Головин нашел игрока, которому теперь все неохота.
На фото ниже – микрорайоны 7-й и 11-й на северо-западной окраине Саранска. В одном из таких домов живет человек, который в 19 лет играл с Дзюбой, Мамаевым и Смольниковым в молодежной сборной, в 21 получал пару сотен тысяч долларов в год (пять квартир в подобных домах) и гонял на BMW 320, но очень быстро бросил работу и за несколько лет потерял все деньги и дважды был осужден за наркотики.
За историей маленького человека, которая на самом деле про весь русский футбол, Александр Головин отправился на ту самую окраину Саранска.
Немного о том, кто такой Курочкин
Летом 2020-го у Кирилла Курочкина закончится условный срок – мог бы и в этом году, но летом 2018-го он снова попался на наркотиках, и наказание продлили. С условкой он не может покидать Саранск – раз в месяц обязан отмечаться в полиции. Второй процесс был недолгим: бывший футболист признал вину, как и в первом деле, и услышал приговор. После судов он не давал интервью.
Кирилл ждет меня в кафе друзей «Gastrobar Академия» в ТЦ «Талисман». «Ты один?» – спрашивает в вотсапе. До этого он зачем-то писал, чтобы я его не боялся, а при подготовке я выяснил, что судебных дел против него было не два, а четыре – еще за хулиганство и вред здоровью. За полчаса до интервью становится не по себе. В кафе я вхожу, чувствуя опасность. Она усиливается, когда понимаю, что заведение открывается только через три часа, находится в подвале, а внутри – никого, кроме нескольких человек обслуги и друзей Курочкина. Готовлюсь к худшему, но через пару минут отпускает. Кирилл оказывается вежливым, спокойным и даже забавным – он говорит грамотнее типичного футболиста и без гонора – как-то извиняясь. Еще в его лексиконе проскакивают необычные для 30-летнего присказки вроде «Ей-богу».
«Я согласился поговорить, чтобы дать первое и последнее большое интервью и закрыть для себя ту историю», – поясняет Кирилл. Нам приносят чай и два десерта-комплимента. Начинаем с детства.
Курочкин родился в Саранске в семье врачей. Мама – терапевт, отец – известный в Мордовии хирург. «Он рано ушел из жизни – сердечный приступ в 2000 году. Мне тогда исполнилось 12», – рассказывает бывший футболист, чья старшая сестра тоже стала доктором. Он выбрал футбол – сначала бегал во дворе со взрослыми. В 1996-м, когда стало семь, пришел на просмотр в «Светотехнику» – предшественницу «Мордовии», которая на тот момент играла в зоне «Поволжье» второго дивизиона (сейчас это ПФЛ). Курочкин вспоминает, что родители поддержали его выбор – отец даже брал отпуск, чтобы ездить с сыном на турниры в другие города.
Ту детскую команду тренировал Юрий Уткин – он до сих пор работает в системе «Мордовии» (сейчас – главным тренером академии) и отлично помнит талантливого воспитанника: «Тогда проходил набор в команду 1988 года, Кирилл пришел в первый день и сразу же выделялся. Я увидел его способности, понял, что он одаренный. Ему не надо по два раза говорить об упражнении, он все схватывал с первого раза, получалось лучше всех. Его избрали капитаном. Тут важный момент: если капитан положительный, лидер, стремится победить и заставляет других делать то же самое, то тренеру повезло. Вот Кирилл был таким. Для него победить – очень важно. И он всех к этому призывал. Он был примером в быту и тренировках».
– Он самый одаренный футболист из тех, с кем вы работали?
– В той команде играл еще вратарь Фролов, который сейчас в «Оренбурге». И Сысуев – он в «Уфе». Поэтому скажу, что один из самых. Но, возможно, и самый.
Курочкин был звездой мордовского футбола уже в 16
Курочкин впервые сыграл среди профессионалов уже в 15: «Лисма-Мордовия» (так ее переименовали из «Светотехники») летела всем подряд в первой лиге (ФНЛ) – за сезон она выиграла всего 5 матчей из 42 и отстала от спасительного места на 25 очков. Когда терять стало нечего, тренер Владимир Дергач подтянул к основе главного таланта школы. Кирилл не забил, но говорит, что неплохо проявил себя в Элисте с «Ураланом» и дома с «Химками». Следующий сезон он начал полноценным игроком главной команды.
Во втором дивизионе «Мордовия» стала седьмой, а Кирилл, которому только в середине сезона исполнилось 17, – седьмым бомбардиром зоны и лучшим среди своих: 14 мячей в 34 играх. В следующем сезоне забил 11 – снова лучший в команде, и «Мордовия» вернулась в первую лигу. В том сезоне ее тренировал уже Юрий Уткин. В основе при нем выходили по восемь-девять 17-18-летних игроков.
Уткин и Курочкин утверждают: в тот год футбол в Саранске был на пике. На стадион «Светотехника» на центральной площади Тысячелетия (сейчас на этом месте новый дворец спорта) приходило по 16-17 тысяч зрителей. Они рассаживались по деревянным лавкам и болели за своих – в клубе числилось максимум трое-четверо приезжих. Почти на каждую игру приезжал губернатор Николай Меркушкин.
«Такой ажиотаж возник потому, что молодежь играла азартно: много вертикальных передач, все время пытались обострить. Народ шел на них, болел», – продолжает Уткин. Он считает, что 16-17-летний Курочкин был главной звездой той команды, и вспоминает матч, в котором форвард вышел на замену за 20 минут до конца и забил четыре. Кирилл вспоминает те дни с удовольствием: «Забил четыре. Следующий матч – три. Потом позвали в юношескую сборную на отбор к Евро – забиваю там. Возвращаюсь в Саранск – снова забиваю».
Я спрашиваю у него, случайно ли это или он действительно чувствовал себя талантливее остальных. «Я просто стрельнул раньше, – отвечает Курочкин. – Пришлось рано повзрослеть из-за того, что умер отец. Тренер Юрий Иваныч был его другом, поэтому помогал мне, пробивал стипендию. Просил, чтобы я хорошо играл и затем мог содержать семью. Он мне очень доверял. Когда уезжал, оставлял за старшего, ребята прислушивались. Я не мог тренироваться плохо».
Кирилл еще и отлично учился – до десятого класса шел на золотую медаль, но два выпускных года пропустил почти полностью: «Мне делали скидки как спортсмену. В любом случае не считаю, что я какой-то необразованный или образованный. Необязательно читать энциклопедии и книги. Жизнь сама по себе дает своеобразное образование, учит выбирать акценты и то, что хорошо или плохо».
Еще в школе Кирилл начал получать тысячу долларов без учета премиальных (27 тысяч рублей по курсу 2006 года) – в рублях это нормально даже для Саранска-2019, где 20-минутная поездка на такси стоит 110 рублей, а для 2006-го было роскошью: «Я получал больше мамы, полностью содержал семью и помогал сестре – она с мужем училась на медфаке, жила отдельно, у них молодая семья».
Он играл на Евро U-19 и стажировался у Семина
В августе 2005-го случился один из главных дней в истории российского футбола: «Динамо» выпустило на матч премьер-лиги с «Москвой» 11 иностранцев, в том числе финалистов Евро-2004 Манише, Коштинью и чемпиона Европы Сейтаридиса, которых закупил богатый владелец Алексей Федорычев. Побеждать это не помогало: сезон команда закончила на восьмом месте с разницей мячей минус 10. Выстраивать новый суперклуб вместо бразильца Иво Вортманна в ноябре 2005-го позвали только что освободившегося из сборной Юрия Семина. При Семине в «Динамо» впервые появился и Курочкин.
«Не знаю момент, когда именно они меня увидели, но «Динамо» вело меня два года, – объясняет футболист. – Думаю, что все произошло из-за поездок в юношескую сборную. Меня часто приглашал туда Равиль Сабитов. В один момент руководство сказало, что еду на стажировку в Москву – тренером тогда (летом 2006-го – Sports.ru) работал Семин. Я прошел сборы, но посчитал, что уезжать рано. Через полгода, зимой 2007-го, пришел Кобелев – опять вызвали на сборы. Мы с Сысуевым поехали – все хорошо, снова говорят: «Может, останешься?». А «Мордовия»-то вышла в первую лигу, отвечаю: «Дайте мне еще немного окрепнуть?». Поиграл полгода в Саранске, забил пять мячей и летом подписал с «Динамо» контракт на пять лет».
Тренер Уткин не знает, сколько «Динамо» заплатило за лучшего игрока его команды, но помнит, что тот переход был связан с добрыми отношениями главы Мордовии Меркушкина и председателя попечительского совета московского клуба Сергея Степашина: «Они определили переход и цену. Не было задачи получить максимум. «Динамо» упорно и настойчиво вело Кирилла, другие варианты мы не рассматривали».
Возможно, главное достижение в карьере Курочкина – попадание в состав сборной России U-19 на финальную часть Евро. Летом 2007-го, за несколько недель до официального перехода в «Динамо», вместе с Кириллом в Австрию поехали Артем Дзюба, Игорь Смольников, Сергей Песьяков, Павел Мамаев и Руслан Камболов.
Курочкин третий слева в верхнем ряду
На турнире Курочкин дважды выходил на замену: в стартовой игре при 0:3 от Германии (после дубля Дзюбы закончили 2:3) и с сербами – команда горела 2:4, после появления Курочкина получила еще два мяча. «Сербы произвели сильнейшее впечатление. Не знаю, где они играют сейчас, но тогда просто вышли и раскатали нас без шансов», – вспоминает нападающий (пять игроков из той Сербии затем попали в основную сборную, среди них Душан Тадич, у немцев – семь, в том числе Озил и Хеведес, у России – четверо – Sports.ru). Последняя встреча с Францией ничего не решала, закончилась 0:0. Все 90 минут Кирилл сидел в запасе.
В Москве Курочкину дали много денег, но выпустили на поле всего один раз
«От таких предложений не отказываются», – говорит Курочкин о переезде в Москву в 2007-м. Его брали сразу в главную команду и поэтому увеличили зарплату в пять раз: вместо тысячи долларов 19-летнему Кириллу ежемесячно капало пять (около 150 тысяч рублей по курсу 2007 года при средней зарплате в 13,5 тысяч). Причем каждый год цифра увеличивалась – к пятому сезону в клубе она дошла до 20 тысяч.
– Такие деньги сносят крышу?
– Не могу так сказать. Жизнь просто меняется. Когда начинаешь получать больше, у тебя уже другие запросы: по-другому одеваешься, питаешься, отдыхаешь. В этом плане сложнее переехать из Саранска в Москву. Смотришь на ребят на год-два старше – у них Mercedes и BMW. Но таковы реалии футбола. Или взять базу в Новогорске – ее тогда только построили заново, и там были нереальные условия. Я таких полей руками не трогал. Питание – ресторан, есть библиотека, восстановительные мероприятия. Бассейн казался больше всей базы «Мордовии».
– Твоя самая глупая трата?
– Мог прилететь в Саранск и за ночь потратить 50-60 тысяч рублей с друзьями. Машины покупал. В отпуск чаще всего летал бизнес-классом: Турция, Египет, один раз на Мальдивы с друзьями. В жилье не нуждался: в Москве квартиру было купить тяжело даже с такими доходами, а в Саранске имелась приемлемая.
В Москве Курочкин жил в квартире, которую арендовал клуб – сначала на «Динамо», потом на «Войковской» и «Соколе» – ближе к Колодину. Денис возил Кирилла на тренировки и помогал в быту. «Он же сам приезжий – из Камышина. Плюс в Саранске со мной играл его близкий друг Сашка Дутов – они вместе начинали у Слуцкого. Он звонил Колодину: «Удели внимание, не прибивай». Кроме Колодина Курочкин общался с Димидко и Генковым (пришли в один год с ним), Карчемарскасом и Смоловым: «Федя появился на год позже, но мы сразу подружились. После моего ухода переписывались несколько раз, но в последние годы не считаю, что это нужно. Какие у нас могут быть темы и интересы? Моя карьера пошла на спад, его – в гору. Думаю, что, если напишу, он вспомнит и ответит, но зачем...»
Через месяц после перехода Курочкин с Колодиным, Генковым, Димидко и Карчемарскасом приехал на кубковую игру в Питер – сгорели «Зениту» 3:9. Первые три мяча клуб, который через год выиграет Кубок УЕФА и Суперкубок Европы, забил с пенальти. Второй из них привез Курочкин, влетев в Ширла в штрафной: «Как сейчас помню тот момент: идет длинная передача от Аршавина, Ширл ее принимает. Я чуть опаздывал с возвращением назад, но думал, что сейчас все прочитаю. Качусь и хочу в момент, как он примет, подкатом накрыть. Но Ширл это увидел и сознательно подставился. В последний момент я-то уже понял, что он идет на фол. Сам так часто подставлялся».
Кирилл, который отыграл весь матч, объясняет трагический разгром судейскими ошибками: рефери не только поставил три пенальти, но и удалил двух центральных защитников «Динамо». «Мы же накануне обыграли их 4:2 в чемпионате, а тут Кобелев выпустил смешанный состав, а они – боевой, с Аршавиным, Тимощуком, Текке, Домингесом, Малафеевым, Шкртелом, – вспоминает Курочкин. – Получилось необычно: 30 градусов жары, до этого всех их видел по телевизору, а тут те же Аршавин и Тимощук передо мной бегают и мячи отнимают».
На утро после игры команда провела восстановительную тренировку в Новогорске. Перед ее началом Кобелев вызвал Кирилла из строя и поздравил с первой игрой за «Динамо». Она же стала последней.
– Ты понимаешь, почему так случилось?
– Проигрывал конкуренцию. На тот момент на моей позиции играл Руслан Пименов. Из-за этого поставили на фланг, а там молодые Комбаровы. Пробовали под нападающим, но это вообще без шансов: Данни, Семшов. Конечно, меня это не оправдывает – шансы имелись. Надо было всего лишь проявлять себя, доказывать. Не скажу, что я выглядел плохо или на голову слабее. Нормальный тренировочный процесс, но не получилось.
У тренера Юрия Уткина другая версия. Он подбирает слова, будто боясь сказать лишнего: «Я так думаю… Понимаете, это мое мнение. Туда он уехал абсолютно адекватным, нормальным, здоровым, техничным человеком. Но там начал увлекаться, покуривать (тренер имеет в виду не сигареты – Sports.ru). Из-за этого ему стало тяжелее тренироваться. Побороть заразу не хватило моральных сил». Тренер не говорит прямо, но намекает на причины провала: «В Москве под свою опеку Кирилла взял Руслан Пименов, который заканчивал с футболом, доигрывал. И отрицательно повлиял».
Спасая карьеру лучшего воспитанника, Уткин попросил «Мордовию» вернуть Кирилла. Летом 2008-го «Динамо» отдало его в аренду во вторую лигу. Без Курочкина в заявке «Динамо» стало третьим и впервые за 14 лет взяло медаль, а Кирилл без «Динамо» забил 10 голов в 20 матчах, но к зиме снова поехал в Москву. После Нового года он понял, что в основу ему не пробиться: «Мне просто сказали: «Поедешь на сборы с дублем». Курочкин много забивал за дубль, шел наверху в списке бомбардиров, но к десятому туру получил травму спины.
«После нее я понял, что не то что в дубле – вообще в «Динамо» меня не будет», – вспоминает он.
Невероятная история о травме
Травма – самое странное, что случалось в карьере Кирилла. Сам он рассказывает о «непонятном срыве спины»: «Даже не понимаю, в какой момент все случилось. Наверное, несколько игр провел с болью. Хотя все подумали, что я просто закосил».
– Почему?
– Обратился ко врачам и тренерам, они сказали: «Кирилл, давай восстанавливайся, лечись, возьми паузу». Взял паузу, но боль не кончалась. Доктор не может ничего сказать. Послали на МРТ, обследование – у меня лежала стопка снимков, я объездил пол-Москвы, но ничего не нашли. В клубе говорили: «Ты косишь, ты не хочешь играть, хочешь отсидеться». Только какой смысл? Я считался лидером резерва, оформлял дубли и хет-трики. Угаров (тренер молодежки – Sports.ru) начал относиться хорошо, увидел во мне что-то. То есть за четыре месяца я заработал к себе хорошее отношение, но за месяц-полтора оно разрушилось.
– Как сильно болела спина?
– Я не мог тренироваться, ходить, нагнуться, шнурки завязать. Спал только на спине. С утра просыпался, товарищ по комнате за руки поднимал. К тому моменту переехал на базу, чтобы они не думали, что я чем-то не тем занимаюсь. Жил под присмотром врачей, тренеров. Постоянно плавал, восстанавливался с врачами. Это продолжалось четыре-пять месяцев. После этого врачи спрашивают: «Как себя чувствуешь?» – «Болит». – «Как болит, если ничего не должно?» – «Но болит. Или давайте я выйду и буду балластом ходить?».
В разговоре с Уткиным я вспоминаю про травму спины, тот удивляется: «У Кирилла никогда не было серьезных травм. Думаю, все-таки влияли отрицательные привычки. Ему стало тяжелее работать, а он искал причины в другом, говорил про спину. Не скажу, что косил, но по жизни он сильный, у него сильные мышцы, его никогда не мучили травмы. Да и на спину в Саранске он никогда не жаловался». Курочкин рассказывает другое: якобы в юности он все-таки травмировал спину и воспользовался нетрадиционной медициной: мануальщик вправлял ему кости и заговаривал болячки. «Я не сторонник такого подхода, все-таки из семьи врачей. Но тогда он и правда помог, – удивляется Кирилл. – Рассказал это доктору в «Динамо». Он сказал: «Не знаю, шутишь ты или нет, но езжай и ищи его. Вдруг поможет».
Футболист вернулся в Саранск и нашел семью врача – он к тому моменту полгода как умер. Тогда Курочкин прошел процедуру иглоукалывания и обратился к местному неврологу – он сделал блокаду, и боль ушла. «Понадобилось всего пять уколов, хотя после четвертого я к нему уже не пришел. С тех пор ничего не болит. Какой-то злой рок тогда нашел, ей-богу», – вспоминает Курочкин. По его словам, с карьерой в «Динамо» в тот момент все стало ясно: «Когда нашел врача, позвонил в клуб. Там сказали: «Кирилл, ради бога, лечись, делай что хочешь». В этот момент я понял, что в клубе мне не быть».
Восстановившись летом 2009-го, Курочкин хотел вернуться в родную «Мордовию», но ему отказал тренер Щербаченко: «Он сказал, что в команде есть футболисты на моей позиции. Я не жалуюсь – это спорт, это футбол». Пришлось ехать в Липецк – местный «Металлург» весь сезон шел в зоне вылета первого дивизиона. За второй круг Курочкин забил всего один мяч. В обеих арендах зарплата Курочкина уменьшалась: ее платило не «Динамо», а «Металлург» и «Мордовия».
Из Липецка 21-летний нападающий вернулся в дубль «Динамо» и поехал на сбор. «Мне тогда сказали: «Хочешь – тренируйся, хочешь – нет», – рассказывает Кирилл. – Дальше пришел новый тренер – уже не помню фамилии – и сказал: «С дублем нельзя. Мы-то все не против, но наверху…».
– Руководство?
– Да-да. На мне поставили крест. В итоге вообще сказали: «Или снова уходи в аренду, доплачивать не будем. Или оставайся и сиди. Тебя никто не выгоняет». Последние полтора года я просто получал зарплату, ничего не делая и живя в Саранске. После чего приехал, когда сменилось руководство. И мы в одностороннем порядке разорвали контракт. Правда, у клуба был мотив это сделать: в Мордовии я начал играть в футбол на местном уровне, имея соглашение с «Динамо». Просто плюнул на все и играл. Не хотел уже ничего. Летал в Москву, только когда нужна была какая-то моя подпись в офисе.
– Еще раз: ты получал 20 тысяч долларов в месяц и играл в футбол за деревенские команды?
– Да.
– И тебе было пофигу?
– Представляешь? Когда разорвали контракт, мне выплатили деньги за два месяца. С Виктором Панченко – он работал спортивным директором – пожали руки. Он сказал: «Я думал, ты будешь судиться и ругаться». – «Да нет, я все понимаю». Я знал, что это произойдет со дня на день, когда бегал на местном уровне. Был готов. Но не хотел так больше жить. Хотел просто играть в футбол. Какое-то наплевательское отношение появилось ко всему. Тем более в «Динамо» сменилось руководство – ушли люди, которые меня приглашали. И мне так не хотелось туда возвращаться. Это была уже не моя команда, не мой дом. Я быстрее хотел все закончить. Деньги – это замечательно, но нет. Мне звонили из бухгалтерии: давай, увидимся, не увидимся. А мне не хотелось. Я хотел быстрее все закончить, выдохнуть, взяться за голову и перезагрузиться. Не получилось.
– А предложения от клубов поступали?
– Да. Пенза, Ульяновск, Латвия, Литва – можно было устроиться. Но я теплил себя надеждой, что дадут шанс заиграть в «Мордовии».
– Кто твой агент?
– Помогал Михаил Евстюхин. Он устраивал в «Мордовию» и Липецк. Но комиссию только раз получил – когда я в «Динамо» перешел. После этого ничего не получал даже с контракта. Мы просто общались.
Что делал Курочкин после расторжения контракта
Курочкин играл в чемпионате Мордовии за районные и деревенские команды. Их собирали по инициативе глав районов – те любили футбол и платили по пять-шесть тысяч рублей за победу. Сначала Кирилл выступал за «Светосервис» из Кадошкина – туда его позвал Юрий Уткин. Сам Кирилл подключил друзей: «Мы сколотили банду и начали всех обыгрывать. Год-два, ажиотаж немного пропал у этого главы. Мы переехали в другой район – Шайгово, начали там налаживать отношения с футболом».
В деревнях Кирилл переквалифицировался в защитника и выходил на поля, заросшие бурьяном, с тропинкой посередине и гнилыми сетками на воротах. Зато его часто узнавали и фотографировались. Он говорит, что даже в тот момент из телефона доносились голоса агентов, которые спрашивали про состояние. Курочкин отвечал честно: набрал лишние семь-восемь килограммов и ничего не хочет.
Продолжить профессиональную карьеру уговаривал тренер Уткин: «Я все время ему твердил, что надо работать и доказывать. Если бы мне раньше сказали, что будет так, я бы не поверил. Во всех отношениях – с 7 лет до 16 – у меня к нему даже замечаний не было. Идеальный ученик, все понимал, везде лучше всех. Для меня откровенное удивление, что после «Динамо» все так пошло».
Курочкин это помнит и пытается объяснить необъяснимое. Вернуться в футбол его уговаривали многие – семья, друзья, но все разговоры заканчивались на слове «Неохота».
– Охарактеризуй себя одним словом в тот момент.
– Никакой. Просто плывущий по течению. Какая-то глупость, максимализм, наплевательское отношение к себе и близким. В тот момент мне не хватило отца. Я же кричал: «Да идите вы. Я сам разберусь, что мне надо». Очень сильно мне нужен был человек, который дал бы подзатыльник, отобрал кошелек с кредиткой и сказал: «Или ты сейчас опять идешь и бежишь 10 км, как раньше, или работай на заводе». Такого человека не нашлось.
Кирилл гонял без прав и давал взятки
Если восстанавливать хронологию всех происшествий Курочкина по новостям в медиа, окажется, что все началось не с наркотиков. Еще весной 2010-го его задержала полиция: пьяным и без прав он подрезал бывшего министра МВД Мордовии.
«Не до конца правильно, – говорит Кирилл. – Во-первых, никого не подрезал. Во-вторых, ехал не пьяный. Без прав – да. На тот момент купил автомобиль, а права даже не получал. И даже не учился. Умел ездить, но официально не имел никаких документов. Почему возник вопрос про пьяного – я отказался проходить медосвидетельствование. Но это было и не нужно: я и так без прав, лишать нечего. Смысл в лишних действиях?».
По словам Курочкина, он просто оказался не в том месте не в то время: «Министр возвращался с охоты или рыбалки с машиной сопровождения, ему что-то не понравилось в моей машине – я ехал со скоростью около 90 километров в час и, возможно, превысил скорость. Министр позвонил на горячую линию, попав пальцем в небо. Сразу же приехали гаишники и телевидение с камерами». Футболиста положили на капот и отправили на сутки в спецприемник. Штраф ему так и не пришел.
Кирилл не может объяснить, почему он не получал права: «На тот момент было какое-то бесшабашное поведение: «А, ладно, все с рук сойдет». Хотя и до этого останавливали, но узнавали, отпускали. Где-то давал денежку. Я в этом городе вырос, у меня много друзей. Когда есть запас денег, все решается очень легко».
– Какие суммы давал?
– Тысячи полторы-две сунешь гаишнику – и все. Правда, после случая с министром оказалось сложнее откупаться. В какой-то момент все гаишники города меня уже знали, за мной ездили. Я сам перестал водить, друг за рулем сидел. Так они его тормозят: «Ну чего, Кирилл, давай деньги». – «Да я не Кирилл, я его друг, у меня права есть». – «Да чего ты гонишь». – «Кирилл дома сидит, знает, что вы за ним ездите».
Курочкин так и не получил права, хотя в его жизни было несколько машин. Начинал с Toyota Rav4, потом пересел на BMW 320 – поясняет, что купил бэушную примерно за миллион рублей. На ней он передвигался даже пьяным: «Не сказать, что прямо говорить не мог, но был в состоянии опьянения. И сейчас мне стыдно за это и страшно. А тогда страшно не было. Страх познается со временем. Хорошо, что затем понял, что так делать нельзя. Смотрел на товарищей, которые из-за алкоголя попадали в неприятные истории. Из-за них гибли люди. Понимал, что на их месте мог оказаться я». Кирилл утверждает, что мама частично знала о его приключениях и сильно переживала. Он заверял, что больше так делать не будет. Но обещания не сдерживал.
Похожие слова он говорил и тренеру. «Я много беседовал с ним, помогал. Он клялся, что это в последний раз. Но получалось, что обманывал и меня, и других», – вспоминает Юрий Уткин.
Сейчас бывший игрок «Динамо» передвигается по городу на общественном транспорте или в машине друзей – BMW продал, хотя медиа писали, что отдал за долги. «В какой-то момент я попал под жесткий каток местной прессы, даже под травлю. Что закрутилось – вообще караул. Поэтому во «ВКонтакте» я даже сам написал, что отдал авто за долги. Потроллил клоунов», – смеется Курочкин.
Я показываю ему другой текст – там написано про умышленное причинение легкого вреда здоровью в 2011-м. Он объясняет, что попал под провокацию: «В ресторане заступился за девушку. Увидел знакомую, ее обижали, оскорбляли. Вступился. Компания узнала, кто я и что я. Спровоцировали на драку. Я нанес несколько ударов. Они вызвали полицию, скорую. Я ни от кого не скрывался, не бежал, не прятался. Приехала полиция, написал объяснительную. Дело закрыли – я трезвый, та компания сильно пьяна».
После этого, по версии Курочкина, один из тех, кто получил от него удары, оформил липовую справку о побоях и обратился в мировой суд. На заседании Кирилл признал вину, но сказал, что злого умысла не вынашивал. «Просто объяснил, что не надо кидаться на девушку и оскорблять незнакомых, – делится он подробностями. – Меня признали виновным и запрашивали два года поселения и огромный штраф – чуть ли не полмиллиона рублей. Мне присудили пять тысяч штрафа и издержки на адвоката – 12 тысяч. Я считаю, что выиграл то дело. Судья вообще все понял. Я ему сказал, что повел себя как мужчина и вы бы повели себя так же».
Следующее дело, о котором писали в медиа, – административка за мелкое хулиганство в июне 2012-го. «Не знаю. Понятия не имею», – удивляется Курочкин. Он говорит, что тогда его снова могли спровоцировать: «Я неконфликтый человек, но в какой-то момент в этом городе мне стало сложно жить. За счет меня хотели самоутвердиться. Например: «Смотри, я ему сейчас скажу, он мне ничего не сделает». Много конфликтов было из-за девушек. Обыкновенные стычки. Скорее всего, в 2012-м так и произошло. Охранники вызвали полицию, написали что-то на меня. Я тогда уже ходил по клубам. Но много не пил: тяжело переживаю похмелье. Два-три дня пью – потом неделю снятся кошмары».
Первое задержание за наркотики
В ноябре 2016-го саранские медиа облетела новость: четырежды лучшего футболиста республики поймали за покупку и хранение наркотиков. Самая распространенная версия случившегося, которую называет региональный сайт «Столица-С»: «Молодой человек был задержан в рамках оперативных мероприятий. На языке правоохранителей это значит, что спортсмен некоторое время был в разработке. При задержании в кармане его спортивной куртки нашли пачку из-под сигарет «Парламент», в которой было более 10 граммов синтетического наркотика. Курочкин забрал зелье из тайника на ул. Саранской».
С Юрием Уткиным мы встречаемся в центре города: в 700 метрах от улицы Саранской, на стадионе «Старт» – том самом, где Витек кричал «Мордва великая», а сейчас, после переезда главной команды на «Мордовия Арену», тренируется молодежь. Уткин сидит на столе в раздевалке – так удобнее из-за травмированного колена – и вспоминает, что узнал о зависимости воспитанника раньше, чем его задержали: «До того как он попался, до меня доходили какие-то слухи. Кто-то что-то говорил, я с ним беседовал. Он все отрицал. Но он взрослый, я же не мог настаивать и бить по голове. Я говорил, что надо просто собой заняться – тогда все получится. Но все так закончилось. Когда его задержали, я уже не был удивлен. Просто встретился и сказал: «Видишь, к чему это приводит». Он опять стал отпираться».
Сам Курочкин отрицает версию с зависимостью, тем зависимость со времен «Динамо» (на это намекал Уткин). Кирилл говорит, что попробовал наркотики уже после окончательного возвращения в Саранск в 2010-м: «И скажу сразу: у меня не было проблем с тяжелыми наркотиками. Все – легкие наркотики. Баловство. Я не говорю, что так можно и нужно делать. Это ужасно. И я в полной мере осознал это. Что ужасно не только мне, но и тяжело моим близким».
Курочкин делает паузу, будто настраиваясь на что-то трудное. «Раз уже заговорили об этом, – начинает он. – Я почему и согласился на большое интервью с вами – очень хочу извиниться перед болельщиками тех клубов, за которые выступал. Перед своей семьей, друзьями. Спустя время я понял, что я парень молодой и друзья останутся, каким бы я ни был. А вот семья… Это был сильный удар по семье, близким. Я извинялся, но сейчас хочу через ваш портал извиниться и перед болельщиками тех клубов, за которые играл, потому что знаю, что такое футбольный клуб «Динамо» – с какой историей, какие люди за него играли. Я прошу прощения. Прошу прощения перед болельщиками «Мордовии». Это тоже великая команда – не такая, как «Динамо», но этот клуб многое сделал для меня. Это мой родной клуб. Извините, что не оправдал надежд. Я искренне играл, я искренне хотел, но так получилось.
А наркотики… Как всегда это происходит: где-то в какой-то компании кто-то предложил. Хлоп – в кальян насыпали. Баловались. Не было такого, что прям пойдем, купим, убьемся, ушатаемся. Это баловство».
– Сначала баловался в компании, а потом сам стал курить?
– Да-да-да.
– Как часто?
– Могло быть два раза в неделю, потом три недели не курил. Потом снова два раза. Не было зависимости, ломок. Просто попался я. Не дай бог никому. Вот и все.
– Что ты принимал?
– Растительное. Гашиш и марихуану.
– Это легко достать?
– Когда есть деньги, достать можно почти все. Не скажу, что я искал каналы поставок. Но попался случай – друзей же много. Да и в интернете все лазят. Ужасно, что это все продается в шаговой доступности, но это и правда так.
– Я никогда не употреблял. Расскажи, какие ощущения.
– Да хватит. Ничего особенного нет. Крышу не сносит. Просто, как говорят, запретный плод сладок. «А, нельзя? Попробую». Баловство. С этим словом у меня ассоциируются наркотики. И поверь мне, я в полной мере понес наказание за то, что сделал. Еще раз – не дай бог пережить такой момент снова. Это страшно.
Саранская – 800-метровая двухполосная улица в центре города вдоль реки Саранки. По обеим ее сторонам стоят деревянные деревенские дома, южнее начинается целый дачный квартал, севернее – за рекой на возвышенности – стоит построенный специально к ЧМ «Шератон». Я делаю несколько фото улицы, но Кирилл говорит, что все локации, имена и обстоятельства из уголовного дела – вымышленные. «Происходило абсолютно не так, – говорит бывший футболист. – Был не сверток на Саранской, а автомобиль в самом центре города и большое задержание [в ноябре 2016-го]. В иномарке трое человек, в том числе я. В машине – сверток с наркотиками. Кусок гашиша. Не знаю, почему потом писали про синтетику. Это большой кусок гашиша на 10 граммов (согласно УК, от 2,5 до 25 граммов гашиша – это «значительный размер», но не крупный; значительный размер – часть 1 статьи 228. Максимальное наказание по ней – три года заключения или ограничения свободы в виде условного срока – Sports.ru). А я просто сказал, что это мое».
Кирилл объясняет, что взял вину на себя, потому что в тот момент не мог поступить по-другому: «У ребят имелись свои жизненные проблемы, в том числе с уголовным кодексом. Если бы сказали, что это их, то точно последовал бы тюремный срок. А я знаю уголовный кодекс и понимал, что мне грозила лишь условка. Мы втроем посмотрели друг на друга – и я сказал, что сверток мой. Ребят сразу отпустили. А со мной произошло то, что произошло».
Курочкин до последнего сомневается: нужно ли об этом говорить – могут возникнуть новые проблемы с органами. В итоге соглашается и поясняет, что в полиции сказали: «Раз взял вину на себя, давай придумывать новые обстоятельства, что остановили на улице Саранской». Он говорит, что пачка «Парламента» – тоже выдумка. «Мне в тот момент хотелось, чтобы быстрее отпустили домой. Сказали писать так – я написал, и отпустили», – говорит Курочкин. В КПЗ он провел всего сутки.
За Кириллом следили, возможно, кто-то даже навел на него. Он не отрицает, но имен стукачей не знает. Еще обсуждали, почему Курочкин так легко отделался: в текстах и комментариях писали, что три года условно и 30-тысячный штраф за значительный размер – слишком мягкий приговор, который вынесли из-за влиятельных покровителей. Курочкин это опровергает: «Ерунда. Пусть почитают законодательство, практику уголовных дел. Она показывает: что ни дело в России, то 228 (оборот и хранение наркотиков – Sports.ru). Если первая уголовка, то даже с частью два – это крупный размер – не сажают. Тем более шло не распространение, а просто хранение. И я первым делом поехал на освидетельствование. На тот момент у меня в крови ничего не нашли. Мы тогда не употребляли. Это сыграло роль в решении суда».
– Что ты чувствовал в тот момент?
– Что жизнь круто швыряет и что за все, что делаешь, приходится платить. Сложно было донести это до родных. Очень сложно. Поверьте, много людей отвернулись, но я и не навязывал свое общение. Не хотели – значит, так надо. Я понимал, что круто попал.
– Кто отвернулся? Близкие?
– Близкие – нет. Больше возмущали те люди, которые меня не знали, но могли на улице или где-то в магазине подойти: «Че, соскочил, торчок?». Не молодежь, а взрослые люди. Я старался не отвечать на эти злые выпады. Не дай бог вам знать такие проблемы. Я искренне этого всем желаю. И возмущало, что пишут ложь в газетах, что я чуть ли не торговец наркотиками, что много лет этим зарабатываю деньги и меня сгубила любовь к красивой жизни. Потом никто за это ни разу не извинился. В суд я не подавал, хотя мне много раз предлагали – и адвокаты, когда мы выиграли дело. Ну, как выиграли. Я полностью признал вину, мое дело рассматривалось в особом порядке. Я брал особый порядок (назначается, когда подсудимый признал вину, и ускоряет процесс – Sports.ru). Я раскаялся.
– Писали, что в тот момент ты работал на агропредприятии.
– Я числился там. На тот момент представлял ФК «Союз» из Шайгово, который занимается молочными изделиями. Меня провели на работу официально. Друзья не только помогли с адвокатом, но и так сделали, чтобы для суда я был трудоустроен, показал, что не тунеядец. На работу ходил. Торговлей не занимался. Просто выполнял задания начальника. Разные задания – даже папку перенести с одного стола на другой.
– Те, чью вину ты взял на себя, благодарили?
– Мы до сих пор общаемся.
– Заплатили?
– Да мне ничего не надо. Мы друзья, на этом вопрос закрыт.
Про веру в бога
На аватарке Курочкина во «ВКонтакте» – фото храма. Я интересуюсь таким необычным выбором, он говорит, что за ним не стоит ничего особенного: «Из-за последних событий я несколько раз удалял страницу. Социальные сети – неприятная штука. Она хороша, когда у тебя все хорошо. Когда в жизни появляются проблемы, особенно криминального характера, соцсети наводят жути. Кажется, что весь мир против тебя. Те люди, которые пишут в интернете, не скупятся в выражениях, словах».
Фото церкви Кирилл сделал год назад, когда ехал со дня рождения за городом: «Понравилась – поставил. Не скажу, что я сильно верю, но верующий, крещеный, стараюсь держать великий пост. Так у нас с мамой завелось. Она держит вообще все посты, глубоко верующая женщина. А мне нравится состояние: в чем-то себе отказать. Это нужно делать. Это нормально».
В разговоре Кирилл часто обращается к семье, говорит, что из-за осуждения общества ему пришлось трудно, и снова просит прощения. На следующий день делюсь ощущениями с Юрием Уткиным, он подтверждает: «Кирилл – нормальный, правильный, добрый, отзывчивый. Всегда поможет, все отдаст. Он помогал другим ребятам. Но у каждого есть слабость. Жалко, что его слабость – в наркотиках».
Второе задержание
На первом суде Курочкин говорил, что полностью раскаялся. «Прошу суд строго меня не наказывать, так как я искренне раскаялся в содеянном. Впредь этого больше не повторится. Прошу не лишать меня свободы!» – цитировала последнее слово «Столица-С».
Через два года все повторилось.
16 июля 2018-го, на следующий день после финала ЧМ, Курочкина и его друга, футбольного арбитра Денис Рожука, задержали на улице Семашко с несколькими граммами гашиша. «Так бывает, не хочу об этом говорить. Все, что произошло со мной и Денисом, и то, как об этом писали, – правда», – пытается уйти от ответа Курочкин.
– То есть после первого приговора ты продолжил употреблять?
– Да. Это было намного реже, но было. Не зависимость. От безделья. Просто нечего делать. Нет других объяснений.
Местные журналисты снова следили за процессом и ходили на оглашение приговора. По репортажу «Столицы-С» получается, что 31-летний Рожук употреблял наркотики около трех лет, а 8 июля 2018-го купил очередную дозу – 18 граммов гашиша за 18 тысяч рублей. Гашиш, как писали журналисты из суда, он забрал из тайника на одной из улиц города. 16 июля Курочкин позвонил другу, чтобы обсудить футбол, и, зная, что тот употребляет, попросил достать ему немного травы. 1200 рублей Рожуку он перевел через третьего друга (у которого взял в долг), а через несколько часов получил гашиш.
Курочкин и Рожук встретились у магазина «Лестница» на улице Семашко – на северо-западной окраине города.
«Увиделись, развернулись – и через секунд 30 нас приняли. Было больно. Нас окружил СОБР в масках. Ударили, приняли мордой в асфальт. Газель бойцов, все за секунду произошло», – вспоминает детали задержания Курочкин. Он живет в километре от места встречи, на улице Коваленко. В сотне метров живет Рожук.
Типичная хрущевка, старая деревянная дверь в квартиру, кошачий запах, коридор, в котором десятилетиями не делали ремонт. Передо мной стоит мама Рожука Наталья – закрывает лицо руками и вытирает слезы. Из ее короткого рассказа я понимаю, что Денис жил не тут, а на улице Пушкина вместе с 90-летним дедушкой. Она с мужем – в этой квартире. «Я ничего не знала, я не знала, что он употребляет, – говорит Наталья. – Что я чувствовала? Я мать, что я должна чувствовать?». Она просит меня уйти и поясняет, что через два дня идет на свидание к сыну в колонию.
По лестнице с большими остановками поднимается пожилая соседка. Я спрашиваю ее о Рожуке, возможно, она прожила за стенкой всю жизнь. Бабушка говорит, что Рожук постоянно сидит: только выйдет – и сразу получает новый срок. Я удивляюсь, но оказывается, что она путает: проблемы с законом у младшего брата Дениса. Сам арбитр – нормальный и вежливый парень, про которого она и отыскавшиеся соседи по улице Пушкина говорят только хорошее. Похожее рассказывает и Юрий Уткин – арбитр играл в школе «Мордовии», правда, он на год старше Курочкина.
За хранение и сбыт наркотиков Рожук получил 3,5 года реального тюремного срока. Во время оглашения приговора у него выступили слезы. Курочкин был в этом процессе свидетелем, а его дело вывели в отдельное производство. И он снова получил условный срок – к трем годам за первый эпизод добавили еще полгода и зачем-то изъяли телефон в пользу государства. «Мне вменили часть один, потому что нашли меньше грамма (часть 2, по которой идет более строгий приговор, начинается с 25 граммов – Sports.ru)», – объясняет такой мягкий приговор Кирилл.
Я уточняю, не считает ли он, что предал друга, когда на суде рассказал все так, как было – про то, что Рожук употребляет и согласился продать часть гашиша. Кирилл машет головой: «Мы расстались не врагами. Я его не предавал, в том, что случилось, я виноват не меньше него. Но он лишился свободы. Я искренне переживаю».
– Почему ты не отпирался?
– А какой смысл, если все налицо? Меня освидетельствовали, нашли в крови гашиш. Зачем отпираться?
– Как второй срок восприняла мама?
– Ужасно. Не дай бог никому. Еще раз хочу попросить у нее прощения. И каждый раз это делаю.
Как Курочкин живет сейчас
Курочкин по-прежнему живет с мамой на окраине Саранска. На вопрос, не употребляет ли снова, твердо отвечает: «Нет. Нет».
– Страшно? Или не ловишь кайф?
– Все вместе. Просто все. Как с футболом.
– Ты считаешь, что больше не будешь? Или придет время?
– Не думаю об этом. Пока живу без этого, и мне хорошо.
– Зачем тогда употреблял после первого суда, если не ловил кайфа?
– Все ошибаются. Ты сейчас рассуждаешь со стороны медицинского эксперта и хочешь слышать: «Ой, мне хотелось, так классно». Нет, мне не хотелось. Или хотелось. Я не знаю, но все люди ошибаются.
Пока Курочкин нигде официально не работает. Объясняет тем, что не знает, в какой сфере может принести пользу обществу: «Мне нужно успокоиться, и я найду работу. Может, что-то связанное с интернетом, соцсетями, инстаграмом. Создал его только сегодня. Думаю, что людям будет интересно. Хочу показать людям, что после такой истории можно нормально жить».
Деньги от «Динамо» закончились еще в 2014-2015-м. Кирилл говорит, что на пике на его счету лежало около двух с половиной миллионов рублей – плюс наличка. Вкладываться в бизнес он не хотел, постепенно сумма таяла. «Начинал жить по-другому. Если до этого меня видели в центре города четыре раза в неделю, то стали два. Если до этого обедал в ресторане три раза, то начинал обедать дома», – вспоминает он.
Сегодня доход Кириллу приносит мини-футбол – играет за любительские команды в местных лигах. Еще играет в букмекерских конторах: «Какие-то ставочки делаю. Сейчас это везде, во всех рекламах».
– Ты в плюсе?
– Сложно сказать, но небольшие положительные моменты есть. Я ставлю в пределах двух-трех тысяч рублей. Нет такого, что нужно занять и отбиться. Люблю ставить на футбол, хоккей, большой теннис, очень люблю UFC.
Во «ВКонтакте» Кирилл подписан всего на несколько пабликов, среди них – ставки и микрозаймы. Я уточняю про займы, он не понимает, о чем речь: «Может, когда-то подписался. Я не веду страницу, ее несколько раз угоняли. Там еще куча стремных групп».
У него нет жены или девушки – поясняет, что не хочет никого компрометировать: «Жду, чтобы закончился условный срок. В идеале я бы уехал из этого города. Но пока это невозможно, раз в месяц нужно отмечаться. Мне нельзя покидать город, у меня и загранпаспорт забрали».
– В какой город ты бы хотел уехать?
– В моем случае – в любой. У меня много друзей в Москве. Понимаешь, здесь, где появляюсь я, все сразу напрягаются. Я чувствую это. Хотя, конечно, есть и те, кто с пониманием относится.
– Как сегодня строится твой день?
– Играю в футбол по вечерам с друзьями три дня в неделю. Два дня играю в хоккей. Помогаю друзьям в быту, общаюсь с родными. Смотрю футбол, хоккей. Телевизор, интернет. Не скажу, что мне весело, но это – этап, который надо прожить и пройти. Нужно, чтобы весь этот ужас закончился. Пока я выжидаю. Пройдет месяц, два – что-то, может, появится, я кого-то встречу, меня кто-то встретит. Пока мыслей нет, но главное – чтобы закончился условный срок летом 2020-го и я мог уехать. Главное – чтобы я был свободен и честен перед законом. Чтобы было свободно на душе. Сейчас я не чувствую себя свободным человеком.
Среди тех, с кем Курочкин играет в футбол, – его первый тренер Уткин. Юрий говорит, что по мышлению и работе с мячом Кирилл до сих пор остается на топовом уровне. Периодически тренер уговаривает воспитанника вернуться в профессиональный футбол. «Говорю ему: «Кирилл, тебе 30 лет. У тебя нет травм, ничего. Тебе только привести себя в порядок. За месяц-полтора. И минимум в первой лиге ты сможешь играть». Вместо этого идет какое-то раздражение: «Я не хочу, я никому ничего не должен, отстаньте от меня». А я просто вижу, что человек будет играть без проблем. Он должен играть. Почему он не использует потенциал? 30 лет – не предел. Еще есть много времени. Но он не хочет», – пересказывает общение Уткин.
По его словам, в Курочкине говорит обида: пять лет назад, уже после ухода из «Динамо», Уткин пытался пристроить его в «Мордовию». Футболист даже тренировался с основой месяц и смотрелся неплохо. Но бывший главный спонсор Сиушов не захотел брать его в команду, даже несмотря на просьбы руководства республики. «Этот момент Кирилла надломил, он увидел, что в него не верят. И еще дальше отошел от футбола. Настолько обиделся, что пропал на два года», – заключает Уткин.
У Курочкина другое мнение: «Да они все так говорят, что мог бы играть. Не знаю. Мне сложно судить о себе со стороны. Но думаю, что в моем случае потеряно все. Я знаю, что это утопия. Время ушло. Не потяну. Зачем мучиться – надорвать спину, колени? Все».
– А если перенестись на пять лет назад?
– Я бы не бросил футбол, конечно. И призываю всех, кто находится в подобной ситуации, не вешать рук. Не отчаиваться. И поверьте – футбол воздаст, увидит, услышит. Если это будет искренне и честно.
– Давай прямо. Ты был дико перспективным футболистом, но сдулся уже в 20 лет. Почему?
– Причин миллион. Сам я, травма, отношение к жизни. Но я не был таким, как вот мы говорили: еду без прав – и пофигу. Я таким стал. А стал я им, потому что появились деньги, безнаказанность, никто мне ничего не мог сказать. Это все вместе растет, как злокачественная опухоль. В какой-то момент не хватило… Когда у молодого парня появляются такие деньги, в себя его может привести только неоспоримый авторитет. Авторитет – только отец, только близкий. Не хочу сказать, что беда в том, что я оказался без отца. Человек вполне может и сам справиться. Но случилось так, как случилось. Я понял это уже потом: не хватило отцовского плеча, слова где-то жесткого. Он бы мог где-то наказать, где-то отобрать.
***
В конце разговора Кирилл снова вспоминает, как плохо к нему отнеслись журналисты. «Я не понимаю, почему со мной такое делала пресса, – с дрожью в голосе говорит он. – Какие-то задроты писали гадости обо мне, семье, друзьях. Зачем? У человека проблемы, он неправ, но он никого не убил, никому не продал, ничьи дети из-за этого не пострадали. Это мое дело, что я там употребил. И несу за это ответственность я. Почему вы меня называете гадиной? Это удар по мне и моему организму. Как вы можете писать, что я гадина?».
– Почему ты согласился пообщаться со мной?
– Меня зацепили слова, что надо высказаться. И я хотел извиниться. Цель моей встречи с тобой – не чтобы меня поняли. Понимать меня не надо. Я просто хочу принести извинения армии поклонников «Динамо». Потому что в первую очередь я прохожу в статьях как футболист «Динамо», хотя провел за клуб всего одну игру. Мне никто не угрожал, никто не писал, это моя инициатива – попросить извинения, что я опорочил честь и достоинство великого клуба. На самом деле великого. И «Мордовия» сделала для меня очень много. Я хочу попросить прощения.
– Наша цель – не просто рассказать твою историю, но и дать совет тем, кто сейчас оказался в похожем положении, покуривает что-то. Тебе есть что им сказать?
– Это не круто. И я самый яркий пример этого. Не дай бог вам с этим столкнуться.
