«Опль-ль!» ― шлепнулась в лужу слетевшая откуда-то сверху, видимо, с длинной сосульки, капля. И тут же, следом за ней упала другая, потом третья. Лана стояла на балконе, кутаясь в пальто, и наблюдала, как медленно тает под теплыми лучами солнца зимняя наледь. В комнате на письменном столе осталось лежать ее недописанное послание маме.
Талые ручейки по-детски весело пробивались сквозь преграды не растаявшего еще снега, наполняя надеждой скорой весны и желанного пробуждения каждую заледеневшую щепочку. Одна из них потянулась вслед за бурлящим потоком и закружилась-заиграла вместе с ним, поплыла куда-то к новым берегам своей жизни.
«Отвлеклась…» ― подумала Лана и вновь попыталась ухватиться за обрывки хаотичных, незаконченных мыслей. Но так и не нашла в них верного ответа. К ней снова вернулась и застонала внутри обида. Никак не растворялись в этой радостной суете природы слова, сказанные мамой вчера. Резко. Жестко. И так больно, что жизнь, казалось тогда, раздробилась на мелкие осколки. Как эти растрескавшиеся льдинки, упавшие с крыши.
Из-за облаков как-то неожиданно брызнул солнечный луч, в глазах защемило и тут же потекло, потекло потоком слёз, прорвавшихся из глубины души. Лана и не сдерживала их, лишь прижалась теснее к воротнику легкого пальто, так заботливо принимающего эту мокроту. Захотелось опуститься на колени и, обняв их, сидеть тихо-тихо, плакать до устали, убаюкивая себя тихим постаныванием. «Здесь неудобно», ― тут же ответила пришедшая мысль. И повела куда-то в сторону, в даль забытого детства.
Вспомнилось, как тайком от мамы заодно с подружками обламывала ледяные сосульки и обсасывала их как самые сладкие леденцы. Как боялась, что мама обнаружит эту «тайну тайную». А ведь она наверняка знала! Кто ж из нас взрослых не выделывал такие штуки ранней весной? События повторяются из судьбы в судьбу с красивым математическим постоянством.
Мысли как бурлящая стремнина вспоротой от льдов реки хлынули одна за другой. Вспомнился пряный запах цветущей сирени, которую мама всегда приносила в дом как символ всеобщего пробуждения к лету. «А я ведь тоже люблю этот запах», ― улыбнулась про себя Лана и оглянула соседний парк, откуда совсем скоро, вне всякого сомнения, потянет ароматом свежести распустившихся кустов.
«Успеть бы!» ― откуда-то мелькнул призыв, но так и не обозначил, куда и зачем надо торопиться. Пришлось додумывать самой: «Успеть обнять маму, успеть сказать ей, что я ее очень люблю. Успеть помириться, простить и спросить прощения». Отрывочные ручейки мыслей начали стекаться в единый поток. На улице потеплело.
Подхваченный ветром всеобщего обновления, белый лист бумаги с не начатым текстом не стал дожидаться автора и упал на пол.