Вместо предисловия:
Памяти Джона Маккейна. Беспокойный старик не был знаком с этой идиомой, и всю дорогу дразнил Е@еня бензоколонкой, но несмотря ни на что являлся великолепным мотиватором. В самые черные моменты жизни можно было включить телевизор, посмотреть на перекошенное от разнонаправленных чувств лицо дедушки и осознать: в действительности, все совсем не так уныло и безнадежно, как могло бы быть, если бы к имеющимся у тебя неприятностям добавились проблемы неугомонного Джона – заряд тротила вместо мозгов, и, как следствие, тотальная е@анутость, исцеление от которой могла принести только префронтальная лоботомия, выполненная опытными руками сострадательного паталогоанатома. Впрочем, как бы там ни было, дело одиозного старца пусть и не побеждает, но, пока, живет, а значит, в ближайшем обозримом будущем проблем с мотивацией не предвидится. А пока…
Немного истории:
Е@еня всегда были загадочным местом. Они всегда были где-то там, на самых задворках цивилизованного мира. В густых лесах бродили вечно пьяные медведи, на бескрайних полях рос вечно зеленый хлеб, а обитатели Е@еней – вечно молодые и вечно дикие варвары водили хороводы посередине всего этого великолепия. Любили своих женщин, растили своих детей и знать ничего не хотели про окружающий мир и прогрессивные забавы всего остального цивилизованного человечества. Да, в Е@енях всегда было достаточно уныло и пресно. Там не сажали на кол колдунов, не убивали ведьм. Там не было святой инквизиции, Варфоломеевской ночи, а на кострах этих диких людей горели не Гийом Белибаст и Джордано Бруно, а мертвые чучела уходящей зимы. Вместо секса у дикарей была любовь, вместо духов – баня, а все попытки приобщить обитателей Е@еней к празднику жизни, царящему за пределами вечно угрюмого Мордора, заканчивались однотипно. Варвары расстегивали ширинку, демонстрировали потрясенному прогрессивному человечеству мужской детородный орган угрожающего размера (густо поросший шерстью и в полной боевой готовности), а затем снова шли в вечно юные леса, где продолжали водить хороводы и петь громкие песни с вечно пьяными медведями. Да, они опять шли в леса, любили своих жен, растили своих детей, а также (исключительно из-за врожденной дикости) на всякий случай держали в боевой готовности свое грозное оружие (на случай приглашения на очередной праздник жизни, который время от времени организовывали вечно прогрессивные западные массовики затейники).
Нет, такое поведение жителей Е@еней нравилось далеко не всем и далеко не всегда. Цивилизованное человечество скрипело зубами, закипало праведным гневом, а потом и вовсе (наплевав на врожденное чувство самосохранения и грозное оружие варваров) шло на Е@еня очередным освободительным походом. Турки, шведы, немцы. Англичане, древние укры… Татары, монголы, австрийцы. Галантные французы и игривые итальянцы. Шли - разные, а несли – одно. Свободу, равенство, братство. Сифилис, анальный секс и спирт «Рояль». Шли времена, эпохи, но набор благ от цивилизаторов всегда оставался плюс минус один и тот же, разве что томик Солженицына периодически меняли на «Манифест о правах человека». Все прогрессорские начинания, кстати, всегда развивались по одному и тому же, веками и эонами проверенному сценарию. Воинство света подходило к самой границе Е@еней и начинало зазывно трясти заморскими гостинцами, стараясь криками выманить варваров из вечно пьяных лесов, где те продолжали танцевать с вечно юными медведями:
– А вот кому?! Сифилис! Свобода! Анальный секс! Равенство, братство, Солженицын! Спирт «Рояль»! Манифест о правах человека!
Из вечно дикого леса никто и никогда не выходил. Оттуда раздавались стоны (вечно дикие варвары продолжали любить своих жен и рожать своих детей) и рев полупьяных медведей (охранявших вечно бесхозные границы Е@еней, пока вечно юные хозяева были заняты своим варварским делом). К чести прогрессоров, те почти никогда не отступали от заранее намеченного плана. Желание одарить грязных дикарей прелестями свободы и анального секса раз за разом доминировало над врожденным чувством самосохранения и страхом перед вечно юными медведями, и немного помявшись на опушке вечно дикого леса, цивилизаторы делали шаг в неизвестное. Обитатели Е@еней почти никогда не реагировали на вторжение. Дикари продолжали танцевать с вечно любимыми женами на опушке бескрайних дубрав, и только изредка, когда очередной кунштюк в заботливых руках цивилизаторов начинал уже совсем навязчиво маячить перед вечно грязным варварским рылом, лениво огрызались, к месту и не к месту используя свое любимое боевое заклинание (работающее, по мнению самих обитателей Е@еней, на всех уровнях бытия, и абсолютно во всех штатных и нештатных ситуациях):
- На @уй!
Цивилизаторы на время замирали и ежились. Генетическая память о прошлых освободительных походах еще была жива, а образ грозного оружия варваров (поросшего густой и вечно пьяной шерстью) в боевой готовности как живой вставал перед глазами. Впрочем, к чести прогрессоров стоит отметить, что те почти никогда не отступали. Сложно сказать, что двигало этими благородными, но безрассудными сердцами в эти непростые и судьбоносные моменты истории. Прогрессорские менестрели твердят об извечной доминанте западного сострадания, волхвы варваров списывают все на прогрессирующую амнезию, а истина продолжает пребывать под сенью вечно зеленых дубрав, как это и положено любой (уважающей себя) истине. Но как бы там ни было, цивилизаторский поход начинал набирать обороты. Некоторое время прогрессорам везло. Грязных дикарей, занятых своим любимым делом (да, даже в эти критические для всей цивилизации моменты обитатели Е@еней продолжали любить своих жен, рожали своих детей, и несмотря на грядущий сифилис и неизбежный «Манифест о правах человека» продолжали танцевать под сенью вечно зеленых дубрав со свободными от боевого дежурства медведями) удавалось отловить по одному. Вручение западных даров всегда происходило однотипно. Томик Солженицына вырезали на лбу, «Манифест о правах человечества» - поближе к сердцу. Потом приходила очередь свободы, равенства и спирта «Рояля». Варвары продолжали игнорировать происходящее, вновь и вновь лениво отбиваясь от западных даров при помощи своего универсального боевого заклинания.
- Да ну на @уй! - звучало грозно и неприятно, но стоит отдать должное стойкости и упорству воинов света. Они продолжали игнорировать нарастающее нехорошее предчувствие, и шаг за шагом углублялись в вечно пьяные и бескрайние чащи, щедро одаривая оторванных от любимого дела дикарей очередным цивилизаторским кунштюком, с невероятной ловкостью выхваченным из поистине бездонного мешка с гостинцами. Свобода! Равенство! Солженицын! Спирт «Рояль!» «Манифест»! И снова – Свобода! Вся эта идиллия продолжалась ровно до того момента, когда вслед за очередным томиком Солженицына из мешка не извлекались главные достижения западного мира. Да-да. Вы не ослышались. Шли века, менялись нравы, но начало конца из века в век, как ни странно, было всегда одно и то же. Попытка приобщить вечно юных дикарей к прелестям анального секса и сифилиса и была той самой соломинкой, которая на раз ломала спину любому слону. Причина подобной нетерпимости варваров к главным достижениям западной цивилизации скрыта во мраке вечно пьяных дубрав, и является предметом горячих споров менестрелей прогрессоров. Возможно, как считают некоторые, все дело в загадочной дикарской душе, способной вынести почти любую степень свободы (вкупе с собранием сочинений десятка Солженицыных), но в категорической форме отказывающейся признать фундаментальные достижения прогрессивного человечества. Возможно, все немного сложнее, а может, наоборот, все значительно проще, чем вещают трубадуры цивилизаторов. Но как бы там ни было, от суровых и нелицеприятных фактов не уйти: пи@орасов (что своих, что чужих, что в хорошем смысле этого слова, что - наоборот) на просторах Ебеней никогда не любили, выражая свое отношение к проблеме в максимально агрессивной (и единственно доступной для примитивного дикарского сознания) форме. Как бы там ни было, коренной перелом в истории любого прогрессорского похода наступал в тот самый роковой для цивилизаторов миг, когда даже в дугу грязный и в труху молодой варвар не начинал осознавать: анальный секс и сифилис вот-вот сменят свой онтологический статус, враз превратившись из смутно осознаваемой и невероятно туманной абстракции в суровую прозу будней, отвертеться от которой, скорее всего, жителям Е@еней теперь будет невозможно по определению. Дальше начинался кромешный ад. Во-первых, резко менялась тональность боевого заклинания:
- ШОЗАНА@УЙ????!!!!!
Во-вторых… Про «во-вторых» можно писать долго, и читать это любому цивилизованному человеку будет почти всегда страшно. Достаточно сказать, что из вечно диких лесов выходило почти все. Варвары, их любимые женщины, дети… Вечно пьяные медведи и вечно зеленые хлеба. Избы на курьих ножках, старики, старухи и самоходные печи… И даже реки выходили из кисельных берегов, неся на своем пути смерть, разрушение и прочие ужасы войны, запрещенные Женевской конвенцией аллах ее знает какого по счету созыва. Потом варвары расстегивали ширинку и …
Нет, про «потом» лучше вообще ничего не писать. Достаточно сказать, что почти всегда было больно, страшно и обидно. Ряды прогрессоров стремительно редели, а цивилизаторский накал моментально сходил на нет. Кто-то оставался под сенью дубрав навсегда, кому-то удавалось уйти назад, в цивилизацию, но в целом, живые почти всегда завидовали мертвым. Кто-то (страдальчески морщась) вынимал густую растительность изо рта, кто-то (кряхтя) выковыривал из зада. Те, кому повезло чуть больше, бинтовали голову и старались раз и навсегда вычеркнуть из памяти образ грозного оружия варваров в полной боевой готовности, а кто-то (по горячим следам) начинал строчить «Памятку потомку прогрессору». Смысл подобных памяток, кстати, во всех местах и во все времена всегда был один и тот же - «Да ну их на@уй!», но справедливости ради стоит отметить, что даже неизбывная искренность посыла и невероятная лаконичность слога не могли поколебать задор подрастающих поколений цивилизаторов. Нет, конечно, какое-то время это еще работало. Пока живы были те, кто воочию видел Его, поросший густой и вечно пьяной шерстью, в полной боевой готовности и в натуральную величину… Пока они еще были живы, памятки работали. На какое-то время прогрессоры забывали про обитателей Е@еней, и те снова могли заниматься своим самым любимым делом. Они снова уходили под сень вечно юных дубрав и предавались своим извечным варварским забавам. Они снова любили своих жен, снова воспитывали своих детей, и вновь и вновь танцевали под вечно пьяной луной с вечно счастливыми медведями. Шли годы, века… Лето меняло весну, осень – лето. Зима замыкала извечный цикл творения, а прогрессирующая амнезия вкупе с неиссякаемым миссионерским задором вечно прогрессивного западного человека вновь и вновь делали свое черное дело.
Шло время, подрастало очередное поколение цивилизаторов, а дальше все шло как по накатанной. Сколько их было! Турки, румыны, укры… Древние и не очень татары. Китайцы, шведы, гордые дети страны восходящего Солнца… Гоблины, нибелунги… Потомки викингов и прочие рукопожатные берсерки. Всех не сочтешь, всех не упомнишь. Раз за разом, колонна за колонной. Шли – разные, а несли – одно. Извечный набор непреходящих ценностей век от века оставался один и тот же, разве что «Капитал» Маркса периодически меняли на томик очередного Шаламова. Некоторые пандиты из Лэнгли так и вообще склонны считать, что вся история современной цивилизации есть просто один большой прогрессорский похода на Е@еня, который, если верить этим самым ученым мужам, в принципе никогда не закончится. Впрочем, как бы там ни было, а время – шло. Менялись нравы, менялся мир, менялась цивилизация. Прогрессивные западные люди научились спаивать индейцев, продавать негров, придумали садомазохизм, вуайеризм, клаустрофобию. Они открыли третий закон Ньютона, изобрели электрический стул, газовые камеры и еще массу полезных и удобных в быту вещей, по-прежнему мечтая (в глубине души) одарить всем этим сверкающим великолепием обитателей Е@еней, продолжавших заниматься своим любимым делом под сенью вечно юных дубрав в обнимку с вечно грязными медведями. Нет, конечно, понять все побудительные причины западного прогрессорства способен лишь тот, у кого уже есть анальный секс, сифилис, клаустрофобия, спирт «Рояль» и томик Солженицына вкупе с умением продавать индейцев и спаивать негров. Только обладая этим набором непреходящих и вечных ценностей можно во всей полноте испытать чувство обиды за тех, кто волею судеб и прочих перипетий нелегкой варварской судьбы лишен возможности наслаждаться вышеупомянутыми ништяками. В конце концов, за что тогда жгли Джордано Бруно и сажали на кол колдунов и ведьм?
Впрочем, менялся не только мир, менялись и сами Е@еня. Нет, конечно, в самих Е@енях все было на своих привычных и милых каждому варварскому сердцу местах. Вечно пьяные дикари по-прежнему любили своих жен и рожали своих детей, танцевали гопака под вечно дикой луной в обнимку с вечно юными медведями и творили прочие варварские безобразия, не видимые, впрочем, для постороннего, не проникшего под сень вековых дубрав взгляда. Проблема крылась в другом. Е@еня начали расти. Изнутри или снаружи, вопрос второй, но Е@еня, действительно, начали расти и расти неумолимо. Сложно сказать, что явилось движущей силой этого невнятного, но неотвратимого поступательного движения, но от суровых фактов не уйти. Е@еня начали свой поход на окраины цивилизованного мира. Нет, конечно, Е@еня росли и раньше, но теперь скорость наступления на цивилизованное человечество стада грязных и диких варваров не могла не вызывать тревогу и беспокойство в каждом думающем и чувствующем прогрессорском сердце. И она вызывала. И чуткие и думающие сердца встрепенулись и забили тревогу. А Е@еня, тем временем, все росли и росли. В 19-м и начале 20-го века они росли с особенным размахом, порождая уже не тревогу, а закономерный панический страх всего прогрессивного и цивилизованного западного мира. Признаться, варвары и сами щедро давали поводы для этой тревоги и этого беспокойства. Во-первых, геноцид.
Да, дамы и господа, вы не ослышались, ГЕНОЦИД! Об ужасах геноцида, творимого варварами на оккупированных землях, сняты мегатонны книг и написаны килотонны фильмов. Подробности – в топку, главное, что дикари почти всегда начинали с самого святого. Да, дамы и господа, варвары всегда начинали со свободы. Каждый завоевательный поход варваров на окраины цивилизованного мира, кстати, всегда проходил по одному и тому же сценарию. Вечно синие дикари с трудом выбирались из-под сени вечно пьяных телег, запрягали вечно готовых ко всему медведей в вечно зеленые дубравы, целовали вечно любимых жен, и отправлялись творить очередной геноцид против мирного и прогрессивного человечества. Распевали на ходу вызывающе варварские песни, и совершали прочие неописуемые ужасы войны, запрещенные Гаагским трибуналом (пес его знает еще какого созыва). На захваченных территориях сразу вводилось ограничение основных прав и свобод, положенных каждому думающему и чувствующему западному сердцу по праву рождения. Запрещалось: продавать негров, насиловать индейцев, резать головы женщинам, детям, и мужчинам независимо от возраста и вероисповедания. Запрещалось изобретать электрические стулья, газовые камеры и прочие кунштюки, без которых так скучно и уныло в быту. Под страхом смерти насаждалась всеобщая грамотность, сносились родовые лачуги и кишлаки, на их месте строились больницы, обсерватории, и совершенно бесполезные для свободного человека учебные заведения. Перечислять ужасы геноцида творимого вечно юными варварами можно долго. А можно просто добавить, что били и по самому святому. Да, дамы и господа. Почти везде запрещался анальный секс (в том числе и домашними животными). Вместо него огнем и мечом насаждалась любовь. Приморье. Бухара… Хива, Коканд… Закаспийская область, Багдашхан…Северный Иран, Галиция, Буковина… Нет, слишком долго перечислять…
Прогрессорский мир рыдал и стискивал кулаки. Нет, конечно, западная цивилизация тоже не стояла на месте. Западный мир изобрел либидо, чувство собственной неполноценности, открыл первые человеческие зоопарки (священное право свободного человека созерцать грязного варвара в клетке, напомним, неприкасаемо, необсуждаемо и охраняется Гаагским трибуналом высамипоняликакого созыва), выпустил боевые отравляющие вещества и первые подводные лодки. Да, вопрос отныне стоял ребром. Или мы, или – они. На кону были главные достижения всей мировой цивилизации. И прогрессорский мир взялся за руки. И наплевав на врожденное чувство самосохранения, генетическую память и прочие сдерживающие благородный порыв механизмы начал готовить очередную решающую битву. Нет, конечно, были и сомневающиеся. Те, кто видел Его (поросшего вечно густой и вечно пьяной шерстью, в полной боевой готовности и в натуральную величину), и кто еще был жив, они – сомневались. Да, звучали робкие голоса: «А может, ну его на@уй?», но их почти никто не слышал. Благородные и думающие сердца прогрессоров враз глохли, когда речь шла о последней и решительной битве света и тьмы. Другой вопрос, что цивилизаторы решили поменять тактику. Е@еня решили рвать по частям. Всем миром и сразу в клочья. Чтобы уже наверняка, и без шансов для обитателей вечно зеленых дубрав, которые продолжали водить хороводы с вечно любимыми женами и вечно юными медведями. Сказано – сделано.
В 20-м веке Е@еня рвали два раза. Первый раз было страшно, второй – еще страшнее. Говорить об этом можно долго, но почти всегда будет больно, ужасно и неудобно. Достаточно сказать одно: изменили не только тактику. Поменяли еще и стратегию. Предыдущие освободительные походы принесли прозрение – ни спирт «Рояль», ни вырезанный у самого варварского сердца «Манифест прав человека», ни идея трансценденого равенства не работали. Светлые умы прогрессоров мучались недолго, решив проблему дикарей единственным приемлемым в такой безвыходной ситуации способом. Ништяками больше не трясли. Свободу, равенство и братство оставили на потом, а варваров начали резать под корень. Как понимает любое разумное и ищущее сердце, другого выхода у прогрессоров не было в принципе. Да и что можно сделать с теми, кто даже стоя одной ногой в могиле готов до последнего боевого медведя биться за право жить без Солженицына, спирта «Рояля», анального секса и прочих прав и свобод вечно прогрессивного западного человека? А раз так, варваров начали резать. Резали деревнями, аулами, и целыми эскадронами вечно юных и вечно пьяных боевых медведей. Грязных варваров, вечно любимых жен, воспитанных дикарями детей, стариков, старух и все остальное, что шевелилось под сенью вечно густых дубрав, до поры до времени надежно укрытое от миссионерского запала цивилизаторов. Резали, жгли, топили. Вешали, насиловали, сажали на кол… Сдирали кожу несмотря на возраст, пол и прочие нюансы вероисповедания. Какое-то время казалось, что стратегия работает. Временами, себя оправдывала и тактика. Прогрессорам впервые удалось существенно продвинуться под сень вековых дубрав, а некоторым так и вовсе начинало чудиться, что «еще немного, и мы дойдем до середины!». (До середины Е@еней, кстати, еще никто и никогда не доходил. Ни до середины, ни до трети, ни до одной четвертой. Многие пандиты из Лэнгли и вовсе ставили под сомнение такую возможность, справедливо полагая, что ни конца, ни края у этого трансцендентного измерения нет, не было, и не предвидится ни в самом ближайшем, ни самом отдаленном будущем. Стоит ли верить пандитам из Лэнгли на слово - личный выбор каждого, но середину Е@еней, повторимся, еще никто и никогда не видел).
Но как бы там ни было, какое время стратегия и тактика работали, а потом что-то произошло. Что именно произошло под сенью вечно пьяных дубрав, доподлинно никому не известно. Возможно, как полагают некоторые трубадуры цивилизаторов, был допущен грубый тактический просчет. Чья-то неопытная прогрессорская рука дрогнула, а из выпавшего на землю мешка с цивилизаторскими ништяками начали выпадать они – Солженицын, «Манифест о правах человека», спирт «Рояль» и ….. Да, дамы и господа. Шли времена, менялись нравы, но начало конца из века в век всегда было одно и то же. Судя по всему именно сифилис и анальный секс, выкатившиеся из мешка с гостинцами на покрытую вечно пьяным мхом вечно негостеприимную землю варваров и стали той самой соломинкой, что ломает спину любому слону. Во-первых, резко изменилась тональность боевого заклинания:
- «Шозана@уй!» и «Опять@ля!» громом прокатились под сенью вечно юных дубрав, будя впавшие в спячку эскадроны боевых медведей, оставшихся в живых стариков, детей и старух, а потом из мрачной чащи начало выходить вообще ВСЕ. Реки с кисельными берегами, коньки горбунки, печки на самоходном ходу, говорящие коты с обрывками золотых цепей на шеях, вечно любимые варварские жены и прочие диковинки примитивного быта обитателей Ебеней. Потом загорелась вечно дикая и вечно пьяная Земля, а потом варвары расстегнули ширинку и начали доставать свое грозное оружие…
Потом… Нет, про «потом» лучше вообще ничего не писать. Читать об ужасах «потом» всегда и грустно и тоскливо для любого ищущего и думающего прогрессорского сердца. Достаточно сказать одно, все было значительно жестче, печальней и хуже, чем во все прошлые походы вместе взятые. Возможно, цивилизаторы перешли какой-то скрытый варварский Рубикон, возможно угроза неминуемой свободы и неотвратимость анального секса впервые была осознана по-настоящему, в полный рост… Возможно, все было значительно проще, и у обитателей Ебеней сработал элементарный инстинкт самосохранения… Как бы там ни было, оставшиеся в живых цивилизаторы в очередной раз позавидовали мертвым, но все это уже ровным счетом ничего не меняло. Прогрессорский задор из цивилизаторов выбивали долго, умело, и очень жестко. Возможно, все дело в необузданной и беспричинно агрессивной природе варваров, а может, теми двигала память о посаженных на кол стариках, изнасилованных детях и любимых боевых медведях, число которых за время похода сильно сошло на нет. Однозначно объяснить причины подобной жестокости варваров не берутся даже пандиты из Лэнгли, но от суровых фактов не уйти. А варвары все шли и шли вперед, потрясая своим самым главным и самым грозным оружием, тем самым, поросшим вечно густой и вечно юной шерстью, в полной боевой готовности и в натуральную величину. Нет, варвары больше не пели песен. Они не танцевали хороводы под вечно пьяной луной, не любили своих жен и не рожали своих детей, забросив на время все любимые варварские забавы. Они просто шли и шли вперед, с внезапно помрачневшими лицами, а вместо боевых песен тут и там слышались стоны. Они шли и шли вперед, неотвратимо раздвигая границы Е@еней на вечно прогрессивный Запад и пока еще дикий Восток. Они шли на Север, они медленно катились на юг. Е@еня росли как на дрожжах самым непостижимым и сверхъестественным образом, а они все шли и шли, вытирая с заросших густой шерстью щек подозрительно блестевшую на солнце влагу. Потом они остановились. Нет, не выдохлись, а просто – замерли на месте. Некоторое время стояли, потом медленно покачали головами, и пошли назад.
Да, обитатели Е@еней всегда были очень странным и очень диким народом. Нет, они не стали насиловать цивилизаторских жен и сажать на кол прогрессорских детей. Они не вырезали «Манифест о правах варвара» на спинах старух и не выжигали каленым железом на лбу стариков. Они просто медленно шли назад, продолжая вытирать с заросших вечно пьяной шерстью щек подозрительно блестевшую на солнце влагу, а вместо вечно боевых песен еще очень долго слышались стоны. Они надолго замирали возле каждого холма, где прикрытые нетолстым слоем земли в обнимку лежали вечно юные собратья и ушедшие в вечность вечно грязные боевые медведи. Они стискивали зубы и до боли сжимали кулаки, но продолжали молчать, и только стоны временами становились все громче и громче. А потом они поднимались с колен и снова шли домой. И снова надолго замирали у очередного холма, и снова стискивали зубы и снова сжимали кулаки. И снова вытирали с заросших густой шерстью щек подозрительно блестевшую на весеннем солнце влагу…
Продолжение следует…