Автор: Николай Соснов
Посвящается памяти великого Эдгара По
Леха Краб среди знакомых считался человеком конченым.
Когда-то он слыл за крутого программиста, чуть ли не хакера. На пьяных посиделках Леху показывали какому-нибудь деревенскому новичку и, млея от сопричастности тайне, говорили тому на ухо:
- Слышал, у пиндосов сайт ФБР недавно лег? То-то и оно…
Почему к Лехе, по документам Поповичеву, прилепилось прозвище «Краб» доподлинно не знал никто. Конспирологи утверждали, что так назывался его вирус, якобы наделавший в свое время шуму в Эстонии. Приятели, менее склонные к фантазиям, выдвигали две версии. По первой Леха любил употребить упомянутое ракообразное под пивко. Согласно второй гипотезе ребенком наш друг часто щеголял во дворе в фуражке своего отца — капитана дальнего плавания. За морского «краба» он и получил от пацанов почетный довесок к имени.
Как оно было на самом деле, по-настоящему никто не знал, да и не имело происхождение Лехиного прозвища большого значения. Значение имел тот факт, что Леха Краб спился и стремительно шел на дно. Если раньше при его появлении в нашей компании раздавались уважительные шепотки «Викиликс!» и «Дидос!», то теперь все затихали и смотрели в пол, чтобы не столкнуться с Лехой глазами. Глядеть на вздутую от беспробудного пьянства морду было неприятно, так ведь еще и денег попросит обязательно.
Скоро Леху Краба перестали информировать о наших сборищах, удалили его номер из телефонных книжек и контактов ватсапа. Самые бездушные даже забанили его в Контакте и Фэйсбуке.
Я Леху из жизни так радикально не исключил, но старался избегать общения с ним. Он со своей стороны тоже не стремился поддерживать со мной дружеские связи. Так и получилось, что мы год не только не выпивали вместе, как в былые добрые деньки, но и не созванивались.
Я почти списал Леху Краба со счетов, когда одним воскресным утром повстречал его трезвым (!), опрятным (!!) и выходящим из библиотеки (!!!). Удивлению моему не было предела.
- Леха! Ты ли это? - воскликнул я. Он твердо, без всякой дрожи в пальцах, пожал мою руку и подтвердил:
- Я. Конечно, я. Завязал я, Колян, наглухо. Теперь каждый день живу, как летчик-космонавт перед полетом.
Лехины слова прозвучали как-то затравленно и обреченно. Я подумал, что он, наверное, очень страдает, сражаясь в одиночку с зеленым змием, и устыдился своего прежнего к нему отношения. Отчасти от стыда, отчасти из любопытства, я решил восстановить былую дружбу и предложил продолжить разговор за столиком ближайшего кафе.
- Хорошо. Только проверю, не наблюдает ли он, - ответил Леха Краб и нервно оглянулся.
- Кто? - спросил я.
- Кот! Он следит за мной!
Я тут же пожалел о своем благотворительном порыве, но отступать было поздно. Мы зашли в безалкогольный бар в фойе Дома Физкультуры, где уже пировала маффинами стайка крикливо разодетых старших школьниц из местного драмкружка, и, взяв по апельсиновому соку, укрылись на диванчике в дальнем углу.
- Хорошо, что тут не подают выпивку, - похвалил Леха. - И мне нет соблазна, и проклятый котяра не появится.
- Ты серьезно или шутишь? - Я все еще надеялся, что Леха Краб не свихнулся и просто меня подкалывает.
- Какие шутки, сам смотри! - И Леха продемонстрировал глубокую царапину на каучуковой подошве ботинка. - Это он пытался напасть. Когти у него стальные, прямо как кинжалы!
- Да ну, - усомнился я.
Леха молча закатал рукав рубашки и показал ссадину на локте.
- Тоже его работа! - обиженно сообщил он.
- Погоди! - осадил я Леху. - Расскажи все по порядку.
- Изволь, - согласился он. - Возьми, что ли, квасу, история длинная!
Я сходил за литром «Арсеньевского» и наполнил Лехе огромную кружку. Он с наслаждением отхлебнул пенного напитка, утер губы и приступил к рассказу:
- Впервые я увидел его в январе. Дело было после праздников. Сам понимаешь, я пил, как сапожник, а на новогодние — так вообще в дым.
Вот, очнулся я однажды утром за столом в пустой комнате. К тому дню пропил телевизор, смартфон, часы от Брейтлинга, костюмы свои деловые. Жил уже один, Галка сразу собрала манатки, как я бухать стал. В общем, окинул я комнату взглядом на предмет того, чтобы толкнуть барыгам на опохмел. На комп, конечно, избегал смотреть, до такого падения еще не дошел.
Бегаю глазами и тут вижу: кот на шкафу. По масти вроде сиамского, шерсть рыже-паленая, а глаза странные, черные, будто цыганские. Сидит, что твой сфинкс, и глазищами зыркает. А у меня голова раскалывается, это вчерашний загул проявляет последствия. Плюнул на все и пошел на кухню. Залез в холодильник, там шаром покати, одни объедки, но в уголке за пустой майонезной банкой полное бинго: треть бутылки «Пермской» и к ней полпалки «Докторской» колбасы. Заначка моя похмельная уцелела.
Я водку и колбасу скорее на стол, а сам назад в холодильник, там где-то еще должен был сохраниться огурчик. Роюсь, и тут за спиной звон такой противный и страшный, аж сердце защемило тоской. Оборачиваюсь, предчувствуя горе. Так и есть, падла хвостатая прыгнула на стол и шмякнула бутылку об стену вдребезги. Водки как не было, только лужицы везде с осколками битого стекла. А кот стоит и наблюдает за мной и колбасу не трогает.
- Ну, - говорю, - быть тебе шубой, сволочь, гарантирую!
Схватил я табурет и швырнул в него. Только куда мне! Кот исчез, а я зря люстру расколошматил.
Нутро горело, башка трещала. Деваться некуда, наскреб мелочью по всем карманам последние двести пятнадцать рублей и сгонял в алкомаркет за углом. Вернулся счастливый с пузырем в пакете. Только открыл дверь — котяра на меня, словно молния. Бутылку, понятно, опять разбил. Кот, мерзавец, еще и мешок в клочья разодрал, чтобы я жидкость не вылизывал.
С тех пор он за мной и следит. Где бы ни попытался я влить в себя капельку алкоголя, он тут как тут. Людей не стесняется. Один раз я в грузовом контейнере хотел квасить с одним мужиком. Заперлись изнутри, тщательно обшарили метр за метром — нет никого, только мы. Едва он из сумки достал поллитру, котяра прямо из тьмы вцепился ему в рожу. Мужик тот нынче в монастырь подался, грехи замаливает, да от дьявола молитвы читает.
Леха Краб замолчал. Я не знал, как и реагировать на его неожиданное признание.
- А в библиотеку ты зачем ходил? - спросил я, чтобы заполнить паузу.
- Работаю там сейчас сисадмином, - пояснил Леха. - На все двадцать городских филиалов. Властелин всея книжной сети, блин. Кстати, мне пора, у нас вообще-то выходные — понедельник и пятница.
Мы вышли из бара и попрощались. Я достал сигарету из пачки, повернулся к лестнице на автобусную остановку и увидел кота. Рыже-пепельный сиамец сидел в позе сфинкса на верхней ступеньке и смотрел на меня бездонными черными глазами. Я машинально сунул сигарету в рот. Кот угрожающе зашипел.
- Хорошо, - сказал я. - Будь по-твоему. - И швырнул сигарету в мусорный бак. Следом полетела вся пачка. Кот удовлетворенно мурлыкнул и испарился.
Я обреченно вздохнул. Похоже, придется отказаться от никотина.
- Но пивные посиделки я не брошу, так и знай! - крикнул я в пустоту. В ответ раздался совершенно необыкновенный звук. Я не берусь его описать, но уверен: если кошки умеют смеяться, я слышал злобный кошачий смех.
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.