Ты хорошо говоришь о Сокровище, лежащем на вершине удалённой горы. Но кáк дойти до этой горы, кáк взобраться на неё, кáк прикоснуться к Сокровищу, войти к Нему в доверие и выпросить позволения стать одно с Ним, — умалчиваешь или не знаешь, и оттого не прослеживаешь пути к Сокровищу, не говоришь до конца, до глубины, до основания, по крайней мере, в твоих речах нет стремления к основаниям и причинам. А почему ? Да потому что ты сиротлив и одинок, у тебя нет Руководителя, Проводника, Отца, Учителя, Указателя нет у тебя, ты не имеешь понятия об Источнике, из Которого всё вытекает, течёт, удаляется и искажается в своём течении, если теряет с Ним связь. Об Источнике не говоришь ты ! И потому речи твои, может быть, утишают боль, но не избавляют от причины боли; называют вещи своими именами, но не говорят о том, откуда взялись эти имена у вещей. Ты открываешь глаза, но не указываешь куда смотреть глазами; ниспровергаешь, но не предлагаешь, — ты зависим от этого мира, ты его часть.
Увлекательны цветы поэзии, но скучны плоды прозы. Весело летать под облаками иллюзий, тяжко залечивать раны прозрений, скучно и тоскливо идти по пути, на котором иллюзий нет.
«Ты молод и желаешь ребёнка и брака».
Кто молод, тот на самом деле желает не брака и не ребёнка, а игр в брак и в ребёнка. Кто молод, тот, как младенец, ещё всё тянет себе. Только зрелый плод изливает семя в другой плод; только от преизбытка жизни зачинается новая жизнь. Только зрелое порождает детей; молодое производит на свет сирот. Около тридцати лет должно исполниться мыслящему и искреннему юноше, чтобы он почувствовал бессмысленность себялюбия и пожелал отдать себя потомкам.
Браком называю я волю двух создать одного, который больше создавших его.
Брак — это не желание двух создать третьего, который больше создавших его, ибо, во-1-х, зачем созданный должен быть больше создавших ? Исаак не больше Авраама, а Иосиф — Иакова. Видеть подобное себе — преданное Богу сердце — вóт цель брака. Во-2-х, истинный брак — это не "желание двух", это Желание Бога соединить двух ради следующего, который понесёт на себе Дух Божий.
В том и горе всех уродливых браков, что их образует "желание двух", не знающих ничего, кроме своих желаний. Ибо любое желание, идущее от Земли и не согласующееся с Волей Неба, приводит к плачевным исходам. А Воля Неба, направляющая желания Земли, творит вечное благо. Земля же сходит с ума без Небесного Наставника.
Для того, чтоб продлить племя породистого скота, человек осуществляет своё желание, а не желание двух скотов; для того, чтобы вывести стойкое к морозам и болезням растение, человек осуществляет своё желание, а не желание двух травинок. А ты желание двух травинок называешь браком ? Волю двух скотов величаешь супружеством ?
В любом деле человеческом есть хозяин, начальник, распорядитель, управляющий, и только в браке человеческом полагаются на "желание двух", как будто брак — это "личное дело" двух, как будто от этих "личных дел" не стонет Земля, не плачут дети, не рождаются уроды, не корчатся калеки.
До каких же пор брак будет "желанием и делом двух" ? — До тех пор, пока, насытившись кошмарами самоуправства, желанием и делом двух не станет исполнение Воли и Дела Вечности.
Глубокое, благоговейное уважение друг к другу, основанное на преданности Истинной Власти — называю я истинным браком. Но не каждому открыта и доступна Истинная Власть — Власть Высшей Совести. Однако, каждому дана способность и возможность преданно служить тому, кого он ясно видит, кого понимает и кому он верит. И потому нравственное достоинство человека измеряется только глубиной и жертвенностью его преданности. Неверный же, или не желающий служить, или боящийся и предающий — не стоит ничего. Преданность человека кому угодно всегда вызывает уважение к нему. И если муж и жена преданно служат той власти, которой они верят, в которой не сомневаются, то это и есть брак истинный.
Хочешь взаимоуважения — храни уважение к Истинной Власти, или хотя бы к той власти, которая кажется тебе истинной.
Без искренней преданности власти нет и не может быть брака, а есть лишь игра в брак, эксперимент брака, а попросту место для удовлетворения мечтаний, похотей и прихотей, от которых плодятся ссоры, скандалы, интриги, пьянство, наркомания, блуд, ревность, ненависть, роскошь или нищета, чистюльность или грязь, самодовольство или самоотвращение. Ибо чего ещё может достичь "желание двух", которые понятия не имеют о связи их союза с преданностью власти ? И потому откуда у них может взяться истинный брак или хотя бы понятие о нём ? Да и ктó способен к истинному браку, если сам прежде не стал истинным.
Почему тысячи, миллионы людей не вызывают уважения ? Потому что у них нет преданности власти. И пусть они не говорят о том, что ещё не встретили власть, достойную их преданности, — это неправда, они ещё не встретили своей преданности. Ибо преданность, верность, дружба, любовь всегда будут искать того, кому смогут себя отдать, и чтобы сохранить самоуважение и уважение, они, разочаровавшись в одной власти, будут молиться о встрече с другой властью, достойной их жертвенного отношения. Потому что без власти жить невозможно, беспризорное существо погибает.
Не надейтесь на князей, на сынов человеческих, в которых нет спасения. Выходит дух их, и они возвращаются в землю: в тот день исчезают помышления их. Блажен, кому помощник Бог, у кого надежда на Господа Бога его, сотворившего небо и землю, море и все, что в них, вечно хранящего верность.[1]
Вы слышите: «вечно хранящего верность». Если Бог имеет предмет верности, то и человек не может жить без предмета верности, это не жизнь, это гниение.
Гдé вы видели земную власть, которая бы вечно хранила верность своим подданным ? Князья и сыны человеческие лишь занимают место властителей, но они — не власть, они никому не преданы, никому не верны, они ведут себя как разбойники и лжецы, которые лишь порочат, позорят и пятнают понятие власти. И этих осквернителей власти было столько на Земле, что люди уже давно не хотят никакой власти вообще, считая, что власть сама по себе уже есть зло, и потому её нужно или избегать, или свергать, или менять, а если и терпеть, то только притворяясь преданными, но не будучи преданными. И вот, не имея над собой никакой власти, люди делаются беспризорными и погибают. Они вступают в порочные браки и рождают сирот, которые, видя пример родителей, тоже не признают никакой власти, не желают её и не ищут её, ибо животной части человека приятно никому не подчиняться и не напрягаться в усилиях самодисциплины. И это безвластие ведёт мир к полному краху.
Понимая это, человек, желающий спасения, должен немедленно искать любого руководителя, любого(!), и не удовлетворившись одним, искать следующего, а потом следующего и так до тех пор, пока он дойдёт до Бога, до Верховной Власти, Которая существует и только ждёт, чтобы к Ней обратились. Она не протягивает спасительной руки, если к Ней не обращаются, если Её сознательно не желают, не умоляют, не просят на коленях, ибо это Власть бескорыстная и благотворная, а не корыстолюбивая и насильническая.
«Призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Имя Моё». [2]
День скорби — это день, в который человек с ужасом осознаёт себя никому не нужным на Земле, кроме Того, Кто привёл его в эту жизнь. День скорби — это утрата веры в существование истинной власти на Земле, той власти, которая должна быть связана с Верховной Властью для того, чтобы передавать Её Веления. Вóт чтó такое день скорби.
2
Вещателя этого трудно понять: глубокое уважение друг перед другом называет он браком и при этом говорит, что всё в женщине — загадка, имеющая одну разгадку — беременность, и что мужчина для женщины — средство, а цель её — ребёнок.
Из двух разных миров эти слова, или о двух разных типах, или о двух половинах души: о звере и человеке, о самке и богине, об инстинкте и Любви Божией ?
Глубокое уважение невозможно испытывать к тому, в ком всё притворно-загадочно и для кого живой человек с его судьбой, страданием, болью и глубоко скрытой беспомощностью — всего лишь средство. Глубокое уважение невозможно испытывать к тому, кто мало понимает в чести, кто хочет быть только первым и добивается это нечистыми способами. Глубокое уважение невозможно испытывать к опасной игрушке, которая ненавидит, которая дурна и постоянно мечется из одного состояния в другое.
Глубокое уважение можно испытывать только к преданности, а преданность — это постоянное и беспощадное усмирение в себе корыстного и лживого зверя и подчинение его Богу в себе.
Трудно понять, чтó ты называешь любовью: зверство, на которое способна "обезумевшая женщина", или "факел, светящий на высших путях" ?
Трудно понять твои вещания, ты не утруждаешь себя, чтобы быть понятым, ты говоришь для себя, при этом не упуская случая оскорбить Имя Божие, пользуясь тем, что люди употребляют Имя Святое всуе. Ты судишь о Боге по людям, а не по сердцу своему.
Сколько всего болтают и наговаривают люди, чтобы хоть как-то защитить себя от укоров Совести и сохранить свой фальшивый покой. Чтó делать — они слабы и боязливы и оттого лживы и лукавы, они — испорченные дети, трусливые, неразвитые, обделённые. Но ты, как будто бы, зрел, смел, силён, велик и должен бы воздерживаться от подобных речений, ибо они не делают тебе чести.
Почему же ты не воздерживаешься ? Не потому ли, что стыдишься почитать оклеветанного поступками людей Бога и создаёшь себе своё личное, новое, незапятнанное божество — "совокупность новых ценностей", как будто прежние ценности, а точнее вечные ценности могли быть обесценены теми, кто лишь корыстно использовал их имена и никогда не прикасался к их сердцу. Неужели ты никогда не слышал о том, что люди лишь болтают о Вечном Боге, о Вечных Ценностях и чтут Их лишь языком своим, защищая и пряча от Них свою душу ? [3]
По чьим поступкам и словам ты судишь о Боге ? По поступкам и словам тех, из-за кого Имя Бога хулится у несведущих.[4]
Благородно ли так поступать ? Великодушно ли плевать в оплёванного ? Если ты желаешь, чтобы Бога, опозоренного трусливыми и лживыми людьми, не было, то прямо скажи об этом, и тогда я буду знать, что ты боишься следовать за опозоренным, ибо и опозоренный — Он есть, как есть корень даже у сломанного, ободранного и осквернённого дерева.
3
«Не смейтесь над этими браками ! У какого ребёнка нет оснований плакать из-за своих родителей ?»
Да, множество детей плачет из-за родителей ? Потому что родители не ищут Верховной Власти, не стараются пропускать через себя Волю Бога, Волю Блага к ребёнку, не придерживаются Вечных Законов Любви и Правды, отчего, в конце концов, воспринимаются ребёнком, как враги, или как чужие, равнодушные люди, не думающие о том, чтó ему действительно необходимо, а значит не дают ему нужное, зато впихивают ненужное.
Ты мастер говорить о том, чтó есть, но ты не способен говорить о том, кáк спастись от того, чтó есть, то есть кáк достичь того, чтобы мой ребёнок не проклинал меня. Вóт задача жизни, вóт цель очищения души !
«Достойным и созревшим для смысла Земли казался мне этот человек; но когда я увидел его жену, Земля показалась мне домом для умалишенных».
А Земля и есть дом умалишённых — тебе это не показалось. Ибо там, где не признают Верховного Разума, царствует только безумие, безумие, говорящее: «Нет Бога !»[5] Ибо только безумие может утверждать, что у древа жизни нет Корня, а значит можно жить без оглядки на Него. И если тысячи живут без Корня, то Земля и превращается в дом умалишённых.
«Я хотел бы, чтобы земля дрожала в судорогах, когда святой сочетается с гусыней»
Если святой сочетается с гусыней, значит он не святой, — он лишь показался тебе святым. Ты забываешь, что живёшь в мире кажимости, где все стремятся казаться не тем, чтó они есть на самом деле, а тем, чтó им выгодно. Истинно же святой человек чист от кажимости мира, он никому не кажется и не стремится казаться, он тайный, скромный, безвестный, незаметный исполнитель Божественной Воли, Которая никак не может сочетать его с не ему подобным.
«Один вышел, как герой, искать истины, а в конце добыл себе маленькую наряженную ложь. Своим браком называет он это».
Потому что нужно сначала найти Истину и явить преданность Ей, а потом Истина вводит человека в истинный брак. А если он сам себе промыслил жену, не взирая на Истину, то женой его не может быть никто, кроме лжи.
«Другой был требователен в общении и разборчив в выборе, но одним браком своим испортил себе жизнь до конца».
А почему ? Да потому что был требователен к другим и разборчив в других. Бог же хранит человека тогда, когда он требователен к себе и в себе разборчив. Остальных Он спасает именно тем, что подсовывает им негодный брак, после которого им уже нечем будет гордится.
«Третий искал служанку с добродетелями ангела. Но одним разом сам стал служанкою, и теперь ему самому надо бы стать ангелом».
Потому что искал сам, а не сказал: «Господи, найди мне помощницу добродетельную». А Господи ответил бы ему: «Ты считаешь себя достойным такой жены ? Сам ты стал уже Моим добродетельным помощником, чтобы тебе дать подобное тебе ?» — «Ибо добрая жена — счастливая доля: она даётся в удел боящимся Его». [6] — А так все только и хотят того, чего не достойны.
«Осторожными находил я всех покупателей, и у всех у них были хитрые глаза. Но жену себе даже хитрейший из них умудряется купить в мешке».
А ты считаешь, что они достойны лучшего ? И о чём это говорит ? Да о том, что брак — дело Божие, и в деле брака Бог перехитрит и хитрейших и подсунет им в качестве жены наказание, а не жену. Потому что Он следит за каждым человеком, — можешь ли ты понять это, бедный мой вещатель, — за каждым, чтобы никого не оставить без Блага. И Благо это Он подсовывает каждому через вот такие брачно-семейные издевательства, которых каждый стремится избежать, перехитрив и судьбу, и Бога, и спутника. Ведь Благо состоит и из удовольствий и из издевательств, и из добра и из зла, и из приятного и из неприятного. И если ты долго брал своей хитростью только приятное, дурача тех, кто слабее тебя, ты просто не видел, что над тобой стоит Хитрейший из всех хитрейших и готовит тебе яму, в которую ты упадёшь в неведомый для тебя день.
Ибо женщина создана быть помощницей служителя Бога, а не помощницей идиота. Попадая же в руки плевателя на Бога, она становится орудием Бога (или, как говорят, Дьявола) для издевательств над ним, ибо это единственное, чéм его можно спасти, забравшись в самоё его недро.
«Много коротких безумств — это называется у вас любовью. И ваш брак, как одна длинная глупость, кладёт конец многим коротким безумствам».
Об этом уже сказано, что мир сей — мир кажущийся, здесь все стремятся называть глупости и даже гадости красивыми словами и возвышенными звуками, ибо ка́к ещё можно совершать глупости и гадости, если не наклеивать на них в своей злокозненности названий прекрасного и истинного Мира ?
«Ваша любовь к жене и любовь жены к мужу — ах, если бы могла она быть жалостью к страдающим и сокрытым богам ! Но почти всегда два животных угадывают друг друга».
Два животных не угадывают друг друга, этих двух животных, в зависимости от их душевных болезней, испорченности или недоразвитости, "угадывает" Бог. Это тебе тоже кажется, потому что ты на всё смотришь со стороны, а если посмотреть изнутри, зайти за ширму, над которой возвышаются куклы, то увидишь Кукловода, Врача, Психиатра, Который сводит этих кукол, подбирая их друг другу как определённые лекарства и инструменты, каждым из которых будет лечить, мучить или спасать другого.
«И даже ваша лучшая любовь есть только восторженный символ и болезненный пыл».
А почему ? Да потому что она не связана с Источником Любви. Она только брызги от Источника, но брызги быстро высыхают и человек остаётся ни с чем. Если же он желает вечной любви, как все тут мечтают о вечной любви, он должен соединиться с Источником вечной любви, Который будет вечно питать его вечной любовью. А сам по себе человек, как отрезанная от дерева ветвь, как отлетевшая от костра искра, как капля живёт недолго и умирает.
«Любовь — это факел, который должен светить вам на высших путях».
Это обыкновенная поэтически-патетическая дребедень, которая ничего не говорит ни о любви, ни о высших путях. Поэзия — довольно хитрое дело, она всегда выкрикивает красивые фразы, ничего не объясняя и ни на что не указывая. А куда человеку идти, к кому обращаться, чтобы найти этот факел, и как ему отыскать высшие пути — ответа нет. Ответы — не дело поэзии.
Поменьше патетики, побольше руководств или хотя бы общего направления пути и ответа на вопрос: чтó же делать тому, кому ты хочешь помочь. А пафосом не поможешь, лозунги ещё никого не спасали, они лишь увлекали, заманивали, кружили голову, наполняли иллюзиями, якобы, легко достижимых вершин. Пафос хорош тогда, когда за ним следуют конкретные рекомендации по приближению к Источнику, пошаговые инструкции по слиянию с Ним.
Человек, который хочет дела, никогда не обращает внимания на пафос, на патетику повествования, изложения, речи, проповеди, он ждёт, когда ему скажут определённое руководство, конкретный шаг, который он должен совершать, причину, по которой он должен его совершать, путь избавления от своих пороков, манеру благотворного, спасительного поведения, — вóт чтó ему нужно. Зачем ему ваши хоругви, ваши знамёна, ваши символы, ваши выкрики, ваши восклицательные знаки ? Они удовлетворяют только вас, а не того, кто вас слушает, — тех, кто вас слушает, они только одурачивают, если он ещё молод, или труслив и желает только тщеславно слушать вашу риторику, а не осуществлять дело своего освобождения.
Почему мы так долго останавливаемся на вопросах брака ? Потому что вопрос брака основной вопрос жизни. Все созидания человека, блистающие несомненными достоинствами, талантами и совершенством, уничтожаются руками его потомков, родившихся от своевольных браков. Другими словами, всё, что ты построишь на Земле, уничтожат твои дети, если ты родил их не по Воле Бога и воспитал не по Его Закону.
Ты говоришь «не смейтесь над этими браками». Я не скажу, что сам ты смеёшься, но то, что ты иронизируешь по этому поводу, отпускаешь язвительные замечания и эпиграммы — это бесспорно. Ты не скорбишь об этих браках, не страдаешь о несчастных людях, попавших в клетку семейных уз, ты язвишь от бессилия понять причину их несчастья и от невозможности указать путь к выходу, ибо сам ты не знал никакого брака. Пусть не все пойдут к выходу, пусть даже никто не пойдёт, это неудивительно, они так ослабли, что не могут проглотить пережёванную пищу, но важно, чтобы кому-то было больно за них, чтобы кто-то был их матерью, плачущей над их безнадежной болезнью. Я не спорю — тебе тоже больно, но, видимо, не настолько, чтобы сидеть у их постели, а не с усмешкой поглядывать сверху и упражняться в колкостях по поводу всех этих явлений, — это не достойно Отчего Сердца, этим занимаются журналистики, писателишки, художнички, сплетнички всех мастей, старухи на посиделках, мастера народных пословиц и поговорок, доверху наполненные язвительностей и сарказмов. Понятно, что люди хотят уколоть порочное явление, но это всё, на что́ они способны, и своими изощрёнными насмешками они скрывают свою неспособность на большее. Если ты тоже только на это способен, то не нужно говорить, что твоя книга это «книга всех времён и народов» и что она есть «самый величайший дар человечеству, какой только у него был». Язвительность — это совсем не великий дар.
Ты язвишь по поводу чьих-то неудачных, карикатурных браков, (как будто твой брак был удачен, если он вообще у тебя был), потому что думаешь (или вовсе не задумываешься), будто вступить в благотворный брак легче простого. Ты не представляешь, насколько это трудно и мучительно, ибо можно быть уже созревшим для ребёнка, но не знающим, где́ искать того, с кéм родить ребёнка. Ктό мне в своё время указал достойную меня женщину ? Ктό приготовил её для меня, а меня для неё ? Ктό дал мне все условия для гнезда, средства к существованию, поддержку разных людей, благословение, вдохновение, силы, вѝдение смысла, терпение всех неурядиц и трудностей, и ктό обеспечил мне возможность, имея детей, быть защищённым от всего, чтό могло их испортить ? Ктό сохранил меня человеком, чтобы, растя детей, я не превратился в скота, ходящего по колесу только ради их прокормления, или в вора, или в грабителя ?
Если ты знаешь, кáк всё это достигается, если ты всеве́дущий (что явно следует из твоего тона), то гдè твой собственный супружеский сад ? Гдè твоя жена и твои дети, где́ живые памятники твоих побед и освобождений ? Гдè твой потомок-сверхчеловек ? Не тычешь ли ты пальцем в других для того, чтобы отвлечь внимание от себя самого ?
Легко звать других в ту дорогу, которой сам не ходил. Но язык не поворачивается звать других в ту дорогу, которую сам еле одолел. Кто влачит бремя обязанностей и труд повседневности, тому некогда вздымать знамёна ”новых” учений, ему бы ”старое” исполнить, детей взрастить, отдать всем должное, человеком остаться, в нелепости не умереть.
Какой хороший вопрос ты задаёшь:
«Достаточно ли ты человек, чтобы порождать человека ?»
— это великий вопрос, важнейший вопрос человеческой жизни, человеческой(!) жизни. Ибо для того, чтобы быть достаточно человеком, нужно изучать человека, изучать то, чéм ты хочешь быть. Люди же изучают предметы окружающего мира, они не изучают себя, хотя все мудрецы призывали: «Познавай себя !», — они познают предметы окружающего мира и познавая их, они сами становятся предметами окружающего мира, то есть становятся тем, чтó изучают, — это не люди, это предметы, с которыми, изучая их, они сливаются в одно целое. Так крестьянин изучает землю, животных, растения и становится частью земли, животных и растений; кто-то изучает воинское искусство, оружие, и становится оружием, с помощью которого кто-то ведёт войну; иной изучает медицину и становится аптекой; тысячи людей делают тысячи вещей и становятся этими вещами. А вот для того, чтобы быть человеком, нужно изучать человека, а значит обращаться к Богу, без Которого человек не познаваем, а только извращаем. Только Отец человека знает, каким должен быть его ребёнок, и тот, кто не хочет знать Отца, никогда не узнает, каким должен быть Сын, чтобы быть вполне человеком.
«Начните же учиться любить !»
Любви не учатся, друг мой, для Любви освобождают душу, очищают тело, раскрепощают дух. Любовь — это не алфавит, не греческий язык, не музыка, не столярное мастерство, Ей нельзя научиться, ибо научиться значит охватить, овладеть, подчинить, а ктó охватит Любовь, ктó овладеет Ею и подчинит Её ? Для Неё нужно только очиститься. И в того, кто очистится, Она войдёт Сама и поведёт его по той бесконечной, вечной дороге, на которой нет ничего повторяющегося, известного, знакомого, привычного, где каждый час нужно быть готовым к неведомому, и только Любовь знает, кáк поступить, чтоб не раскаиваться, чтó сделать, чтобы не причинить вреда, кáк себя повести, чтобы сохранить мир, чтó сказать, чтобы уберечь братство, гдé промолчать, чтобы сохранить дружбу, о чём помолиться, чтобы не разрушить супружество, семью, детей. Поэтому учиться любить — это учиться до дна ненавидеть самих себя со всем тем хламом, которым одарил и постоянно одаривает нас этот безумный мир, и умолять Отца и Хранителя Любви избавлять, очищать, освобождать, выскабливать, выжигать этот хлам из нас хоть и ценой нашей жизни.
_______________________________________________
[1] Пс.145. [2] Пс.49,15. [3] Матф.15:8. [4] Рим.2,24. [5] Пс.13. [6] Сир.26,3.