Небольшое, но необходимое лирическое отступление. Без него не совсем ясны мотивы моих поступков и решений. Прошу прочесть, понять и простить...
По традиции, предыдущая часть здесь , а начало моей истории тут
Попытка пожить в другой стране, оторваться от всего привычного и любимого, попав в абсолютно чуждую среду, стала для меня своеобразной перезагрузкой, перерождением. Ведь моя жизнь протекала не только в работе и разборках с новыми знакомыми. Сидя в одиночестве на террасе под зонтиком в ожидании покупателей, я очень много думала, вспоминала, анализировала. Тем более, что вся моя связь с прошлым сводилась к паре коротких звонков домой в месяц, да и то из уличного телефона-автомата.
Я часто размышляла о своем, несмотря на суровые 90-е, счастливом и беззаботном детстве, о большой и дружной семье, от которой почти никого не осталось, о сумасшедшей первой любви и неудачном первом браке, о розовых мечтах и стремлениях ранней юности, об ошибках и неудачах юности поздней… Мне было всего 23 года, а за плечами уже была долгая жизнь, полная самых разных событий.
Вот мне четыре года и я до помешательства балдею от “Трех мушкетеров”, Боярского, Николаева и всех усачей в мире. Немудрено, ведь самый лучший, самый красивый и любимый из них - мой папа! Заставляю взрослых ставить мне пластинки, лучше всего с итальянской эстрадой, Элвисом Пресли или Modern Talking, хохочу и пляшу без устали. А вот мне уже шесть лет и в садик, как все дети, я никогда не ходила, но благодаря деду уже давно умею читать, писать и считать. Я просто умоляю маму отдать меня в школу, что она скрепя сердце и делает. А теперь мне восемь лет, на улице теплое, пряное лето и я в деревне. Мы с дедом только пришли из леса, принесли ведерко грибов и бидончик пахучей земляники. С нами в лес ходил Барсик - мировой пес и лучший защитник. Бабуля зовет обедать, а из летней кухни уже пахнет горячими, только что испеченными лепешками...
Вот мне 11 и любимый дедушка тяжело умирает от рака. Я иногда остаюсь присматривать за ним, сижу рядом и глажу тонкие бумажные руки, но не выдерживаю - убегаю на балкон, сажусь в угол и закрываю уши, чтобы не слышать стоны… Мне 13 и я начинаю бунтовать - слушаю рок и фолк-музыку, ношу драные джинсы и балахоны, прогуливаю музыкалку. В 14 одновременно происходят сразу два события - я впервые влюбляюсь не в знаменитого музыканта, а в обычного мальчика из школы. И еще погибает отец. Он ушел на рыбалку и не вернулся. Мы нашли его только через полгода. Это был удар под дых. Мама уходит глубоко в свой мир на ближайшие два года, у бабули после нескольких инсультов прогрессирует деменция, а все заботы о семье ложатся на плечи сестры…
Я же в 15 лет поступаю в универ и начинается веселье - новые друзья, студенческие вечеринки, мероприятия, влюбленности, читальный зал, экзамены и сессии. Без папы нам живется тяжело и, несмотря на пенсию по потере кормильца и отличную стипендию, я начинаю подрабатывать репетиторством. С целью заработать на зимнюю куртку в следующем году я участвую в переписи населения, где знакомлюсь с будущим первым мужем, первым мужчиной и первой своей настоящей, глубокой и тяжелой любовью. Спустя полгода мы съезжаемся, решаем пожениться и быть вместе до конца дней. Наши родители только за и мы играем свадьбу. Мне только исполнилось 17, мужу - 21…
Игра во взрослых идет с переменным успехом. Я учусь на лингвиста, подрабатываю и держу быт, а молодой муж то берется за ум, то уходит в запой и теряет работу, то балует, то силой вытрясает последние деньги на водку. Мы ругаемся и миримся, изменяем и прощаем, расстаемся и снова сходимся. Через три года любовного ада мы разводимся официально, но к тому времени эти качели так измучили меня и выбили из колеи, что я с трудом собираюсь с силами, чтобы закончить университет. Через пару месяцев мы съезжаемся опять и почти год у нас все по-другому, на этот раз по-настоящему. Но затем он снова запил и мы разругались, а очередная пьяная драка в родной деревне заканчивается для него плохо - шестью годами строгого режима. Мне 21…
На этот раз ни его родители, ни я, не смогли его спасти от тюрьмы и нам приходится смириться. Все время, пока длится судебное разбирательство и первые месяцы заключения, я как могу поддерживаю его - письмами, деньгами, звонками. Но чем дальше, тем больше я понимаю, что мне надо бежать и как можно дальше, и что это - мой единственный шанс, иначе мы никогда не оторвемся друг от друга и взаимные мучения продолжатся. И почти сразу после смерти любимой бабули я сбежала. Дальнейшую историю вы знаете…
И вот мне 23 и я чувствую себя умудренной опытом старушкой. Я одна в чужой стране, не в самом выгодном положении, уставшая, непонятая и фактически загнанная в угол. Надо что-то менять и что-то решать и на этот раз умом, а не сердцем. И я решила.
