Село Заборье, когда-то оно могло претендовать на звание небольшого городка по численности жителей. На конец 18 века там проживало около 5 тысяч человек. В начале 19 века численность жителей сократилась до одной тысячи человек. И всё бы ничего, но в 1986 году свои коррективы внёс Чернобыль. На мой взгляд, и исходя из данных моих современных дозиметрических исследований, это самое заражённое чернобыльскими радионуклидами село. По данным дозиметрического контроля за 1986 год, в селе наблюдался радиационный фон 4 200 мкР/ч. Село в том же году дезактивировали, а фон упал до 2 500 мкР/ч. Это всё равно очень много. В 1988 году провели ещё раз дозиметрические измерения, фон находился в пределах 500 мкР/ч. Была проведена очередная дезактивация местности. После неё фон снизился до 300 мкР/ч. И последний раз на измерения дозиметристы приезжали в 1989 году. Приборы показали фон в 250 мкР/ч. Третий раз дезактивацию не проводили. Но не сказано в документе, как именно проводились дозиметрические исследования местности. Измеряли всю площадь и усредняли результат. Или измеряли в каких-то конкретных точках и это был результат применительно ко всему селу. По мероприятиям дезактивации тоже мало что известно. Заборье до сих пор считается зоной с правом на отселение. Но по моим замерам, эта территория, без тени сомнения, должна считаться зоной отчуждения. Самые высокие радиационные поля я наблюдал и продолжаю наблюдать именно в этом селе.
На улицах села, ещё "куда не шло" по фону. Он держится в пределах 100 микроРентген в час. Это сказывается результат двойной дезактивации. Но не так хорошо дела обстоят там, где дезактивацию не проводили. До сих пор встречаются очень высокие гамма-поля от 500 до 1000 мкР/ч, практически такие же, как представленные в дозиметрическом протоколе за 1988 год. Подробнее о моих дозиметрических исследованиях села Заборье можно ознакомиться в приведённом выше видео. Нас по-прежнему сопровождает в нашей поездке ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС Снытко Валерий Дмитриевич. Так как Красногорская зона отчуждения - это его Родина. Он знает про эти места всё. Я было подумал, что вместе с постройками заровняли и кладбище. Но нет. Это было бы не по-человечески. Кладбище не трогали. В подтверждение этого факта, мы прибыли на него возле урочища Долгое. Измерили фон там, поговорили. Я рассказал Валерию Дмитриевичу о барсуке, упавшего в водопроводный колодец. И то как мы ему помогли выбраться. Тут же решили съездить до того места и посмотреть, всё ли хорошо с барсуком!!! Далее ликвидатор, по какому-то делу, попросил съездить до своего друга, проживавшего в селе Заборье, около разрушенного животноводческого комплекса. Приехав к дому товарища, Валерий Дмитриевич сказал мне, чтобы я сходил в лесок поизмерять. И всё! Ничего более! Я без особого энтузиазма пошёл на замеры в лес. Он был в 20 метрах от дома. И чем дальше я заходил в лес, тем больше удивлялся показаниям. В лесу светило на уровне 1988 года. Я был в шоке! Не знаю, был ли в курсе о такой радиационной обстановке ликвидатор, но как-то он мудрёно пригласил в лес на замеры. Сам не пошёл. Ему к другу нужно было. Но Валерий Дмитриевич открыл мне то, что я и искал, и чего, вообщем-то, хотел. Ликвидатор, попрощавшись с другом, подошёл ко мне и спросил: "А про почётных жителей села Заборье вам интересно узнать?". Я выразил готовность к рассказу. Тогда мы отправились на заборское кладбище искать могилы этих двух братьев. Сразу скажу фон там тоже меня удивил. Он был в районе 200-240 мкР/ч везде. Могилы конечно же нашли. Они нас поразили своими размерами и надгробиями. Не получилось у нас заехать к местному фельдшеру Елене Михайловне, её не оказалось дома. У неё можно было бы много о чём узнать.
Поэтому стали заканчивать наше, уже затянувшееся, путешествие по Красногорской зоне отчуждения. Отвезли Валерия Дмитриевича домой в село Медведи. А сами отправились в обратный путь.