Моей дочке было 11 месяцев, когда она впервые закричала во сне. Это был не плач, не каприз - именно крик, полный звериного ужаса и отчаянья.
Я носила её на руках, качала, шикала, предлагала попеременно воду и бутылочку с молоком, но она продолжала кричать. Этот крик был настолько полон боли, что забирался под мою кожу, пронизывал до самых костей. Не помню, сколько это длилось - час, наверное, а потом, обессиленная, малышка уснула на руках.
Такие кошмары стали повторяться почти каждую ночь. Я меняла режим дня, зажигала аромолампу с лавандой, водила дочь к неврологу, повторяла нейросонографию, даже пробовала давать успокоительные на основе трав. Ничего не помогало. И однажды, посреди ночи и детского крика, я заговорила вслух.
Я пыталась облечь в слова те эмоции, которые смешались в этом крике - страдание, боль, одиночество, смертельная опасность. Я рассказывала кричащей дочке о том, что ей пришлось пережить, когда меня не было рядом.
«Однажды ты осталась одна, моя малышка. Мама, которая носила тебя в своём животе, которая кормила грудью и была рядом, исчезла навсегда. Ты была одна, и только чужие люди сменяли друг друга. Это было очень страшно. Одиноко. Было непонятно, больно. И никто не утешил тебя, не обнял, не прижал к груди и не укачал. Никто ничего не объяснил, и ты так и не знаешь, что же с тобой случилось. Остался только страх, что это может снова произойти».
Моя маленькая девочка при моих словах стала кричать все тише, а под конец обмякла на моих руках и уснула. Кошмары приходили ещё не раз, и я снова и снова рассказывала дочке историю её ужасного ужаса. Я добавляла всё новые подробности того, что именно с ней произошло и как, пока не рассказала всю историю целиком. Сейчас всё это давно осталось позади, и это значит что каждая эмоция была названа своим именем, разделена со мной и пережита.
Сейчас мой младший сынишка - отказник с рождения - совсем иначе ведёт меня к рассказу об усыновлении. Раз за разом он вырывается с моих рук и бежит за «границу» - туда, где его ждёт опасность. На дорогу, на острые камни, к берегу реки, к краю лестницы. Снова и снова я бегу за ним, останавливаю, обнимаю и рассказываю, как сильно он мне нужен, и как я боюсь его потерять. Я проделала это уже сотни раз, и повторю ещё столько, сколько ему будет нужно, чтобы поверить мне до конца.
Когда мне говорят, что ребёнок не задаёт вопросов об усыновлении, я всегда уверена, что родители просто не замечают их. Это могут быть ночные кошмары, высокая температура без симптомов, капризы вокруг дня рождения. Это может быть беспричинная злость и агрессия, или замкнутость и слезливость. Дети часто не знают, как говорить об этом словами, но их тело, поступки, их поведение просто кричат: «Расскажи мне! Объясни!». В каждом из наших детей спрятан чёрный ящик, где подробно записан весь ужас произошедшего с ними. И если мы не поможем открыть этот ящик и расшифровать всё то, что бушует внутри, его будет периодически потряхивать, пока однажды крышку не сорвёт.
Как начать говорить на эту тему? Я для себя выбрала самый надежный вариант - книгу. Надежный потому, что в книге можно продумать каждое слово. А ещё ее можно прочитать вслух первый раз без ребёнка. И второй, третий - столько, сколько понадобится, чтобы прожить и выплакать свои личные эмоции (я плакала первые раз 10, а дочке читать стала только после 20, когда могла делать это уже совершенно спокойно).
Книгу жизни я сделала почти сразу после того, как Ангелина появилась у нас дома. Книгу о том, как она родилась, а мы готовились стать родителями. Как она была одна, а мы искали ее. Как нашли и как счастливы были. Как вместе лежали в больнице и ждали суда. Как стали одной семьёй. Там есть и фотографии из больницы, и фотографии нашей семьи, и колыбельные, которые я ей пела, и первые кадры из дома. Там есть сказка, которую я написала для дочки.
Я стала читать эту книгу Лине сразу, как она научилась слушать - месяцев с 8, наверное, и читаю до сих пор. Книга всегда под рукой, и сейчас выглядит довольно потрёпанной. Когда у дочки выдаётся трудный день, полный эмоций, я знаю точно - с полки она достанет именно эту книгу для вечернего чтения.
Сначала Лина просто слушала. Потом повторяла и сама рассказывала, как было. Сейчас задаёт вопросы, и я всегда отвечаю правду.
Скоро начну дополнять эту книжку деталями по возрасту - почему так случилось, что женщина, которая ее родила, не умела быть мамой. Как именно дочка оказалась в больнице, где мы ее нашли, почему же я не могла родить кровного малыша. Однажды там появится фотография, где кровная мама держит новорожденную Лину на руках... К переходному возрасту усыновлённый ребёнок должен знать абсолютно все подробности своего рождения и появления в семье, даже самые трудные.
Такая же книжка появится и у Никиты, будем читать все вместе - это станет объединяющей историей для моих детей, ведь Ангелина поймёт, что у них за плечами одинаковая история, что она не одна через это прошла.
Нам, взрослым, очень трудно говорить об этом. Кажется невозможным взять и начать рассказывать такое страшное совсем маленькому ребёнку. Трудно примерить на себя весь масштаб горя, которое пережил наш малыш. Я уверена, вам поможет осознание того, что это уже произошло с ним в реальности, и он справился. А чтобы было немного проще разделить с ним переживания того, чего мы никогда не испытывали, я в своём блоге пишу сказки для взрослых. Вот одна из них, прочитайте, обязательно вслух.
«Я родился. Всё должно быть хорошо, я знал, ведь день рождения - это праздник. Но было не так.
Я родился, но меня никто не ждал. Я родился, но остался один. Совсем один.
Я плакал. Я плакал ещё громче, и ещё. Но тот голос, который был со мной все это время, больше не появлялся. Он не появится никогда.
Приходили другие. И другие. Меня брали на руки, кормили, одевали. Их было много, я не запоминал - ведь никто не приходил, когда я кричал.
А я кричал.
Кричал об одиночестве, которое никто не в силах выдержать. Я кричал о предательстве, кричал о том голосе, который больше не услышу.
Я кричал так, как будто от этого крика зависит моя жизнь.
Так и было.
Но я жил. И однажды перестал кричать, ведь никто не придёт.
Сегодня день моего рождения, и ночью я проснулся на маминых руках, весь мокрый от слез. Мама обнимала меня и говорила, что я громко кричал во сне. И она пришла. Потому что мама обязательно придёт, представляете?
Я буду кричать ещё много, много раз. И она всегда будет приходить. Я это знаю.»
Нашим детям нужно очень много подтверждений того, что мы всегда будем рядом. Нам остаётся только всегда приходить. И обязательно говорить об этом.
Говорить вслух.