Эх, Луиза, Луиза! Что ж ты подвела своих фанатов? Так феерично, свежо, ярко, талантливо начала, вся Россия за тебя кулачки держала. А закончила банальным, пошлым пшиком. Лопнула. Сдулась. Уж лучше бы тебя нашли на дне реки, с тазиком цемента на ногах, вздыхают кровожадные поклонники. Про тебя бы тогда слагались песни, снимались сериалы, ты бы умерла народной героиней.
Когда банкиршу Хайруллину задержали на дешёвой съёмной квартире — все почувствовали некоторую мучительную неудовлетворённость, незаконченность какую-то, да чего там - зияющую дыру. Явно не хватало завершающего мазка, последней детальки в пазле. Ах, да, не хватало участия персонажей в передачах Малахова и Шепелёва, в зависимости, кто окажется пронырливей.
Оно бы, конечно, в идеале было заполучить в кресло саму главную героиню — но она уже сидела в камере-одиночке. И даже привычные, никогда не подводившие мыло и вазелин вездесущим командам шоуменов не помогли.
Но на свободе оставался ещё муж-соучастник. Именно потому позволили оставаться и догуливать последние часы, потому что его уже зафрахтовали (завербовали) на телешоу. А это можно было сделать только по договорённости с кем? Со следователями? С полицией?
Наивный муж Хайруллин поверил сладкоголосым сиренам из Останкино: дескать, симпатизирующие Робин Гудше телезрители объявят сбор похищенных 27 миллионов — и раскатал губу.
И было ясно как Божий день, что, выйдя из студии, его повяжут — в лучшем случае разрешат добраться до аэропорта… Вот видите, как легко просчитать ходы наших Шерлоков Холмсов — впрочем, никто и не думал их прятать, всё лежало на поверхности.
Но каковы шоумены, в какую силу вошли, что манипулируют силовиками, как деревянными куклами на ниточках?!
***
...Акробаты, клоуны и мимы,
Дети горькой правды и отваги.
Кто мы в этой жизни? Пилигримы,
Вечные скитальцы и бродяги.
Звездочеты, плясуны, поэты...
Не для нас фонтаны и кареты,
Мы не продаемся, как другие.
Как их ещё? Менестрели, потешники, скоморохи, кукольники, комедианты, шуты, лицедеи, перевёртыши… Презренные люди, испокон веку относящиеся к низшему сословию. На них собирались на городских площадях поглазеть и позубоскалить, как над обезьянками в клетке. Если недостаточно смешно — забросать костями, освистать, накостылять по шее. Это в средние века.
Ещё в позапрошлом веке лицедеев не хоронили вместе с честными христианами — только за церковной оградой. Профессия "певички" и «актёрки» считалась сродни занятием проституцией. Им дарились драгоценности (продажным женщинам тоже дарили), но «позорная» связь с ними тщательно скрывалась.
Нет, нет, ни в коем случае я не имею ничего против лицедеев. Их совершенно незаслуженно гнали и унижали. Их благородное призвание — заставлять людей смеяться и плакать, становиться лучше и чище.
Однако XX, а особенно XXI век всё перевернул. Вечные забитые, жалкие, ничтожные скитальцы и бродяги плотно осели в элитных московских квартирах, накупили вилл за границей и получили вечную прописку на телевизионных каналах.
«Мы не продаёмся, как другие» - преобразовалось в «мы продаёмся, как никто другой. Мы продадим Дьяволу мать родную, тело, совесть, душу». Нынешние телешоу не только не делают людей чище и лучше — они держат зрителей за скотов. Зрителям нравится.
"Замысел понятен... Всякого рода притопы, если эти притопы становятся повсеместны, позволяют очень хорошо успокоить население и превратить его в толпу идиотов. А с толпой идиотов можно делать что угодно - они не будут ни сопротивляться, ни задумываться. Более стремительной деградации я не припомню".
Булат Окуджава.
***
Лицедеи и клоуны, забравшись по ту сторону волшебного голубого экрана, вошли в неслыханную силу. Обрели власть не как у Бога, но около того. Они успешно монетизируют народную страсть к грубым зрелищам. Наше многомиллионное внимание — это реклама. Реклама — это многомиллионные суммы. Многомиллионные суммы — это власть.
Всё перевернулось с ног на голову. Люди самых уважаемых, испокон веку, профессий — учёные, лекари, учителя — нищенствуют, гонимы и затравлены улюлюкающей толпой. Участники «развлекухи», раскрашенные, кривляющиеся клоуны и перевёртыши купаются в роскоши и имеют мощное влияние на государственную жизнь.
O tempora! O mores!