Сегодня, как принято было писать раньше, с чувством глубокого удовлетворения я ознакомилась с заявлениями госсекретаря США Майка Помпео о неприемлемом поведении России – в данном случае в «венесуэльской истории». Каждое высказывание госсекретаря, по моему скромному мнению, следовало бы отливать в граните, мраморе, да в чем угодно – главное, чтобы оно сохранилось, и его можно было бы перечитывать в минуты жизни трудные!
Как говорится, лучше один раз перечитать оригинал, чем сто раз услышать пересказ, так что прильнем к первоисточнику.
"Россия уже осуществила интервенцию. Они пошли против руководства Венесуэлы. Они вторглись туда, не имея на это права, они вмешались без разрешения. У них нет согласия венесуэльского народа на то, чтобы там присутствовать, они пребывают там как враждебная сила", - заявил дипломат в интервью телеканалу Mega TV.
В ответ на вопрос ведущей Андеа Аристей, остается ли военная интервенция против Венесуэлы в планах США, М. Помпео заявил: "США решительно поддерживают венесуэльский народ. Мы восстановим демократию. Мы восстановим права человека. Мы уже сделали это нашими политическими, дипломатическими средствами... Но все способы остаются в силе".
Удивительно, что прозвучали эти заявления ровно через пять лет после того, как при активном и определяющем влиянии американского политического истэблишмента был совершен государственный переворот на Украине. И вот тогда примерно то же самое говорили представители нашей властной вертикали – дипломаты МИДа, военные, сенаторы, депутаты Думы, и т.д. и т.п. Наверняка мне на такое скажут: «Ну, есть же разница. На Украине свергли легитимную власть, что вызвало наше справедливое возмущение. В Венесуэле же наши военные находятся по приглашению законного правителя, в рамках расширенного военно-технического сотрудничества и так далее, и тому подобное…»
Это все хорошо с точки зрения соблюдения международного права, которое вместе с так называемым Ялтинско-Потсдамским миром приказывает всем жить долго и счастливо. А если отбросить формальную приверженность этому самому умирающему праву, то получится нечто вроде эпизода из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «Того разбойника как звали? Ванькой? А я наоборот Джордж». Можно еще было бы назваться и Джоном, и Хуаном – суть от этого все равно не изменилась бы.
А суть это в том, что «венесуэльская история» очень похожа на украинскую пятилетней давности. Только с другим знаком и, судя по всему, другим конечным результатом. И еще «венесуэльская история» похожа на месть. За то унижение, которому США подвергли Россию пять лет назад, Россия теперь подвергает унижению их. Еще вопрос, кому больнее – тому, кто получил утешительный приз в виде Крыма, или тому, кто вынужден теперь лаять на крепкий забор вокруг Венесуэлы без какой-либо компенсации. Тому, кто привык за последние 30 лет к различным тяготам и вызовам, или тому, кто мнил себя те же самые 30 лет неуязвимым гегемоном всех времен и народов.
Ну и как раз время сказать слово о мести. Не раз и не два мы все слышали, что месть – это то блюдо, которое подается охлажденным. От себя я добавила бы – и хорошо приготовленным, целым, а не в виде разрозненных ингредиентов. В характере человека желать возмездия «здесь и сейчас», но в истории так бывает крайне редко, если не сказать – никогда не бывает. Для возмездия тоже нужен свой день и час…
