(Воспоминания об уходящей зиме)
Если зимние выходные прошли без лыжной пробежки или вылазки на природу, они прошли впустую! Жаль, что осознание этой истины обычно приходит к нам лишь вечером воскресенья.
Так и на этот раз. Домашние дела не давали нам два дня ни вздохнуть, ни охнуть. Последние копейки времени добил кот, спасая которого пришлось ехать к ветеринару.
Только ближе к 16-ти часам мы с женой грустно посмотрели на приготовленные с пятницы лыжи, понимая, что в лесу скоро стемнеет. А кокой толк шарахаться по тёмным кустам?
- Но есть же и у нас освещённая лыжная трасса…
Мой голос звучал неуверенно. Потому как ночью на новой лыжне у горы Качкарки мне бывать ещё не доводилось. Хотя попробовать-то можно.
Вечером на объездной припаркованных машин уже было немного. Не так как в начале выходного дня. На мини-стоянке работал вагончик проката лыж, попутно предлагая чай и пирожки.
Сгущались сумерки, а фонари над лыжными трассами не подавали признаков жизни. Но ведь пока светло, можно пробежаться и так по длинным просекам за кленовыми посадками.
По просекам тянулась длинная лыжня. Она уходила со склона вниз и вдруг ныряла в настоящий сосновый бор. Зелёные лапы на 15-метровой высоте над тобой сплетались в единое целое. А ты бежал внизу, маленький и незаметный, догоняя таких же припозднившихся земляков.
Откуда взялся бор? В Оренбурге? На объездной дороге?!
Там, где ты ежедневно мотаешься на машине, не видя сквозь придорожную кленовую поросль смолистые стволы столетних сосен?
Мы так привыкли, что живём среди степей. Привыкли ковырять на расположенных за соседним холмом дачах рыжую неплодородную землю, на которой только ковылю раздолье.
Мы торопимся мимо, уверенные, что настоящий сосновый бор можно увидеть если не за Бузулуком, то где-нибудь в Тюльгане. Но никак не меньше, чем за 100 километров от города.
Лыжня нырнула влево, юркнула между мощными деревьями и выскочила к новому, недавно высаженному сосняку на другой стороне горы.
Но там делать нечего. Пора возвращаться на трассу. Туда, где, как мы увидели, развернувшись, вспыхнул ряд фонарей.
Странно. Вроде уже обжитое пространство изменилось до неузнаваемости. На освещённые цепочками огней трассы со всех сторон стекались лыжники. Всех возрастов. С разным умением лыжного хода.
Три параллельные просеки стали вдруг длиннющими спусками, пропускавшими сквозь себя десятки лыжников.
Кто-то летел, разогнавшись по «тягуну». Кто-то аккуратно скатывался вниз. Кто-то, напротив, самоотверженно топал вверх, чтобы ещё разочек ощутить летящий навстречу ветер.
Где-то далеко над фонарями темнело ночное небо. Вечернее катание в сосновом лесу завораживало. Особенно, когда, подняв голову вверх, ты фиксировал взглядом закрывающие свет фонаря хвойные лапы, присыпанные пушистым белым снегом.
И хоть спина была мокрой от пота, а руки и ноги ломило, домой не хотелось.
И чем гуще становилась окружающая темень, тем сильнее блестел снег на трассах. Тем больше людей в спортивных костюмах с лыжами под мышкой, возникающих непонятно откуда, торопились поставить яркую точку в ускользающих выходных.