Не было поезда. Было пусто. Было поздно.
Станция — одна из тех, что вычеркивают из шорт-листа скоростных электричек, имеющих сплошь нелепые имена.
Нелепое имя — так же — станции.
Ибо они ведали, что творили.
Ибо теперь они боятся преумножить количество зла в мире.
Поэтому нелепые имена, что так часто встречаются в диких условиях, редко встречаются друг с другом.
Мы всегда знаем, где нас не надо: наверное, поэтому своих бывших одноклассников я могу встретить в любой точке страны, но не рядом со школой.
Всё ещё больно. Нелепость эта неестественна, а потому враждебна.
Телефон сел. Сигарета одна, а поезд так не скоро. Как много способов отвлечься от жизни?
Закурил.
Красный огонек среди серой мути.
Нет проезда. Стоп!
Красный!
Дым.
Я не боюсь преумножить.
Там,
если руку протянуть метров на сто,
в лес,
тропинка, протоптанная зайцами.
Протоп.
Протей.
Прометей.
Сзади визг, как выстрел —
сигарету на середине
в урну. Едет.
— Поезд "Торопыжка" на станции "Лялино" не останавливается,- прошипел приятный женский голос.
В окне я, кажется, увидел её — она, Настенька — первая моя любовь. Первый блин. Домой едет.
Вот и она меня, видимо, увидела — улыбается-машет — время как будто остановилось.
И как широко улыбается.
Враждебно.
