Перенесено в Instagram.
В доме моей бабушки – папиной мамы Елены Васильевны - было хорошо и уютно. Жили они с дедушкой Иваном Яковлевичем на улице Ленина у «Штыков», рядом с заводом. Для маленькой пятилетней девочки все было логично: бабушка Лена и улица Ленина. Меньше всего название улицы ассоциировалось у меня тогда с вождем мирового пролетариата, больше всего - с любимой бабулей.
Проживали они в небольшой трехкомнатной квартирке на втором этаже с кухней 6 кв.м., в одном из домов, метко нареченных нашими гражданами «хрущевками». Из «хрущевок» вырастали целые районы - «хрущобы».
«Хрущевки», «хрущобы»… Хруст стоял со всех сторон. Это пытались поместиться в своих малогабаритных квартирках люди: узенький коридор, в котором два человека могли разойтись только боком, туалет – каморка. Бабушке с дедушкой повезло: санузел был совмещенным, т.е. просторным по меркам хрущевского жилья (не нужно было упираться лбом в дверь туалета, когда ты там находился).
Архитектура всегда отражает эпоху: люди строят так, они как живут. В середине восьмидесятых – начале девяностых общественная жизнь человека была объявлена важной и значимой, а личная – признана маленькой и второстепенной. Поэтому первая облекалась в просторные и красивые дворцы культуры и райсоветы, а вторая – втискивалась в малогабаритки.
Квартира окнами выходила на две стороны. Кухонька и две комнаты (одна из которых с балконом) – во двор. Еще одна комната-пенал - на дорогу, на ту самую улицу Ленина, по которой непрерывным потоком шли машины, гудели автобусы и грохотал грузовой транспорт. Окна в той комнате всегда были с налетом копоти и не открывались даже летом, когда солнце заливало ее с утра и до позднего вечера. Летом, надо сказать, окна вообще старались не открывать, потому что в июне-июле город заполонял вездесущий тополиный пух.
Он покрывал тонким белым слоем дворы и козырьки подъездов, кружился в воздухе, стараясь просочиться сквозь сетки на форточках или заскочить из подъезда в квартиру, пользуясь открытой дверью. Как будто кто-то приглашал его войти! Пух проклинали все: чихающие аллергики с покрасневшими глазами и обычные люди, то и дело отплевывавшие белые пушинки и не стеснявшиеся выковыривать их из носа на виду у общественности. Бабушки у подъезда, смахнув тополиные сережки с лавочки ладошкой, усаживались перемывать косточки «этим головотяпам, засадившим весь город проклятыми тополями». Они покачивали головами в платках с люрексом и в лично связанных беретках и сетовали на отсутствие справедливости в мире, в котором «головотяпы-то, небось, на югах отдыхали – там пуху нету».
*Тополя стали высаживать сразу после войны: нужно было озеленять города. И тополя - неприхотливые, быстрорастущие деревья - для этой цели подходили больше всего. Они считались временной мерой. Через десять-пятнадцать лет их планировали заменить другими деревьями. Но, как это часто у нас бывает, тополя со временем не только не заменили, а напротив, сделали традицией высаживание саженцев именно этих деревьев на субботниках и прочих общественно - полезных мероприятиях.
И со временем лето в городах стало напоминать зиму. Пуха наметало, как снега. Но, в отличие от снега, он не таял. С пухом боролись, как могли: подметали, поджигали. Сжигание пуха оказалось делом хлопотным, и к тому же небезопасным. Пух жгли не только дворники, но и мальчишки ради забавы, которые могли спалить все, что угодно, любуясь, как красиво бежит огненная волна по белому невесомому ковру, подгоняемая легким летним ветром.
Не знаю, как в других городах, а у нас постепенно тополя все-таки заменили другими насаждениями, и пуха в городе стало значительно меньше. Он, можно сказать, почти исчез. Но мало кто знает, что была от надоедливого пуха польза: пух впитывал всю грязь, которую оставлял после себя в воздухе промышленно развитый город. А еще, один тополь выделял кислорода столько, сколько несколько деревьев других пород*
Но вернемся к квартире бабушки и дедушки. Все помещения, выходившие во двор, упирались окна - в - окна в общежитие. Напротив этого общежития располагалось еще одно. В общежитиях, как ни странно, было тихо – ни тебе пьяных драк до одури, ни скандалов с визгом и битьем посуды. Хоть бы пьянчужка какой с бутылкой завалялся, что ли, на скамейке для пейзажа. Нет же, все было чинно и благородно. Чистый двор, аккуратно выкрашенные скамейки и клумбы с яркими цветочками. Мелькающие, как тени, жильцы. Загадка жильцов этих общежитий остается, на данный момент, мною не разгадана. Люди, кто вы были?
**В квартирке, как я уже упоминала, был балкон – шедевр зодчества тех времен. Им почти не пользовались. На балкон, если честно, выйти целиком было страшновато – только одной ногой и половиной туловища, придерживаясь за косяк: он был маленький, накренившийся вперед и слегка завалившийся на одну сторону. В дополнение ко всему - неровный бетонный пол. Во время дождя балкон намокал, т.к. кроме балкона сверху – покосившегося брата-близнеца – никакой другой защиты от бьющихся в окно и о перила ограждения капель у него не было. Маленькая росточком бабушка еще могла позволить себе ненадолго нырнуть туда за соленьями. Да и соленья-то большей частью держали в специальном «холодном» шкафу под окном на кухне и в кладовках, чтобы не нагружать балкон. А высокий и полный дедушка даже не делал попыток постоять на балкончике – обвалится еще, не дай Бог, этот шедевр зодчества!
После моего рождения мои родители, я и бабушка с дедушкой некоторое время ютились все вместе в этой квартирке, как в теремке, пока мы не съехали в коммуналку. Именно эту крохотолю - квартирку в экологически неблагоприятном месте я считала своим вторым домом. Может быть потому, что туда меня принесли из роддома.
А может быть и потому, что ощущение исходило от нее такое … мощное: надежного, спокойного, уютного, гостеприимного гнезда.
Поэтому я любила бывать в гостях у бабушки Лены на улице Ленина как можно чаще.
* на основе статьи «Тополиный пух» от SAMARA_RU. ИЮНЬ 5, 2015 на topru.org/15612/topolinyj-pux/
** Я не была в тех краях давно, лет 25. Дом по улице Ленина почти не изменился. Я вспомнила и подъезд, и окна квартиры, которую описала в рассказе. Ошиблась только этажом: вместо второго - третий. Бабушка с дедушкой переехали в свое время в Зашекснинский район города, и новая квартира была на втором этаже. Потому, наверное, и ошиблась. Балконы застеклили. Непривычно было видеть на таком родном балконе «чужое» сохнущее белье.
Во дворе – примета современности - много припаркованных машин. Рядом с домом появились новые современные магазины «Дисма» и «Пятерочка».
Общежития уже не являются общежитиями. Со слов консьержек три года назад дома стали жилыми, принадлежат ОАО «Северсталь».
В восьмидесятые годы это действительно были общежития тогда еще ЧерМК. Здесь мнения консьержек разошлись – по заверениям одной из них, оба общежития были мужскими. Вторая утверждает, что оба общежития были семейного типа.
«Штыки» на месте. Памятник содержится в очень хорошем состоянии. Венки, которые возложили к памятнику, никто не … как бы это сказать… берет, что приятно :)