23 июля 1977 г. армия Сомалийской Демократической Республики, страны «социалистической ориентации» и важного союзника СССР, вторглась на территорию Эфиопии, незадолго до этих событий также вставшей на путь «строительства социализма». Началась кровопролитная война, которую советские граждане окрестили «первой социалистической войной в Африке» (всего через год начнётся «первая социалистическая война в Азии» - между Вьетнамом и Камбоджей, а через два года – и вторая, между Вьетнамом и Китаем).
Эта война, развернувшаяся в пустынной области Огаден, нарушала все представления о взаимоотношениях между странами социализма: они, согласно марксистко-ленинской теории, должны были быть союзниками. Правда, теория в этом плане уже дала немало трещин – от советско-югославского конфликта 1948-53 гг., силового изгнания советского флота из Албании в 1961 г. и до советско-китайского противостояния, вылившегося в кровопролитные столкновения на Даманском и у озера Жаланашколь. Но до полномасштабной войны между адептами марксизма до начала Огаденской войны дело всё же не доходило.
Причины, по которым Сомали обрушило свою армию на Эфиопию, незамысловаты. Сомалийцы – полукочевые племена, в X-XII веке обратившиеся в ислам и сделавшие целью своих набегов христианские и иудейские княжества Эфиопии. К XIII веку в Сомали сложилась набеговая экономика, основанная на грабежах и работорговле – так же, как в Судане, алжирских и мавританских пиратов, Крымского ханства и некоторых кавказских народов. Сомалийцы превратились в беспощадных грабителей и работорговцев, исповедующих агрессивную форму ислама. Войны с эфиопами шли с переменным успехом, но на рубеже XIX-XX веков эфиопская армия императора Менелика II завоевала ряд населённых сомалийцами территорий, в том числе Огаден в центре Сомалийского полуострова. Однако набеги мусульман и ответные походы христиан не прекращались. Так, в 1899 г. на севере Сомали шейх Саид Мохаммед Абдилле Хасан создал разбойничье «государство дервишей», два десятилетия воевавшее против эфиопов, а также обосновавшихся на полуострове англичан, итальянцев и вообще всех «неверных». Побывавший в тех краях русский разведчик и поэт Николай Гумилёв посвятил сомалийцам стихотворение «Сомалийский полуостров», ярко показывавшее нравы сомалийцев:
…В целой Африке нету грозней сомали,
Безотраднее нет их земли,
Столько белых пронзило во мраке копьё
У песчаных колодцев её…
В 1960 г., на волне общеафриканской деколонизации, Сомали – бывшие британская и итальянская колонии – объединились и получили независимость. У новообразованного государства была одна цель: присоединение всех территорий, населённых сомалийскими племенами. В Могадишо выдвинули проект «Великого Сомали» с присоединением части территорий Кении, Эфиопии и Джибути; эта идея господствовала в Сомали вплоть до распада и исчезновения страны с карты мира в 1991-м. «Великое Сомали» была модернизированной версией традиционного джихада мусульман-сомалийцев против «неверных», только главной идейной составляющей стал национализм (хотя и идея победы ислама над христианами сохранялась). Во исполнение плана в 1963 г. сомалийское правительство вооружило соплеменников, кочевавших в Кении, которые начали повстанческую «войну шифта» («шифта» – по-амхарски «бандит»). В 1964 г. сомалийские «шифта» напали и на Эфиопию; повстанцы были разбиты, а эфиопские части совершили демонстрационный рейд по территории Сомали. К 1967 г. окрепшая кенийская армия перебила сомалийских «шифта», угрожая Сомали при повторной агрессии наказать её полномасштабным военным вторжением.
Страны Запада были против «Великого Сомали». Кению, где проживало большое количество британских подданных, Лондон стремился превратить в «витрину» европейско-африканского сотрудничества, и сомалийские притязания этому мешали. Эфиопия, древнейшая христианская монархия, была единственной африканской страной, участвовавшей во Второй Мировой войне, и с того времени получала американскую военную помощь. Единоверные сомалийцам арабы в 1960-е гг. были ещё слабы и бедны, и рассчитывать на них не имело смысла. У сомалийских националистов оставался единственный выбор – Советский Союз. В 1969 г. армия совершила в Сомали переворот, заявив о «социалистической ориентации» в расчёте на советскую помощь. Новый президент страны, генерал Мохаммед Сиад Барре, создал однопартийную систему (правящая партия получила название Революционно-демократической), провёл национализацию скудной экономики и сделал марксизм-ленинизм официальной идеологией (оговорив это наличием «исламской специфики»).
Советская помощь не заставила себя ждать: Сомали предоставило советскому ВМФ базу в Бербере, что позволяло ему находиться вблизи Баб-эль-Мандебского пролива, соединяющего Красное море с океаном: его перекрытие означало бы блокаду Суэцкого канала. Численность советских специалистов в стране к середине 1970-х достигала нескольких тысяч (половина – военные). В 1974 г. советские лётчики спасли от голодной смерти десятки тысяч сомалийцев, но большую часть советской помощи составляло вооружение и подготовка сомалийцев в советских военно-учебных заведениях. К середине 1970 гг. Сомали обладала одной из самых мощных армий в Африке, имевшей танки, современную артиллерию и реактивную авиацию.
Но в 1974-76 гг. появился новый фактор, мешавший сомалийцам исполнить свою вековую мечту и сокрушить Эфиопию: в древней монархии произошёл социалистический переворот, и у власти оказались такие же марксисты-ленинцы, как и в Сомали. Причиной переворота стала чрезвычайно архаичная социально-экономическая и политическая системы Эфиопской империи, которую последний негус (император) Хайле Селассие не желал реформировать. Подобно русскому царю Александру I, молодой монарх пришёл к власти (1930 г.) полный благих намерений и желания европеизировать страну, но так же, как его русский предшественник, постепенно остыл к прогрессивным начинаниям. Он опасался мятежей могущественных феодалов, обладавших собственными ополчениями. Против реформ выступала также имевшая колоссальное влияние Эфиопская церковь, ссориться с которой было опасно. На императора большое впечатление произвели также коллизии, связанные с итальянским вторжением (1935 г.), войной за освобождение (1940-41 гг.) и последующие за этим события. Тогда значительная часть образованных эфиопов, включая феодалов, интеллигенцию и офицеров, либо перешла на сторону итальянских интервентов, считая, что господство европейской страны станет благом для нищего и тёмного народа, либо после войны восстала против империи, требуя установления конституционной монархии или даже республики. Хайле Селассие сделал вывод, что опорой монархии являются тёмные крестьяне, православное духовенство и реакционные феодалы. Для того, чтобы элита была лояльной, Хайле Селассие постоянно интриговал, стравливая различные её группировки, что тоже не способствовало развитию страны. К началу 1970 гг. уровень жизни эфиопских крестьян составлял всего лишь ¼ среднеафриканского, и только 6-7% среднемирового показателя.
В 1931 г. Эфиопии была дарована императором Конституция, равно как и Манифест 17 октября 1905 г. в России. И также, как в России, император сохранил самодержавную власть, а созданный парламент, как и Государственная Дума в России, не получил законодательной инициативы. Конституция закрепляла правящий статус православной церкви и господство основного народа страны – амхара, составлявшего (опять же как великороссы в России в 1917 г.) меньше половины населения.
Однако в стране множилась прослойка образованных людей: в Аддис-Абебе работал университет, имелся современный административный аппарат, транспорт и коммуникации, и самое главное – армия. Образованные эфиопы понимали, что сохранять средневековье – это безумие, и их взгляды радикализировались. А поскольку политическая деятельность была запрещена, появление демократической оппозиции оказалось невозможным, а вот неконтролируемые подпольные кружки, преимущественно марксистские, появлялись во всё бОльших количествах. Уже в 1950 гг. наметился и раскол элиты: многие феодалы и члены императорской фамилии требовали реформ, и неуступчивость императора толкала в оппозицию и их. В декабре 1960 г. офицеры эфиопской гвардии попытались свергнуть императора: во главе заговора стоял командующий гвардией генерал Менгисту Невей. В заговоре участвовали некоторые чиновники и крупные феодалы, а новым, конституционным монархом согласился стать наследный принц Асфа Уоссен. Мятеж был подавлен, но он продемонстрировал наличие радикальной оппозиции в самых верхних эшелонах власти.
Особую напряжённость ситуации в эфиопской верхушке придавало то, что фактически в оппозиции к реакционной политике императора находился влиятельнейший политик, администратор и военачальник, двоюродный брат императора рас (высший феодальный, близкий к герцогу) Имру Хайле Селассие и его клан. С 1930-х гг. Имру занимал ряд губернаторских постов, был премьер-министром, и всюду пытался проводить реформы. Свои земли после войны он раздал крестьянам, и вместе с сыном Микаэлем составил план проведения аграрной реформы. Во время войны Имру был единственным военачальником, нанесшим итальянским агрессорам несколько локальных поражений, а после того, как император покинул страну, он возглавил остатки эфиопской армии и ещё несколько месяцев воевал с оккупантами – разумеется, он был кумиром эфиопских военных и пользовался чрезвычайной популярностью в народе. Разногласия Имру (его называли «красным расом») с императором становились известными в армии и всем образованным эфиопам, что способствовало падению популярности монарха.
В 1961 г. началось повстанческое движение в Эритрее – бывшей итальянской колонии, сохранявшей при вхождении в состав Эфиопии собственные законы и конституцию, которые самовластно отменил император. Восстали в основном мусульмане, составляющие более трети населения региона; во главе их встал бывший фашистский легионер Хамид Идрис Авате. Повстанцы создали Фронт освобождения Эритреи (ФОЭ), и, хотя их боевая деятельность до падения монархии не была интенсивной, она создавала напряжение для Эфиопии и её немногочисленной (около 40 тысяч человек) армии. Происходили повстанческие вспышки и в других провинциях – в Бале в 1963-70 гг., в Гондэре в 1968 г., в Чэрчэре в 1973 г. Все они были прежде всего реакцией местных народностей на национальное угнетение со стороны амхара.
В 1970 г. от мусульманского ФОЭ откололся сформированный христианами марксистско-ленинский Народный фронт освобождения Эритреи (НФОЭ), сумевший получить помощь со стороны Кубы, Китая, КНДР и даже «красных кхмеров» Пол Пота (есть сведения, что повстанцы тренировались и в СССР, но они не подтверждены). В 1968 г. активисты Эфиопского союза студентов в Европе сформировали Всеэфиопское социалистическое движение (ВЭСД), а в 1972 г. группа студентов создала Эфиопскую народно-революционную партию (ЭНРП) маоистского толка. Объединиться эти группы не могли, поскольку в ВЭСД вошли представители национальных меньшинств (прежде всего крупнейшего – оромо), а во вторую – амхара. «Зубы дракона» - подпольные группировки, нацеленные на вооружённую борьбу – были посеяны, однако перед падением монархии в 1974 г. левые подпольные группы оставались малочисленными и почти неизвестными даже в столице.
Толчком революции в Эфиопии стала не деятельность оппозиции, а голод, разразившийся в 1972-73 гг. Это был далеко не первый голод в нищей, отсталой стране, но этот произошёл после появления образованного слоя населения и достижений ХХ века – в частности, телевидения. Английские тележурналисты сняли в голодающих районах документальный фильм - «Секретный голод», в котором на фоне умирающих детей-скелетов рассказывается о том, на какие суммы Эфиопия в этот период экспортировала продовольствие, как обогатились императорские чиновники, уполномоченные помогать голодающим, и как замалчивалась трагедия, унёсшая от 100 до 200 тысяч жизней. Этот фильм увидели эфиопы, учившиеся и стажировавшиеся за границей, потом его копии начали проникать в Эфиопию, где его увидели студенты, чиновники и военные. Дополнительным раздражителем стал резкий рост цен на все товары, спровоцированный «нефтяным шоком». И то, что за полвека до этого прошло бы, не оставив следа, вызвало взрыв.
В январе 1974 г. начались волнения студентов и военных, к которым примкнули массы столичных жителей (как и в России в 1917 г., революционные события охватили только столицу и несколько крупнейших городов). 18 февраля 1974 г. забастовка – с погромами магазинов, поджогами автомобилей и нападениями на полицейских – охватила всю столицу, и подавлять её было некому – армия была на стороне протестующих. «Февральская революция» привела к принятию социальных требований забастовщиков (повышение зарплат, введение социальных законов) и отставке кабинета министров (новым премьер-министром стал известный либерал Ындалькачоу Мэконнын), но страну охватывал хаос. Эфиопия стремительно двигалась по тому же пути, что и Россия в 1917-м. 28 июня военные создали Координационный комитет вооруженных сил (ККВС), во главе которого встал майор Менгисту Хайле Мариам – никому не известный офицер, незаконный сын аристократки и неграмотного капрала, который умело спекулировал перед бедняками своей ярко выраженной негроидной внешностью (аристократия и большинство правящего народа амхара имели семитские черты). Поначалу это была общественная организация, не имевшая никаких властных полномочий, но её влияние в стране постоянно усиливалось – подобно Советам в России летом 1917 г.
Очень важно, что рас Имру и его клан поддержали революцию, обеспечив ей поддержку или нейтралитет значительной части аристократии и императорской фамилии. 3 августа под давлением левых пост премьер-министра занял Микаэль Имру – сын раса Имру, сам известный дипломат, автор загубленного императором проекта аграрной реформы, что ещё больше легитимизовало революцию в глазах эфиопов, и сильно потрясло императора (После свержения императора Микаэль Имру был министром информации, отвечал за развитие сельских районов и работал во Всемирном банке. Он никогда не подвергался репрессиям и умер в почёте в 2008 г.).
12 сентября ККВС объявил себя Высшим военным административным советом (ВВАС) – носителем верховной власти в стране. Хайле Селассие был отстранён и отправлен под домашний арест; новым монархом стал его сын Амха Селассие, но он отказался быть императором, признав власть ВВАС. Во главе ВВАС армия поставила генерал-лейтенанта Амана Микаэля Андома – либерала, героя войны с Италией, успешного военачальника в боях с сомалийцами 1964-68 гг., известного своей честностью и мужеством. Майор Менгисту стал его заместителем – как бы «представителем простого народа» при генерале. За Андомом была его слава и честь, за Менгисту – властолюбие, жестокость, беспринципность, талант интригана – и поддержка «черни» в погонах и без. Армия – опять же как в России в 1917 г. – стала неуправляемой, генералы потеряли власть над солдатскими массами, которые пошли за самозваными командирами «из низов».
После нескольких вооружённых стычек между военными – сторонниками Андома и Менгисту, 17 ноября Андом был отстранён от власти (его кресло занял генерал Тефери Бенти, стремившийся договориться с напористым Менгисту). Однако прославленный военачальник, находясь в отставке, публично критиковал выскочку Менгисту, и 23 ноября дом, в котором жил отставленный герой, был окружён частями ВВАС. Генерал Андом отстреливался более двух часов и погиб в бою, как положено герою. В ту же ночь по приказу Менгисту военные без суда и следствия расстреляли 59 аристократов.
Дальше всё шло по обычному для радикальной революции пути, проторенному французскими якобинцами, русскими большевиками и кубинскими «барбудос». Начались радикальные реформы: национализация земли, природных ресурсов, промышленности, банков и торговли. ВВАС заявил о начале строительстве социализма в Эфиопии и начал быстрое сближение с СССР, хотя внутри военной хунты и продолжались разногласия по этому поводу (председатель ВВАС генерал Бенти и его сторонники не желали разрыва с Западом и перехода в неведомый «социалистический лагерь»). В августе 1975 г. Менгисту задушил подушкой последнего императора, а 3 февраля 1977 г., после ожесточённого спора с генералом Бенти Менгисту прямо на заседании расстрелял оппонента и его сторонников из пулемёта. Революция в Эфиопии завершилась. Как и в России, за плечами интеллигентов, свергнувших монархию в стремлении убрать самодержавие, мешающее прогрессу, пришли малограмотные плебеи-властолюбцы, упивавшиеся возможностями неограниченного произвола.
И Эфиопия, подобно России после 1917 г., начала разваливаться. В Эритрее восстал затихший было НФОЭ (генерал Андом, сам эритреец, перед отставкой сумел уговорить сепаратистов прекратить огонь); уцелевшие либералы ушли в горы на севере страны и сформировали (в основном из числа фермеров-ветеранов, получивших земли от императора) повстанческий Эфиопский демократический союз (ЭДС); активизировались сомалийские повстанцы в провинции Огаден; группа радикалов создала Фронт освобождения оромо (ФОО); сторонники султана афаров Али Мираха Анфере - Фронт освобождения афаров; студенты-тиграи – Народный фронт освобождения Тыграй (НФОТ), через многие годы превратившийся в сильнейшую повстанческую группировку. В Аддис-Абебе две коммунистические группировки после революции выросли с нескольких десятков до многих тысяч человек – и попытались поучаствовать в дележе властного пирога. При этом оромское ВЭСД поддержало режим Менгисту, а амхарская ЭНРП сначала резко его критиковала за «оппортунизм и ревизионизм», а в 1976 г. начала против его режима городскую герилью; часть боевиков ЭНРП ушла в повстанческие отряды в провинции. Армия ответила тотальным террором: студентов и школьников убивали десятками; трупы казнённых валялись буквально повсюду. Режим создал что-то вроде ГУЛАГа, но он был мало «населён»: арестованных в основном убивали сразу, а немногие дотянувшие до лагерей редко жили дольше нескольких дней: условия содержания там были схожи со страшной тюрьмой «красных кхмеров» Туолсленг, откуда заключённые живыми не выходили. Количество погибших в боях и в результате террора неизвестно: считается, что за первые несколько дней в столице расстреляли 5 тысяч человек; диктатор лично приказал убить 2 тысячи человек, ещё 2,5 тысяч умерли от пыток. После начала «Красного террора» Менгисту стали называть «красным негусом» («красным царём»), «чёрным Сталиным» и «мясником из Эфиопии» (Н.Портякова «Друг Советского Союза признан виновным в геноциде». Коммерсантъ, № 225 от 13.12.2006).
Показательно, что почти все политические силы Эфиопии, от режима Менгисту до большей части повстанческих движений, заявляли о приверженности марксизму-ленинизму (только ЭДС был либерально-демократической, а Фронт освобождения афаров – исламской и националистической группировками, но они, как и остатки мусульманско-фашистского ФОЭ в Эритрее, были самыми малочисленными). Эта ситуация показывает, как опасно закупоривать политическую жизнь в стране: подвергаясь гонениям, в ней не образуются или остаются очень слабыми демократические и умеренные силы (наподобие кадетов и октябристов в России до 1917 г.), а радикальные группы, действуя в подполье, избегают преследований и усиливаются, превращая закрытое общество в бурлящий котёл.
Сомалийский президент Сиад Барре не мог не воспользоваться распадом ненавистной Эфиопии, но оказался в сложном положении: обе страны заявляли о «строительстве социализма» и клялись в дружбе СССР. Барре долго уговаривал Москву принять сомалийскую сторону, однако в Советском Союзе учитывали, что Эфиопии в 10 раз больше населения, и эта страна вообще пользуется в мире несравненно большим уважением, чем полудикое Сомали. Но и остановиться Барре не мог: ведь разгром Эфиопии был национальной идеей сомалийцев, и правитель решил опереться в войне с эфиопами на противников СССР – Китай и арабские страны, готовые поддержать джихад против христиан, и, если удастся – на США.
23 июля 1977 гг. многотысячная сомалийская армия, вооружённая и обученная Советским Союзом, вторглась в Социалистическую Эфиопию: началась Первая африканская социалистическая война. Деморализованная переворотом и террором эфиопская армия оказалась в тяжелейшем положении. Большинство её подразделений находились в столице либо в мятежной Эритрее, боевой дух был низким, а американская техника, стоявшая на вооружении, страдала от недостатка запчастей и отсутствия квалифицированных техников (после революции США заморозили военные контакты с Аддис-Абебой). Менгисту обратился за помощью к СССР, и Москва начала поставки советского вооружения; в очередную далёкую страну отправились сотни, а позже и тысячи советских инструкторов и техников. Однако на освоение советской техники нужно было время, и на помощь «красному негусу» пришёл Фидель Кастро: из состава кубинского экспедиционного корпуса в Анголе в Эфиопию авиацией было срочно доставлено 5 тысяч кубинских бойцов и офицеров, которые сумели стабилизировать фронт (к концу сентября 1977 г. сомалийцы заняли почти весь Огаден с городами Харэр и Джиджига, и большие территории в провинциях Бале и Сидамо). Война приняла позиционный характер, а к январю 1978 г. кубинцы сосредоточили в Эфиопии уже 18-тысячный корпус, советское оружие было освоено эфиопами, а сколько-нибудь серьёзной помощи Сомали не оказали ни США и арабские монархии (потому, что режим был марксистским), ни Китай (потому, что Китаю с трудом хватало ресурсов на помощь Албании, полпотовской Кампучии и Танзании). В феврале 1978 г. кубино-эфиопские войска, командовал которыми советский генерал армии В.И.Петров, нанесли сокрушительный удар по сомалийским агрессорам, отбросив его части к границе. 9 марта 1978 г. Сомали заявила о выводе войск из Эфиопии и прекращении войны.
В боях с сомалийцами принял участие не только кубинский корпус, но и 2-тысячная бригада из Народной Демократической Республики Йемен (НДРЙ) – южной части Йемена, в которой существовало единственное в арабском и исламском мире государство, объявившее себя марксистко-ленинским (без всяких исламских идеологических добавлений).
Хотя южнойеменское участие в Огаденской войне не было решающим, оно имело серьёзные последствия для всего региона, что требует внимательно присмотреться к НДРЙ. Это было странное государство, созданное марксистскими группами, сложившимися в 1960-х гг. в британских протекторатах на юге Йемена. В независимом Северном Йемене в 1962 г. офицеры-националисты, вдохновлённые и финансируемые египетским президентом Насером, подняли восстание против монархии, но встретили ожесточённое сопротивление традиционных племён, поддержанных Саудовской Аравией. В стране разгорелась гражданская война, вызвавшая всплеск национализма в контролировавшемся британцами Южном Йемене. В 1963 г. в Адене был образован Национальный фронт (НФ), поставивший целью изгнание англичан и воссоединение с Северным Йеменом. При поддержке Египта и СССР в южнойеменских горах Радфана началось повстанческое движение. Великобритания, отказавшаяся к тому времени от почти всех колоний, удерживать Аден не собиралась: ведь он был нужен только в качестве перевалочной базы между Суэцким каналом и Индией, а и то, и другое уже не принадлежало англичанам. В 1968 г. британцы махнули рукой на ненужную колонию и ушли: в бывших британских владениях была создана Народная Республика Южного Йемена (НРЮЙ). К власти пришёл НФ, в руководстве которого поначалу были представлены коммунисты, насеристы и баасисты (сторонники полумарксистской и полуфашистской Партии арабского социалистического возрождения (БААС). Но уже в 1969 г. коммунисты силой выдавили из состава фронта всех немарксистов, и Южный Йемен стал единственной арабской страной, в которой правили настоящие коммунисты просоветского толка.
Страну возглавили председатель Президентского Совета Салем Рубейя Али, премьер-министр Мухаммед Али Хейтам, генеральный секретарь НФ Абдель Фаттах Исмаил и министр обороны Али Насер Мухаммед. Правили они так, как их учили советские советники: национализировали недра, землю, банки и промышленность, ввели государственную монополию на закупку муки, пшеницы, масла, сахара, чая, сигарет, автомашин, продукции машиностроения и медикаментов. В 1970 г. НРЮЙ переименовали в Народную Демократическую Республику Йемен (НДРЙ), что означало претензии южнойеменских коммунистов на власть во всём Йемене. Таким образом, крайне отсталая и малонаселённая страна позиционировала себя то ли как арабская ГДР, то ли как йеменская КНДР.
Пятый съезд НФ в 1972 г. официально объявил решение «следовать курсу развития по модели СССР». «Следовал» он весьма решительно: в 1972, 1978, 1979, 1980, 1985 и 1987 гг. южнойеменская армия нападала на Северный Йемен (Йеменскую Арабскую Республику), но без успеха. В 1968 г. южнойеменские коммунисты поддержали племенное повстанчество в Дофаре - сопредельной провинции Омана, реорганизовав разбойничьи шайки в марксистский Народный фронт освобождения Персидского залива. Поддержанные южнойеменской армией и вооружённые советским и китайским оружием, повстанцы в 1970 г. заняли весь Дофар, однако оманское правительство попросило военную помощь у Ирана, и в 1974 г. иранские войска полностью «зачистили» мятежную провинцию. В 1983-84 гг. также безрезультатно закончилась серия нападений южнойеменских войск на Саудовскую Аравию, у которой НДРЙ зачем-то пыталась отобрать безлюдную и безводную пустыню Руб-эль-Хали.
Внутриполитическая ситуация в НДРЙ также не отличалась стабильностью. Так, в 1978 г. Рубейя Али попытался уничтожить «соратников», потерпел поражение и был казнён. Абдель Фаттаха Исмаила армия заставила уйти в отставку в 1980 г. «по состоянию здоровья» - он бежал с семьёй в Москву; в последовавшие пять лет отдыхающие в Серебряном Бору могли видеть его катающимся на речном трамвае с женой и детьми, (в 1986 г. он вернулся на родину и был убит). Противостояние лидеров НФ, преобразовавшегося в Йеменскую социалистическую партию (ЙСП), вылилось в январе 1986 г. в короткую, но кровавую гражданскую войну, в которой руководство партии и страны истребило самоё себя. Конец войне положила высадка советского морского десанта, эвакуировавшего советских и вообще всех иностранных граждан (операция проводилась при поддержке США, Англии и Франции), а заодно и подавившего все стороны конфликта. В ходе 10-дневной войны погибло около 10 тысяч человек, не менее 60 тысяч бежало из страны, а инфраструктура столицы НДРЙ была практически разрушена. Во главе несчастного Южного Йемена стали дотоле никому не известные партийные функционеры Али Салем аль-Бейд и Хайдар Абу Бакр аль-Аттас.
В экономике и социальной сфере следование советской модели также не принесло Южному Йемену ничего хорошего. За 20 лет «строительства социализма» удалось достичь успехов только в начальном образовании и здравоохранении, а в основном - в формировании огромной (по масштабам маленькой страны) армии, которая, впрочем, была мало боеспособной. Кооперативы, копировавшие советские колхозы, почти ничего не производили, в промышленности работали только домостроительные предприятия, строившие подобия советских пятиэтажек, ТЭЦ и опреснители морской воды. НДРЙ пытался добиться членства в Совете экономической взаимопомощи (СЭВ), но ГДР и Венгрия категорически воспротивились, не желая участвовать в содержании отсталой и абсолютно бесперспективной страны. Социальные проблемы Южного Йемена решались просто: массовой эмиграцией населения в нефтедобывающие страны Персидского Залива. Уехавшие переводили на родину немалые суммы ($450 млн. в 1982 г.), но они в основном тратились на предметы роскоши для коммунистической верхушки. Разрешение в 1984 г. частного сектора в торговле и ремесленной промышленности не остановило движение НДРЙ к социально-экономической катастрофе.
Выживал марксистский режим в Южном Йемене за счёт размещения в Адене огромной советской военно-морской базы. За это СССР полностью взял на себя содержание страны – продукты питания, одежда и обувь, стройматериалы, ГСМ и вообще всё поставлялось из Советского Союза (и кое-что из других «братских стран»); западные товары (одежда, обувь, медикаменты, предметы роскоши) закупались советскими организациями в третьих странах и «дарились» Южному Йемену. По сути, эта страна превратилась в арабский аналог Кубы, получавшей из Советского Союза всё (правда, кубинцы хотя бы экспортировали сахар и табачные изделия). Очевидно, посылка южнойеменских войск на помощь Эфиопии в 1977 г. стало своеобразной платой аденского режима Москве за всестороннюю помощь – подобно тому, как экспедиции кубинских войск в Анголу и ту же Эфиопию стали платой за советские поставки режиму братьев Кастро.
Располагая базами ВМФ в сомалийской Бербере и йеменском Адене, советский флот контролировал Баб-эль-Мандебский пролив, имея возможность «закрыть» Красное море и, следовательно, Суэцкий канал, что было очень важной позицией в Холодной войне. Однако удерживать эти позиции оказалось трудно: например, о боях в Адене в 1986 г. упоминалось выше. А ранее, в ноябре 1977 г., после того, как Москва отказала Сомали в поддержке её агрессии против Эфиопии, сомалийский президент Сиад Барре попытался повторить «подвиг» албанцев, захвативших советскую базу ВМФ, и занять аналогичную базу в Бербере, а также городок советских специалистов в Могадишо. Тогда советский военный флот впервые подошёл к берегам Сомали не с «дружеским визитом», а в стиле «политики канонерок»: угрожая ракетно-артиллерийским обстрелом, флот вывез из страны советских граждан и имущество. 20 ноября 1978 г. Москва нашла замену Бербере: был подписан советско-эфиопский договор о дружбе и сотрудничестве, и эфиопских островах Дахлак в Красном море появилась советская база.
Служба советских моряков и лётчиков в охваченной гражданской войной Эритрее была нелёгкой: повстанцы НФОЭ воевали рядом с расположением советских войск, которые часто были вынуждены вести настоящие бои, защищая базу. Однако контроль над Баб-эль-Мандебом СССР сохранял до самого своего исчезновения.
Огаденская война завершилась разгромом Сомали, но «Первая африканская социалистическая война» продолжалась, набирая обороты. Основным военным врагом марксистского режима в Эфиопии стал НФОЭ, превратившийся с помощью Китая и арабских стран в грозную военную силу. Интересно, что Фидель Кастро после победы над сомалийцами наотрез отказался посылать свой корпус в Эритрею, мотивировав это довольно невнятно: мол, кубинские «интернационалисты» не участвуют в гражданских войнах. При этом кубинцы очень даже участвовали в гражданской войне в Анголе, а ещё раньше подавляли мятежей в Конго. По-видимому, Фидель опасался проклятий со стороны ультралевых в Латинской Америке, для которых НФОЭ оставался братской антиимпериалистической организацией. Ведь режим Кастро на «Пылающем континенте» опирался преимущественно на ультралевых – троцкистов, маоистов и ходжаистов, т.е. тех, для кого СССР был «оппортунистической, ревизионистской державой».
В 1978 г., после изгнания сомалийцев, основные силы эфиопской армии были брошены в Эритрею. Ценой огромных жертв (только в первые недели наступления эфиопская армия потеряла убитыми 13 тыс. солдат, т.е. целую дивизию!) отряды НФОЭ были оттеснены в горные районы, но разбить их не удалось. Более того: закалённые в боях, они постепенно превзошли эфиопов по боевой выучке, дисциплине и военной эффективности в целом. Набирал силу и союзный НФОЭ повстанческий НФОТ вы провинции Тыграй. Продолжали воевать и отряды маоистов из ЭНРП, сомалийские и оромские сепаратисты. К концу 1980-х гг., когда советская помощь прекратилась, положение режима «красного негуса» стало безнадёжным.
В экономике и социальной сфере эфиопских марксистов, как и повсюду, ждал полный провал. Попытки повторить советскую коллективизацию и индустриализацию провалились потому, что СССР обладал гигантскими природными ресурсами, которые он мог тратить на социальные и экономические проекты, а Эфиопия сколько-нибудь значительными ресурсами не обладает. Загнанные в кооперативы колхозного типа крестьяне не получили ни техники, ни кредитов, ни аграрного образования. Эфиопские «колхозы» создавались в стране, где не было дорог и мостов, а основным сельскохозяйственным орудием была мотыга. В 1978-1980, 1982-1985 и 1987-1988 гг. в стране были сильные засухи, которые вкупе с коллективизацией, гражданской войной и бесхозяйственностью привели к страшному голоду. В 1983-1984 гг. в Эфиопии голодной смертью погибло не менее 1 миллиона человек; помощь СССР, других «соцстран», а в большей степени США и Европы смогли лишь несколько смягчить катастрофическую ситуацию. Массовой гибелью закончились и масштабные переселения крестьян в Эритрею в 1979-81 гг. – ради создания «социальной базы народной демократии», и на юг страны в 1983-86 гг. – в «деревни-погранзаставы», своего рода военные поселения. В конце 1980-х гг. 6,5 миллионов эфиопов выживали только за счёт иностранной гуманитарной помощи.
Такова гримаса истории: эфиопы свергли монархию, возмущённые гибелью от голода 100-200 тысяч крестьян, а сменивший монархию марксистский режим уморил голодом не меньше 1 миллиона. Общее же количество погибших во времена правления «красного негуса», включая погибших в боях, расстрелянных, убитых без суда и уморенных в лагерях, превысило 2 миллиона.
Война, голод, разруха и некомпетентность не позволили «социалистической» Эфиопии приступить к промышленному развитию – до 50% бюджета расходовалось на войну. Единственное, что успели сделать эфиопские марксисты, это провести кампанию по ликвидации неграмотности: количество школьников в период с 1974 г. по 1986 г. выросло с 953,3 тысяч до 2450 тысяч, число школ удвоилось, а грамотность увеличилась с 10% до 63% (Мэтт Уэллс «Куда идет Эфиопия?», 1917com). Правда, это было достигнуто ценой разрушения высшего образования: сотни студентов и преподавателей погибли в боях или были расстреляны режимом, многие бежали на границу, а большинство уцелевших отправлены в деревни на ликвидацию неграмотности.
К весне 1988 г. вся территория Эритреи, кроме городов Асэб, Массауа и Кэрэн, оказались под контролем НФОЭ, а практически вся провинция Тыграй – в руках повстанцев НФОТ. Их объединившиеся силы насчитывали около 50 тысяч бойцов и имели на вооружении танки, артиллерию и даже «москитный» флот. В марте 1988 г. при Афабете эритрейские повстанцы разгромили крупнейшую военную базу эфиопской армии, уничтожив до 20 тысяч солдат и офицеров. Началась агония коммунистического режима, причём именно в это время СССР предупредил Менгисту, что больше не в состоянии оказывать ему помощь. В 1989 г. Москва отозвала из Эфиопии своих военных советников и прекратила поставки эфиопской армии вооружений, боеприпасов, запчастей и ГСМ. Режим «красного негуса» агонизировал. В феврале 1990 г. отряды НФОЭ взяли крупнейший порт Массауа, а в мае 1991 г. войска Менгисту были окружены и разбиты при Дэкэмхаре - в окрестностях эритрейской столицы Асмэры. 19 мая отряды НФОТ и примкнувшие к ним формирования других повстанческих сил внезапно начали наступление на Аддис-Абебу, гарнизон которой не стал сопротивляться. 21 мая 1991 г. Менгисту бежал в Зимбабве, 24 мая отряды НФОЭ без боя заняли в Асмэру, а 28 мая отряды оппозиции вступили в Аддис-Абебу. «Социалистической Эфиопии» пришёл конец.
Ещё один участник «Первой африканской социалистической войны», Южный Йемен, скончался буднично и без шума. После того, как Советский Союз объявил о прекращении помощи, руководство НДРЙ поняло, что пришло время сдаваться кому угодно: без советского финансирования страна существовать не могла. Северный Йемен (ЙАР) готов был взять НДРЙ под своё крыло, и в 1989 г. начались переговоры об объединении двух государств. 22 мая 1990 г. оба йеменских государства объединились в Республику Йемен, которую возглавил президент ЙАР Али Абдалла Салех, южный йеменец Али Салем аль-Бейд занял пост вице-президента, а его коллега Хайдар Абу Бакр аль-Аттас - премьер-министра. Советский «клон» в арабском мире исчез с карты.
Третий участник «Первой африканской социалистической войны», Сомалийская Демократическая Республика, погибала мучительно и кроваво. Порвав с СССР, эта страна оказалась, в общем-то, никому не нужна: президенту Сиаду Барре никто в мире не верил. Арабские страны, США и Китай оказывали Сомали кое-какую помощь, но обескровленная в Огаденской войне страна так и не сумела восстановиться, и быстро приходила в упадок.
После поражения в Огаденской войне, в 1978 г., группа офицеров сомалийской армии подняла восстание против Сиада Барре, и, потерпев поражение, ушла в Эфиопию. При помощи режима Менгисту и советских советников мятежники сформировали оппозиционное Барре повстанческое движение, начавшее боевые действия на севере Сомали. Барре всё больше опирался на родной клан марехан из племени дарод, что толкало другие племена в ряды повстанческого движения. С 1982 г. на севере Сомали уже велась полномасштабная гражданская война, в ходе которой Барре использовал массовый террор преданных ему «красных беретов», сформированных из представителей его клана; они истребляли недовольные племена, отравляли колодцы, грабили и насиловали. Непокорные кочевья и города подвергались бомбардировкам – так, в 1988 г. авиация полностью разрушила взбунтовавшийся город Харгейса (timelines.ws/countries/SOMALILAND.HTML); против повстанцев использовались даже отравляющие газы, поставленные ливийским диктатором Муамаром Каддафи. В 1990 г. против Барре восстала вся страна: в декабре в пригородах столицы начались сражения «красных беретов» с повстанцами, победе которых мешала только конкуренция различных вождей, племён и политических группировок.
26 января 1991 г. Барре покинул столицу Могадишо с остатками верных ему отрядов; два года он пытался обосноваться то в одном, то в другом районе страны, превратившись в вождя кочующей танковой колонны. Несколько раз его бронированное «кочевье» пыталось вернуть столицу, но каждый раз отбрасывалось вооружённым населением. В мае 1992 г. поредевшая танковая колонна с Барре во главе пересекла границу с Кенией и была интернирована. Сомали прекратило существование – не только как «социалистическое» государство, а как государство вообще, распавшись на аморфные образования, в которых властвуют племенные вожди, политические лидеры (в основном исламско-экстремистские, близкие к Аль-Каиде и ИГ), банды контрабандистов и пиратов. Сегодня какой-то порядок поддерживается только в полностью разрушенном Могадишо, который контролируется эфиопскими, угандийскими и кенийскими оккупационными войсками.
Страны Африканского Рога, избравшие просоветский путь развития, а затем втянувшиеся в «Первую африканскую социалистическую войну», постигла ужасная судьба. Многолетние войны, голод и разруха унесли жизни миллионов эфиопов и сомалийцев и полностью разрушили эти страны, нанесли огромный ущерб и третьему участнику трагических событий – Южному Йемену. Более того: все три страны - участницы той войны в результате оказались стёрты с лица Земли. Южный Йемен присоединился к Северному, но, неся в себе злые гены марксистского экстремизма, стал детонатором гражданской войны в уже объединённом Йемене, распавшемся в результате на территории, контролируемые племенными и религиозно-экстремистскими бандами. Современный Йемен (2019 г.) – это несуществующая страна, где остановилась экономика и свирепствуют болезни, где вооружённые банды, ориентирующиеся кто на Иран, кто на Саудовскую Аравию, ведут между собой бессмысленную и беспощадную войну. То же самое представляет из себя территория, но которой когда-то находилось государство Сомали: мир узнаёт о событиях на этих землях только по сообщениям о злодействах сомалийских пиратов, вылазках боевиков из «Аш-Шаббаб» (местного филиала Исламского государства), и о периодических вторжениях эфиопских и кенийских войск.
Распалась и Эфиопия – одно из древнейших государств мира, когда-то соперничавшее с Византией и Персией. Обнищавшая страна оказалась во власти различных группировок коммунистических боевиков, воевавших с режимом «красного негуса» и захвативших власть. Они (прежде всего ныне правящий НФОТ) отказались от марксизма, но не стали демократическими и не сделали свой режим сколько-нибудь похожим на цивилизованное и тем более гуманное правление. В стране продолжается вялотекущая война с этническими сепаратистами, исламскими экстремистами и политическими диссидентами, а уровень жизни населения остаётся одним из самых низких в мире. От Эфиопии отделилась Эритрея, где у власти стоят бывшие маоистские повстанцы из НФОЭ. Установленный ими режим более всего похож на тиранию «красных кхмеров». Эритрея за четверть века независимости умудрилась повоевать со всеми соседями – Эфиопией (война унесла жизни минимум 100 тысяч человек и закончилась сокрушительным поражением Эритреи); с Йеменом – из-за безлюдных островков в Красном море (закончилась поражением Эритреи); с Суданом и крохотным Джибути – вообще без видимых причин (обе войны тоже закончились поражением Эритреи).
Таким образом, весь Африканский Рог вкупе с прилегающим к нему арабским Йеменом в результате просоветских экспериментов превратился в огромную зону социальной катастрофы, где властвуют голод, разруха, нищета и террор.