Иванов стал летать. Случилось это сразу и неожиданно для него самого.
Жизнь давила чередой неурядиц: не складывалось толком ни с работой, ни с личной жизнью. И он стал погружаться в себя. Обнаружил внутри массу черного, тяжелого, порожденного смрадными мыслями и поступками, оставляющими каменные глыбы на совести. Стало ясно, что жить с таким грузом невозможно. Появились размышления о бессмысленности существования и о расправе с собой, как с бесполезным элементом Вселенной. Но, будучи человеком упрямым и своенравным, Иванов решил прежде попробовать бороться с тяжестью другими способами. Какими - он толком не знал.
Начал тогда страдающий задавать вопросы внутреннему пространству. Вспоминал все свои гадкие поступки, мерзкие мысли и спрашивал себя: как надо было поступить на самом деле. При этом такая боль появлялась в его сердце, так жалко было людей им обиженных, что он готов был хоть сквозь землю провалиться от стыда и раскаянья. И вдруг почувствовал, что камни на совести начинают мельчать, а тьма внутренняя в нечто вроде сумерек превращается. Дышать стало легче. Однако теперь начал ощущать физически, как каждое слово агрессивное, каждое чувство негативное, наподобие обычной зависти или злорадства, моментально ложились на душу темными пятнами. Он боролся, пятна слегка растворялись, но тут же появлялись новые: жизнь-то штука сложная - то в магазине продавщица нахамит, то какой-нибудь лихач на машине подрежет, то начальник наорет, то сослуживец незаслуженно по карьерной лестнице продвинется и так без конца.
Задумался Иванов, как все свои негативные эмоции и тем более поступки заранее ликвидировать. Не было рецепта. Пока однажды не увидел он глаз человека. Конечно, глаза он видел и раньше, но посмотрел по-настоящему в них впервые. Вдруг открылась ему ясная истина: за налетом черноты, в глубине любого зрачка, где-то там, за всей враждебностью взгляда - свет! Дошло до Иванова, что не один он от тьмы мучается, хотя многие этого и не осознают, что глубоко внутри каждого, в основе его души - девственная чистота. Так просто стало. Стало жаль людей, не понимающих своей болезни. И открылась в мужике Любовь. К людям, живущим в неведении, как дети малые, к миру окружающему со всеми его помойками и пробками. И перестал он реагировать на явления неприятные. Ему говорят: «Урод». А он улыбается во весь рот, понимая, что от болезни это, а на больных не обижаются - их жалеют и любят. Говорят: «Дороги плохие, потому, что их дураки делают». А он опять улыбается, потому, что знает: тот, кто говорит, и сам бы точно также дороги делал, и он не причем, и мир не виноват. Просто строятся дороги без любви к делу, людьми, у которых душа черными пятнами замазана, а совесть камнями придавлена. Как-то сразу просветлело на душе, легкость всем телом почувствовал.
Через некоторое время выехал за город природой полюбоваться. Тут все и случилось. Шел по разбитой земляной дороге, тучи над головой, грязь под ногами, ни души вокруг. Посмотрел Иванов на небо, и так его потянуло вверх к этой бездне прекрасной, так защемило внутри от желания подняться над землей, что он только через мгновение понял: висит в воздухе. Висит натурально. Эйфория захлестнула его и еще подняла. Огляделся - вокруг леса и болота, темно от туч грозовых, а над городом, который вдалеке виднелся, - солнце сияет и небо там лазурное, звонкое. Почувствовал желание к городу полететь - и полетел. Захотел душой быстрее двигаться - быстрее полетел. Захотел выше - выше поднялся, ниже - опустился к земле. Так в одночасье всю нехитрую технику и освоил.
К городу подлетал со стороны коттеджного поселка. Дома - залюбуешься, зелень вокруг, все на солнце сияет. Людей только нет. Один мальчик в инвалидной коляске на летящего уставился, рот раскрыл. Даже думать ничего не может - так его перехватило. Опустился Иванов к нему, спросил, как зовут, а тот сказать ничего не в состоянии – ему кажется: ангел с небес прилетел. Иванов пояснил, что местный он, в другом районе просто живет. Да и лицо небритое, морщинами изъеденное, заставило мальчика в сознание вернуться.
Захотелось Иванову помочь мальчугану и говорит:
- Ходить не можешь - не переживай. Летай!
Объяснил пацану все, до чего сам дошел, рассказал, как душу можно от тяжести вылечить, попрощался и улетел в сторону дома.
Над городом пролетает, а народ его заметил, пальцем тычет, в толпы собирается, про чудо что-то орет. «Смешные, - подумал Иванов, - любой из вас также сможет». Обогнул несколько крыш, нашел место, где людей нет, приземлился и пошел к троллейбусной остановке, до дома добираться. Шел и весь светился - от любви и от сознания того, что все умеет в этой жизни.
Спать не хотелось. В ту же ночь Иванов вышел на балкон, посмотрел на луну, внутренне выдохнул, устремился душой в небо и снова полетел. Летал над пустынными улицами, заглядывал в светящиеся окна, радовался занимавшимся своими делами людям, думал, как много они не знают из-за того, что не хотят знать, представлял себе, каким может быть мир, когда все узнают тайну легкой души.
За одним из открытых окон увидел художника. Тот пытался изобразить небо на холсте. Но выходило как-то не очень. Иванов присел на подоконник и, успокоив ошарашенного живописца, рассказал ему, как может видеть небо человек, умеющий летать. Снова поведал историю своего взлета. Глаза художника раскрылись, в них загорелось вдохновение, желание постичь неизведанное. Иванов попрощался и, довольный, полетел домой.
Умывшись, встал посередине своей однокомнатной квартиры, раскинул руки и попытался объять необъятное. Его взгляду ясно предстали границы земных континентов, он мысленно видел все, что происходит в данный момент в любой точке мира. Оказалось, что и это теперь ему под силу!
В дверь тихонько постучали. Иванов оторвался от наблюдений за Красным морем, удивился: кто бы это мог прийти под утро? Но без сомнений шагнул и отворил дверь. Несколько крепких мужиков с порога накинулись на него, повалили на пол, связали руки и ноги, привязали к стулу и стали задавать вопросы. Иванов понял - это люди из ФСБ, потому что они спрашивали абсолютные глупости с таким видом, будто сами уже знают на них ответы.
- Как вы летаете?
- Просто хочу и лечу, - отвечал привязанный к стулу Иванов. - Понимаете, на самом деле все умеют летать. И вы то же можете полететь. Просто надо иметь легкую душу.
- Прекрати нести чушь! - закричал один, видимо, самый главный. - Кто тебя подослал, на какую разведку работаешь?!
Иванов улыбнулся:
- Ребята, вы не поняли…
- В какой партии состоишь?
- Да не в какой. Партии глупостями занимаются, людям голову заморачивают, отвлекают от главного.
- Что главное?
- Любовь. И свет в душе.
- А-а-а… Сектант?
- Нет, секта - это та же партия, она также отвлекает от главного, - и опять улыбнулся.
- Ясно, - сказал главный, и, обратившись к подчиненным, скомандовал - Грузите!
Иванова привезли в больницу. У него взяли все анализы, которые себе только может представить медицина, просветили рентгеном, просканировали с помощью каких-то приборов мозг. Процедуры продолжались до самой ночи. После привязали к кровати и сделали укол. Он перестал чувствовать руки и ноги и ощутил, как внутри его тела начала образовываться тьма, постепенно заполнявшая все органы.
Принять этого Иванов не мог, но и противостоять был не в состоянии. Тогда он закрыл глаза, собрал силы и попытался взлететь. Получилось! Он висел под потолком и чувствовал себе значительно легче, чем во время предыдущих полетов. Огляделся. Увидел свое тело, лежавшее привязанным к кровати. Иванов удивился отсутствию жалости к себе прошлому, двинулся к закрытому, зарешеченному окну и безо всяких усилий пролетел через препятствие.
На улице что-то будто подхватило его и понесло. Понесло туда, наверх к сияющей луне и белым светящимся облакам… Полет прервался внезапно. Он ощутил, что стоит на облаке. Стал смотреть по сторонам и… рядом оказались еще несколько человек. Они были прозрачно белы и светились изнутри. Иванов оглядел себя и понял, что он такой же. Стало радостно. И люди вокруг улыбались, молча, с любовью смотря друг на друга.
Тут появился человек, не похожий на других. Он был больше и сиял не белесым светом, как остальные, а излучал яркое, солнечное свечение.
- Здравствуй, - сказал Сверкающий так, будто давно ждал Иванова.
- Здравствуй, - ответил Иванов и понял, что тоже всегда ждал встречи с этим человеком.
- Ты все правильно понял про свет и легкую душу, - ласково сказал человек. - Смотри здесь люди, которые, даже не зная твоих опытов, сумели жить так, что душа их самоочищалась страданиями и любовью. Они не умели летать наяву, но теперь им доступно многое. А сейчас посмотри туда, - Сверкающий показал в сторону, где ниже находились темные тучи.
Иванов увидел людей и там, но были они серыми и непрозрачными, и никакого света от них не исходило.
- А эти люди не сумели до конца разобраться в том, что главное для человека. Теперь они, влекомые тяжестью собственных душ, вместе с дождем вернуться на землю и получат возможность прожить жизнь заново. Есть, к сожалению, на земле и совсем темные существа. Тяжесть их душ не позволяет подняться даже на такие облака. Но и им дается возможность прожить новые жизни. Хотя не все на это соглашаются. Потом несогласные бродят по земле черными призраками, пугая живущих. Впрочем, они ничего не могут сделать тем, чья душа уже на земле излучает свет. Ты ведь это знаешь, правда?
Иванов и вправду откуда-то это знал, он кивнул и хотел было спросить: что же дальше? Но Сверкающий и без слов понял вопрос, поднял руку к луне, показал на звезды:
- Со светлых облак - только другое небо. Многому еще предстоит тебе научиться живя на различных планетах солнечной системы. Сейчас, - он взял Иванова за руку и они в одно мгновение очутились на луне, - ты будешь жить здесь.
Оказалось, что луна, которую люди видят пустой и безжизненной, на самом деле населена изумительным народом. На ней - чистейшие моря, озера и реки, прекраснейшие города. Причем все это Иванов видел сразу, не двигаясь с места. И еще он понял: это не луна отражает солнце, это люди прекрасные, живущие здесь отражают солнечные лучи и, дополняя их собственным свечением, передают на землю, чтобы тьма не поглощала ее полностью даже ночью, чтобы жители планеты даже в это время могли стремиться к свету. Так вот почему луна так притягивает поэтов и художников, - мелькнуло в его голове, - они подсознательно стремятся к свету, идущему от этих людей и питаются им.
Сверкающий улыбнулся и одобрительно кивнул головой.
- А на других планетах еще более прекрасные миры. Но достичь их ты сможешь, когда будешь готов к этому, - продолжил он, - и так до тех пор, пока не достигнет душа солнца и не станет сиять для всей Вселенной.
- А что за солнцем?
- Этого я не знаю, - Сверкающий улыбнулся и исчез.
Иванов посмотрел на землю, разглядел свой город и увидел в нем несколько светящихся огоньками душ. В двух он узнал мальчика и художника, счастливо засмеялся и пошел постигать науку новой жизни.
Конец