Космос
Ольга Гершензон, председатель совета директоров инженерной компании «Лоретт», один из организаторов профиля «Анализ космических снимков и геопространственных данных» Олимпиады НТИ
Развал космического кластера
У меня ощущение, что Российское космическое агентство было поставлено в такие условия, когда оно не могло заниматься усовершенствованием чего бы то ни было. Чиновникам надо было размазывать те деньги, которые выделялись, особенно раньше, сейчас вроде бы есть хорошее финансирование. А был период, когда люди получали по 3000 руб., когда в коммерческих компаниях люди получали по 30000. Практически все были вынуждены подрабатывать так или иначе.
Мы в 1998-м году поняли, что не сможем стать мировыми лидерами, не имея своей космической группировки. Мы опубликовали тогда такую концепцию «прозрачные меры», запустить серию спутников, сейчас это все есть, но тогда это было достаточно революционно. И тогда зам. руководителя Роскосмоса вызвал меня и сказал: «Оля, как Вы смели опубликовать такую концепцию? Вы же не Роскосмос». Я говорю: «Это вообще общечеловеческая идея, дать доступ к данным всем людям для решения природоохранных задач планеты. Причём здесь Роскосмос?» Он мне сказал так: «Вот придёте к нам за лицензией и сделаем из Вашего прозрачного мира непрозрачный». 10 лет ушло просто на то, чтобы получить лицензию.
Нам сейчас пришлось снова стать стартапом, мы являемся резидентами Сколково, получили грант фри. То есть сейчас какие-то институты поддержки реально начинают помогать. Но уже людей, которые реально хотят что-то делать, всё меньше и меньше.
Мы надеемся, что те дети, которые сегодня вместе с нами начинают осознавать, что такое космические снимки и как они могут быть полезны конкретно человеку, или планете, или управленцу, мне кажется, они уже либо сами что-то изменят, либо мы вместе с ними что-то сможем изменить.
Сегодня в мире примерно 50 аппаратов с разрешением лучше метра. У нас один пока работающий. Корея, например, купила у французов изготовление спутника вместе с запуском, вместе с технологией производства, а уже потом всё, чему научилась, продала Арабским Эмиратам. И спутник DubaiSat-1 – это спутник, сделанный Кореей.
Я недавно была на конференции в Китае, посвященной коммерциализации космической промышленности в Китае. Я считала, что что-то там нечисто, уж очень всё хорошо. Просто в 2015-м году партия сказала «надо», полились деньги в частный космос. И вот 148 спутников с разрешением 1 м. Они передают по сигналу, это ровно то, чем мы всю жизнь занимаемся, то есть они передают в разрешённом диапазоне, в X-диапазоне частот на Землю, это огромные потоки данных. То есть это всё решено, никакой бюрократии.
Перспективы развития космоса
ЦСКБ Прогресс, который делает, в том числе, Ресурсы-П (это большие аппараты), сделали потрясающую вещь, очень редкую в нашей стране. Они за внебюджетные деньги создали малый космический аппарат с разрешением 1,5 метра, Аист-2Д, и он прекрасно работает.
Данные с этого самого Аиста они готовы передавать в школьные проекты, которые помогут нам воспитать этих самых детей, которые будут понимать, зачем эти данные. Даже один такой продукт на экспорт мог бы сделать нас лидерами.
Мы создали когда-то один стартап, который сделал первый частный спутник. Он, правда, нам уже не принадлежит, но он работает и развивается. Надо признать факт, что мы потеряли компетенции, их надо заново формировать. Пока весь мир менялся, мы по-прежнему чертили чертежи ручкой, согласовывали по годам.
Сейчас нам мешает только одно – конкуренция между собственниками аппарата. Если мы составим расписание приёма данных со спутников высокого разрешения, уже сегодня можно в день получить от 3 до 10 съёмок одной и той же точки Земли. С точки зрения того бизнеса, который я сейчас развиваю, это ровно то, чего я пытаюсь добиться от операторов, чтобы они не конкурировали друг с другом, а дали моему клиенту ровно это решение. Не дожидаться, пока 300 спутников запустит какая-то одна компания, а чтобы сегодня я могла это дать, как комплексную услугу, скомбинировав эти все спутники человеку. Но, к сожалению, почему-то они все очень медленно идут на эти договорённости, каждый хочет монополию.
Космическое образование
Станции приёма космической информации с разрешением лучше метра мы ставим в школы. Мы хотим детей научить тому, что это А) возможно; Б) из этого следуют вот такие сервисы; В) давайте вместе с вами сегодня сделаем реальные проекты, которые помогут что-то изменить к лучшему. И тогда уже, выйдя из школы, вы будете понимать, что без этого жить нельзя.
Мы хотим, чтобы дети учились не теоретически, а практически. Сейчас мы в Сириусе будем проводить смену, где создаем оперативный штаб по спасению бельков. Дети не просто будут сидеть, изучать, как сети устроены или спутники, они реально будут получать данные с разрешением лучше метра, по косвенным признакам учиться определять, где могут быть залежки, чтобы передать ледоколам, куда обходить.
Очень сложная оказалась задача. Мы не нашли нормальной модели перемещений льда по Белому морю, чтобы спрогнозировать это движение, чтобы запланировать съёмку. Много очень задач, но детям понравилось. У нас сейчас было в полуфинале 110 человек детей, которые прошли образовательную программу, 15 из них отобрали.
Сейчас есть Кванториумы. Там в рамках Геокванта ставится очень хорошее программное обеспечение, портальные технологии, это станции приёма космической информации. То есть, фактически, вся цепочка от сигнала до размещения информации в портале в виде сервиса.
Мы хотим с детьми решать задачи мониторинга нелегальных рубок. Более того, мы ставим задачу, чтобы центры кристаллизации этих знаний помогали в управлении регионом. И это в некоторых регионах сейчас очень активно обсуждается, потому что те данные, которые дети получают во время этих проектов, администрации могут быть недоступны или очень дороги.
15 лет назад мы создали около 30 центров приёма космической информации в ВУЗах, эта история продолжается компанией СканЭкс, там очень хорошие образовательные направления. Создан и развивается консорциум УНИГЕО, это консорциум ВУЗов. Проблема в том, что обычно у студентов и преподавателей во многом дистанционное зондирование или изображение Земли из космоса ассоциируется с географией. А география не ассоциируется у современных студентов и школьников с современными технологиями. Я даже иногда говорю: «Ребята, давайте переименуем географию в геоинформационные технологии». Тогда хотя бы какой-то интерес будет у детей.
Очень много айтишников, и на них большой спрос, их готовят очень много ВУЗов. Вот хочется, чтобы айтишник, выйдя из бакалавриата, пришёл к нам в геоинформационные технологии, где бы он научился работать с данными, как с информационным источникам. Но это очень трудно с точки зрения формальной логики, с точки зрения привлечения к этому внимания.
Есть очень красивая история. Компания Sputnix работала со школьниками в Сириусе, и было сделано два кубсатика 10х10 с полезной нагрузкой от МГУ, Институт ядерной физики, Физтех. И эти кубсатики сейчас в космосе, они работают. Им просто повезло, потому что на закрытие смены приехал Владимир Владимирович, увидел эти кубсатики, и дети его попросили: «Мы понимаем, что очень сложно в нашей стране пройти формальную процедуру до запуска, помогите, пожалуйста».
Герман Клименко, автор программы «Цифровая Россия» на Радио Медиаметрикс
Полный текст интервью на mediametrics.ru