Звезда по имени Солнце.
Раннее утро лета восемьдесят четвертого года. Сонное солнце встает в небе над провинциальным городом Воронеж. Только что проехали поливальные машины, в воздухе пахнет умытой зеленью.
Выпускники идут вдоль трамвайных путей улицы названой в честь летчика Леваневского. Его экипаж разбился в ледяных торосах севера. Мы только мечтаем встать на крыло. А ни фига мы не мечтаем, самые смелые из нас идут, держа за руку свою первую школьную любовь. Уже можно, уже взрослые.
Девочки из тех боевых подруг, мамы которых, рассчитывая на девичью благоразумность, отпустили дочек на всю ночь. Мамы даже не догадываются, что их дочери курят в подъездах, пьют вино и не пользуются презервативами.
В моей руке не рука подруги - бутылка шампанского, так сложилось, в школе я был скромным мальчиком, краснеющим от признания в любви. Поэтому – алкоголь, ему нет нужды признаваться в любви, он всегда с тобой. Вся практика любви – стакан украденного у отца марочного портвейна, одна на двоих сигарета «Jadran», отчаянный петтинг в сумраке дискотеки и ночная поллюция.
У кого-то из друзей в руках магнитофон – кассетная «Электроника 323». Прихлебывая из горлышка, мы подпеваем: «Крутится волчок», «Лепили бабу на морозе», и сейчас, спустя столько лет живой «Скворец» «Машины времени». Кассета меняется. Из динамиков слышим странный надтреснутый голос «Восьмиклассница». Песня как нельзя лучше подходит к нашему настроению, к нежеланию вот так просто расставаться сегодня утром. Навсегда, навсегда расставаться. «Пустынной улицей вдвоём, с тобой куда-то мы идем»… Это Цой, открытие новой поэзии, новой музыки, парадокс, ответ на который мы будем искать последующие десятилетия.
Прошло много лет.
- Мы ждем перемен! – летним вечером пел похожий на Цоя парень по кличке Бек у метро ВДНХ.
– Мы ждем перемен! – подпевали остановившиеся на тротуаре банкиры и бомжи, инженеры и менты, студенты и гастарбайтеры.
- Знаете, ребята, я Цоя живого видел! – сказал я одной молодой парочке, громче всех подпевавшим Цою-Беку. Сказал и пошел к метро, ребята смотрели мне в след, как на человека с другой звезды.
Звезда по имени Солнце садилась в смог большого города, где-то за МКАД, в метро солнца не видно.