Я медленно продвигалась по коридору. Каждый шаг давался с трудом, через боль. Знакомые медсестрички улыбались при встрече.
- Прогулка? Вы сегодня одна?
Отвечала тем же, кивая в ответ. Эрик уже давно стал тут легендой. Все привыкли к тому, что мы тесно связаны друг с другом, я и молодой католический священник... Вот такая ирония судьбы. Порой мне казалось, что я слышу пересуды о нас из всех углов этой больницы, но старалась об этом не думать.. Скоро всё встанет на места, и больше никто не будет нас осуждать.
Вот и та самая палата. Я тихо постучала и, не дождавшись ответа, заглянула внутрь. Помещение показалась слишком большим для одного маленького человека, распластанного на постели посередине комнаты. Мальчик беспомощно лежал, покрытый бинтами и мазями, блестящими на свету. Мне стало нехорошо, но я попыталась сдержаться, проглатывая липкий ком тошнотворного страха перед чужой болью. Эрик, мой Эрик, разве тебя кто-то может заменить? Ты несёшь людям облегчение страданий, что же я могу дать этому ребёнку?!
Миша открыл глаза.
- Вы кто? - вымученно спросил он.
- Я от Эрика... Меня зовут Наташа.
- А, так это к тебе он всё время убегает!
- Ко мне. А сейчас я его попросила поехать домой и отдохнуть. Он очень устал и почти совсем не спал этой ночью.
- Да, я видел. Ты правильно сделала.
- Ну вот, а теперь я пришла познакомиться с тобой...
- Подойди ближе!
Превозмогая нежелание видеть ожоги и волдыри на теле ребёнка, я приблизилась к нему. Лицо мальчика пострадало меньше всего, но и на нём остались следы огня. Мне показалось, или дорожки слёз на самом деле не высыхали на его щеках? Сев на стул возле его постели (видимо, поставленный Эриком) я хотела взять его за руку, но испугалась, что могу причинить боль.
- Ты красивая, даже со шрамом, - прошептал мальчик, - где тебя так?
- Случайно сбила машина...
- Больно было?
- В начале нет, я была без сознания три дня. А потом, потом было очень больно.
- А сейчас?
- Теперь уже лучше.
- Тебе самой лежать надо, а не таких как я навещать.
- Я должна была тебя увидеть, рассказать про Эрика, чтобы ты не ждал его сегодня и не волновался. Он придёт завтра и обязательно побудет с тобой. Постарайся поспать, во сне всё заживает быстрее.
- Мне тяжело. Больно.
- Держись, мой хороший! - я всё-таки взяла его за руку, осторожно, со всей нежностью и состраданием.
Мальчик закрыл глаза и простонал:
- Мама!
Слёзы брызнули из глаз, и как я не старалась их спрятать или сдержать, у меня ничего не получалось.
- Ты похожа на неё. Такая же ласковая... тихая... - я увидела, что он тоже плачет. Трудно было даже представить, что испытывал этот искалеченный пожаром ребёнок, потерявший свою семью в один день.
Я поцеловала его ладошку, не находя слов утешения. В окно печально заглядывал унылый сентябрьский дождь. Словно ничего другого и не могло быть в такую минуту. Мне показалось, что этот ребёнок мой. И никто, кроме меня, сейчас не сможет его приласкать и утешить. Я прижалась губами к его горячему лбу и еле слышно запела колыбельную, которую обычно мурлыкала Эрике перед сном. Чувство было таким сильным, что трудно подобрать слова. Я бы не задумываясь усыновила Мишеньку, не потому, что этого хотел мой любимый, а по зову собственного сердца.
"А в небе голубом горит одна звезда.
Она твоя, о, ангел мой, она твоя всегда.
Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят,
Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад."*
Он открыл глаза и посмотрел на меня с благодарностью.
- Какая красивая песня.
- Да, мне она тоже очень нравится, когда я пою её, на душе становится светлее.
- И голос у тебя красивый, как у мамы. Поцелуй меня, пожалуйста, - Миша закрыл глаза, словно ожидая чуда.
Я поцеловала его мокрую от слёз щеку и поправила слипшиеся на лбу волосы.
- Ты ещё придёшь?
- Приду. Мы с Эриком тебя не оставим! Скажи, а где твоя тётя?
- Она готовит похороны. Его глаза вновь наполнились слезами.
- Прости, я не подумала. Она у тебя хорошая?
- Очень, - он потянул воздух носом, всхлипывая, - она добрая и одинокая.
- Живёт одна?
- Да. Когда-то давно, мама говорила, у неё был любимый, но он погиб на войне. С тех пор она так его и не забыла.
Осторожно вытерев с его щёк слёзы, я ещё раз поцеловала влажный и горячий лоб.
- Ты - Ангел, как и Эрик. И вы скоро исчезнете.
- Почему ты так говоришь? Ты уже видел Ангелов? - я попыталась отвлечь его от скорбных мыслей.
- В детстве видел...
Я улыбнулась.
- Не знала, что у меня за спиной крылья. А здорово было бы, правда?! Знаешь, я когда умирала, почувствовала такую необыкновенную лёгкость и парила высоко-высоко над землёй, ощущая свободу...
- Значит им там хорошо?
Сначала опешила, не зная, что ответить, но потом сказала первое, что пришло мне в голову:
- Хорошо.
- Почему же они меня тогда бросили? Почему я здесь один и мне так плохо!
- Твои родители очень любят тебя. Они хотели, чтобы ты жил, потому что есть что-то очень-очень важное, что тебе ещё предстоит сделать.
- Вот и Эрик так говорит. А что это, не знает. Я бы быстро это всё сделал и ушёл к ним.
- Не говори так. Ты бы не оставил свою тётю совсем одну. Ты - её единственное утешение.
- Жалко её, это правда, но мне плохо без мамы.
- Мама здесь, рядом с тобой. Она всегда будет рядом, как невидимый ангел. Она будет утирать твои слёзы, будет оберегать тебя повсюду, где бы ты ни был! Потому что очень любит тебя!
- Откуда ты знаешь?
- Я тоже мама. Я бы никогда не оставила мою малышку.
- У вас есть дети?
- У меня есть доченька. Ей скоро будет годик.
- А где она сейчас? - в его глазах появилась надежда.
- Она у бабушки с дедушкой, я пока не могу за ней ухаживать...
- Ты познакомишь меня с ней?
- Обязательно, когда ты немножечко поправишься.
- У меня тоже должен был родиться братик, а может, сестричка. Я никогда этого не узнаю.- слёзы снова застелили его глаза.
Я смотрела на этого маленького хрупкого мальчика, так отчаянно боровшегося со своей скорбью. В обожжённом, немощном теле - сильная, чистая и удивительно мужественная душа.
- Всё будет хорошо, Мишенька. Всё пройдёт. Боль утихнет... Время всё лечит.
- Только вы не оставляйте меня! Не исчезайте, пожалуйста!
- Не оставим, я тебе обещаю. Мы будем приходить каждый день, даже если меня выпишут.
- Спасибо!- тихо прошептал он.
Я вновь прикоснулась ко лбу несчастного, и слеза, скатившись, упала на его лицо.
- Не плачь, Ангел! Ангелы не плачут...
Бесценные минуты, так глубоко вошедшие в мою душу. Теперь я ещё больше понимаю Эрика. В нём живёт любовь. С нею не найти покоя. С нею не нужен покой. С нею хочется действовать. Её нужно отдавать. И чем больше отдаёшь, тем больше она приумножается.
Возвращаясь в палату, я шаталась от слабости, но мой дух был бодр и полон сил, как никогда. В моём сердце навсегда останется образ этого храброго, мужественного, сильного мальчика, с которым нас свела судьба.
*"Город золотой" песня из фильма "Асса". автор слов - Анри (Андрей) Волхонский, слова написаны в ноябре 1972 г. на услышанную с пластинки музыку. Навеяны атмосферой в мастерской Б. Аксельрода.
Автор музыки - Владимир Вавилов. Музыка написана примерно в 1967-68 гг. Более точно - определить не удалось.
