Владик-продажник горбился, теребя в руках кружку с кофе.
- Утро-то нормально началось. Я Ленку решил к доктору проводить, потом на работу. Выходим из квартиры, а там эта... С вечера караулила, что ли?
Владику внимали его коллеги. Толпились вокруг, хлопали по плечам, бегали к кухонному комбайну за новыми порциями чая и кофе. Пытались успокоить, а сами только взвинчивали атмосферу.
- Как начала орать! Ленка моя, оказывается, нарушает права суррогатных матерей! Своим решением родить самостоятельно она лишила одну из сурмам возможности заработать и продвинуться в очереди на гражданство! Орала на весь подъезд. Я стою, ничего не понимаю... Смотрю, Ленка заводиться начала, она у меня быстрая. Хватаю телефон, вызывают этиков...
Наряд этической полиции прибыл за десять минут. За это время нападавшая успела трижды повторить свой монолог с незначительными вариациями, дважды поругаться с Ленкой, один раз поваляться по лестничной площадке, чтобы не дать пройти мимо неё, и бессчётно - воззвать к отсутствующей по её мнению владиковой совести.
- Соседи уже выглядывать начали. Этики к этой бешеной, а та удостоверение им - на! Оказалась правозащитница с лицензией...
Коллеги загудели, сочувствуя. Хуже правозащитниц с лицензией только профессиональные государственные обвинители - среднеполые и бесчувственные по уставу.
- К доктору мы не попали, конечно. Поехали в участок. Ленка молодец, недавно в гражданский кодекс зарылась, всё-всё про свои права знает! Да ещё и говорит этой, если так сурмам защищаешь, что же сама бездетная? Пусть бы тебе троих выносили и родили. И сурмамам помогла бы, и на глупости бы времени не было бы. Та аж визгом захлебнулась. Борьба за права, верещит, личного счастья не подразумевает!
Кирилл неожиданно понял, что Владик действительно гордится Ленкой. Наверное, это любовь.
- Слово за слово, чуть не подрались. Этики глаза отводят, ничего якобы не замечают. Две бабы, одна беременная, другая дура лицензированная, поперёк сунешься - огребёшь по полной. И я между ними...
"Дуру" все дружно не услышали. Стресс у человека, не штрафовать же сразу за нарушение этических норм?
- В общем, эта правозащитница пообещала, что рожать Ленка будет в тюрьме. Засадит, мол, за тяжкую аморалку на пять лет. Тут уже я не выдержал... Ленка меня от этой и оттаскивала.
Штраф Владику и так грозил приличный. Хоть и отнеслись представители этической полиции с пониманием, но Кодекс есть Кодекс.
То, что мямля-Владик может вести себя как мужчина, стало для Кирилла вторым открытием за утро. Мужчина - это ведь не только штаны, щетина и привычка чесаться прилюдно. Это стремление защищать своих родных, даже если защищать выходит плохо.
- Ну, теперь вот... Ленку я домой вернул, ей чуть плохо от всего не стало. Врача вызвал, пусть заключение напишет, что действия этой бешеной на здоровье сказались. Сам на работу опоздал.
- Опоздал! - подтвердил начальник, выходя из кабинета. - Штраф за аморалку этики уже прислали, это они быстро умеют. Короче, штраф заплатим через контору. Тебе два выходных на то, чтобы справиться со стрессом. Жалобы правозащитницы отдел по этническому сопровождению завернёт. Всё, вали домой, успокаивай Ленку.
Владик покраснел, побледнел и стал блеять благодарности. Начальник рассмеялся, махнул рукой и ушёл в кабинет.
- За соседей не волнуйся, - неожиданно заявила Оксанка-рекламщица. - Я сейчас во всех соцсетях, во всех городских группах рассказала всё, как было. Не любит народ наш правозащитников...
Народ заухмылялся.
- Спасибо, Оксанка! - Чуть повеселел Владик. - Да ещё ведь в газетах напишут...
Кирилл как раз читал сообщение от Лёшки-журналиста. "Заказ получен, подтверждён. Напишу, как надо. У оппозиционеров про наглых правозащитниц, нарушающих чужие права из-за личных амбиций. У официалов - про неприемлемость нарушения общественного порядка даже ради защиты прав... Начальство не против. Всё пучком будет!".
- Газеты напишут как надо, - улыбнулся Владику Кирилл. - Иди домой, папаня.
Данный текст является авторской фантазией на тему жизни в XXII веке.
Все события и персонажи вымышлены.