Глава 8. (начало)
Данила — сын богатого купца вышел из дома, помахал рукой матери и направился в сторону торговой стороны. Хорошо когда солнце светит, молодая кровь кипит в груди, сам ты здоров, весел и богат. О последнем говорил великолепный темно-вишневый кафтан с золотым шитьем, кожаные сапоги и кинжал на боку с ножнами, обсыпанными драгоценными камнями. Вспомнил слова матери, что в церковь надо ходить не только просить, но и благодарить. Пошел отметиться у алтаря.
Пахло свечами, ладаном, лилась музыка. Подумал: "Вот где покой и благодать". Подошел к алтарю, перекрестился, глянул в сторону певчих. И тут, будто душа перевернулась, он смотрел на клирос и не мог оторваться. До этого он толком не слышал хор, а теперь он зазвучал ангельской музыкой. Среди певчих, как драгоценный камень в оправе, стояла Она. Как будто с небес спустилась: белый с золотом платок обрамлял прекрасное лицо со смеющимися голубыми глазами и алыми губами. Когда пела, открывались сахарные зубы. Голубой с серебром сарафан облекал ладную фигурку.
Данила застыл, и уставился на прекрасное видение. Прелестная дева приметила этот неотрывный взгляд и чуть заметно улыбнулась. Посмотрела внимательно, и показалось ласково. Все было бы хорошо, если бы не стоявший рядом с красавицей добрый молодец. Он тоже глядел на Данилу, только злым, ненавидящим взглядом, будто съесть хотел. Данила смело посмотрел в глаза наглецу и тут же потупился. Он узнал юношу - это был старший сын великого князя Дмитрий, впоследствии прозванный Грозные Очи.
Больше стоять так и смотреть стало неудобно и невозможно. Тем более, что княжич из-за злости ошибся, он был немедленно наказан. Почти не видный и неслышный шлепок по губам вывел высокородного певца из себя, глаза его налились кровью.
Данила вышел и, обошел храм. Ожидая, оглядывал проходящую мимо толпу, стрелял глазами на девок, те с удовольствием улыбались: красив и статен наш герой, да к тому же видно, что богат. Но ни одна из знаменитых тверских красавиц не могла выдержать сравнения.
" Нет, не то, куклы, одинаковые все, а та - как будто с неба спустилась". Может показаться, что неожиданно возникшему чувству способствовала обстановка: фрески освещенные солнцем, благолепный вид священников, удивительно гармоничное пение хора и вообще храмовая атмосфера. Но как показали дальнейшие события, нашего героя действительно посетило настоящее чувство, просто тот, кто все провидит, понимал, что нет времени на постепенное развитие романа.
Наконец, дверь открылась. Первым вышел высокий длиннобородый старец с лицом грозным как у пророков Феофана Грека. Это был пришелец из Византии — новый руководитель хора. Он опирался на тяжелый посох, которым огрел, подбежавшую с лаем собаку. Заскулив и поджав хвост, она убралась прочь, а новоявленный Мафусаил прошествовал дальше.
Затем со смехом выбежали девушки, среди них блестел голубой сарафан и белый с золотом платок. Данила смотрел как завороженный, царица его души остановилась, и посмотрела вначале строго. Затем улыбнулась, наклонилась, сорвала цветок и бросила застывшему обожателю. Тот поймал драгоценность, которую не отдал бы за все царства мира, и прижал к сердцу.
Вышли тенора и басы, пытавшиеся казаться чинными. Впереди вышагивал княжич Дмитрий. Описываемые нами события происходили через три года после великого вокняжения Михаила, мальчикам было по четырнадцать лет. Увидев ошалелого Данилу, княжич направился к нему. Крикнул:
― Эй, смотри сюда недомерок, я тебя отучу на баб пялиться.
Данила, ни слова, ни говоря, спокойно ждал. В этот момент на площадь выехала целая кавалькада всадников: князь вернулся с охоты. Михаил спрыгнул с коня и, раскрыв объятия, направился к сыну. Дмитрий досадливо сплюнул, погрозил кулаком, и, развернувшись, направился к отцу. Данила огляделся, но той, которую искал, не увидел. Тут он вспомнил куда шел и понял, что безбожно опаздывает. Побежал к торговым рядам.