Бесконечность суетности влечет за собой лишь пустоту и разочарование жизни нашей.
А самая большая ценность в жизни человека – это человек, близкий ему по духу и разделяющий его устремления. И чем больше таких людей вокруг, чем надежнее связь с ними, тем богаче ты...
Да-с, судари мои. Случилось мне, однажды, ехать из Петербурга в Москву, разрешать одно мое дело.
Москва, скажу вам, в ту пору была наполнена разным неприятным людом, грязна и суетлива. И любой здравомыслящий и уважающий себя человек, предпочитал объезжать ее кругом. А, еже ли уж, придется оказаться там по оказии, то, стремился покинуть сей город. Одним словом, кабаки там, ямщики, да купчишки. Да чины, кто, за лебезением перед начальствующими, готовы и жизнь свою променять.
Да вот беда, даже приличельствующему человеку, порой, приходится дела денежные свои решать. А деньги, известно, лучше там водятся, где люд душой помельче. Так и меня понесла нелегкая, в первопрестольную.
А, скажу я вам, судари мои, погода в ту пору была несвойственная для осенней поры. Уже и Покров отгуляли, а солнце все также весело светило, да радовало. И ветер теплый был, как будто, и не по северным нашим краям путешествуешь, а где-нибудь во французской Ницце променад совершаешь.
И решил я, раз такое благоденствие в природе, то почему бы не заехать мне по пути, к приятелю моему, князю Аджарову, в Тверскую губернию, да и задержаться может быть ненадолго в тех краях.
Князь, узнав, что за гость к нему пожаловал, сам с чаркой, де хебом-солью во двор встречать вышел. Только из сего одного уже видно, как человек рад тебе.
Помолившись перед ужином, мы с князем, первым делом, коньячку-с по наперсточной откушать изволили. С ним и тепло на душе пришло и радость в настроении. Знаете ли, после долгой дороги, или хорошая банька, или чарочка со старым другом лучше всего.
Наутро, с рассветом, мы уже в поле на гонную, за зайцем вышли. Псаря князь на лежки послал, а я, выбрав местечко на опушке, расположился так, чтобы еще и река мне в обзор попала. Там, ближе к середине реки рыбаки промышляли судака.
Расположившись под молодой березою, я наслаждался своим обзором.
Не обращая внимания на горизонт, Волга тихо текла, неся по течению первые сухие листья. Берега ее одетые в золотистую кору сосен чуть слышно кивали шурша камышом. Кокетницы-рябины уже надели свои красные наряды, и заметно выделялись в этом буйстве уходящих красок.
Но в основном, все одеяние природы было торжественно золотым.
И красива же, черт возьми, Тверская земля, и простору и души в ней от Бога.
Но, вот вдали послышались первые звуки начавшегося гона. Борзые уже подняли добычу и, вовсю, отдавая свой голос, заливали издалека округу звонким переливчатым лаем.
Тут, перекрывая лай небольшой своры, со стороны реки у берега разнесся по реке благой русский разухабистый мат. Один из рыбаков, пытаясь справится с внушительного размера рыбиной, сам нырнул в осеннюю студеную воду.
Гон зайца, пошел стороною.
Ждать охоты, сегодня, уже не было смысла и я, разрядив ружье, пошел к берегу, посмотреть на горе-рыболовов. Каково же было мое удивление, когда я узнал в рыбарях конюха князя, Мирона, с сыном его Игнаткой. Ох и рассерчается князь на них, коли узнает, кто ему гон сорвал, да перед гостем дорогим конфузию такую устроил. Нужно идти навстречу князю, отводить беду.
За ужином, князь, выпив клюквенной раздобрел, простил и конюха с сынишкой, про которых ему уж донесла ключница, и неудавшуюся охоту забыл, и просто радовался компании, которую за делами своими повседневными так редко со мной разделял.
Я же в свою очередь, по возвращению с охоты, тут же у князя, получил известие из Москвы, что дело мое само уже разрешилось, и надобности моего визита нет. И решил задержаться в благодатной сей земле, да и навестить нескольких закадычных моих друзей приятелей.
Потому, как, уверен с давних пор, что любую свободную минуту жизни своей бесценной, должен человек проводить с дорогими душе, да сердцу его людьми.
