В интервью журналу Financial Times наш президент заявил, что олигархов у нас больше нет. В отличии от 90-х. Зато в России есть крупный бизнес, в том числе и государственный, которой никак с властью не связан. И Путин практически не знает ни одной компании, которая бы пользовалась каким-то преференциями от своей близости к власти.
Ну что тут сказать. Есть два предположения. Либо президент живет в своем, изолированном от остальной России, розовом мирке, в котором бизнес действительно не связан с властью, либо просто держит иностранных журналистов, ну и нас за компанию, за полных дураков. Хотя есть подозрение, что и первый и второй варианты тут задействованы одновременно.
Конечно же бизнесы Тимченко, Ротенбергов, Ковальчука, обогащение нефтегазовых хозяев России Сечина, Миллера и Токарева вообще никак не связаны с властью. Эти уважаемые люди всего добились сами, а то что они друзья президента, ну это так, чистое совпадение. Ведь доказательств нет, значит и связи нет.
А если взять чуть пониже? И вовсе становится страшно, ведь там царит настоящий олигархический рай, просто совсем чуть-чуть менее пафосный. Дети и жены министров, их друзья, друзья губернаторов, председателей законодательных органов, родственники и друзья депутатов, клуб миллиардеров под названием Совет Федерации, бизнес, завязанный на силовых структурах. А если опуститься еще пониже то станет понятно, что власть и бизнес завязаны друг на друге на всех уровнях, начиная от высших эшелонов, и заканчивая главами и депутатами сельских поселений.
Однако, Путин почему-то делает такое странное заявление. И попробую объяснить, что он имел ввиду. Путин человек, усердно охраняющий текущий статус-кво в бизнесе и власти. Его устраивает нынешняя система, где небольшая группа приближенных и верных ему людей занята как управлением страной, так и личным обогащением. Путину представляется, что богатство от власти это само собой разумеющееся и в этом нет ничего плохого. Главное, чтобы эти люди оставались преданы лично ему и не угрожали его власти. Получается, эдакое взаимовыгодное сотрудничество. Он им богатство и статус, они ему личную преданность и выполнение поставленных задач.
В 90-е годы все было с точностью до наоборот: не власть становилась источником богатства, а богатство позволяло войти во власть. И почему-то Путин полагает, что второе чем-то хуже первого. Что когда бизнес влияет на власть - это ужасно и мы это побороли. А то что теперь власть формирует бизнес – это нормально, все в порядке, люди разбогатевшие на власти это же не олигархи.
Собственно, нынешнее положение вещей и является наиболее комфортным для всех уровней управления. Никто, начиная с президента, особо не препятствует обогащению за счет близости к власти. В этом и кроется секрет прочности вертикали и такой всеобъемлющей лояльности к Путину. Однако, и такая конструкция медленно гниет, разлагаясь под грузом роста аппетитов олигархов от государства. И санкции, накрывшие их в 2014 году, очень сильно ускорили этот процесс. Выкачивание денег из населения приобретает угрожающие масштабы, и если президент не придумает, как адаптировать вертикаль к новым условиям, то к концу его четвертого президентства от выстроенной им стройной системы может ничего и не остаться.