Николай Миклухо-Маклай, путешественник, этнограф, Россия
«Если уж суждено быть убитым, то все равно, будет ли это стоя, сидя, удобно лежа на циновке или же во сне»
Правила жизни знаменитого русского путешественника и этнографа, почерпнутые из его дневников.
Утром я зоолог-естествоиспытатель, затем, если люди больны (имеются в виду слуги. — Прим. ред.), повар, врач, аптекарь, маляр, портной и даже прачка. Одним словом, на все руки, и всем рукам дела много.
Я остановился перед дилеммою: брать или не брать револьвер? Я, разумеется, не знал, какого рода прием меня ожидает в деревне, но, подумав, пришел к заключению, что этого рода инструмент никак не может принести значительной пользы моему предприятию.
Если уж суждено быть убитым, то все равно, будет ли это стоя, сидя, удобно лежа на циновке или же во сне.
Мне не хотелось селиться в самой деревне и даже вблизи ее, потому что, очень не любя шум, боялся, что меня будут беспокоить и раздражать крики взрослых, плач детей и вой собак.
Самцы у папуасов очень берегут своих самок. Эта черта, встречающаяся у большинства диких рас, объясняется тем, что они не знают никаких удовольствий, кроме половых.
Тарелка риса утром, тарелка бобов вечером, несколько чашек чаю в день — вот моя ежедневная пища.
Мясо мне не особенно понравилось, но Ульсон и Бой (слуги Маклая. — Прим. ред.) ели его с удовольствием. Когда они кончили, я очень смутил их замечанием, что это, вероятно, человеческое мясо.
Ровность температуры, великолепие растительности, красота местности заставляют совершенно забывать прошлое, не думать о будущем и только любоваться настоящим. Думать и стараться понять окружающее — отныне моя цель.
Хорошее расположение духа меня редко покидает, если я нахожусь среди красивой местности и если около меня нет надоедающих мне людей.
Я взглядом заставляю моих соседей останавливаться и повиноваться мне. Замечательно, как они не любят, когда я на них смотрю, а если нахмурюсь и посмотрю пристально — бегут.
Можно оставлять все около дома и быть уверенным, что ничего не пропадет, за исключением съестного, так как за собаками усмотреть трудно. Туземцы пока еще ничего не трогали. В цивилизованном крае такое удобство немыслимо; там замки и полиция часто оказываются недостаточными.
Я знаю, что теперь многие, читая мою книгу, будут недоверчиво пожимать плечами, сомневаться. Но это мне все равно.