«Смело мы в бой пойдём за власть Советов…» Слова этой песни знакомы каждому. Гражданская война в России чётко разделила противоборствующие стороны на «красных» и «белых». Взаимный террор довёл отношения между ними до полного антагонизма. Совместное сосуществование бывших врагов после войны было абсолютно невозможно. Казалось бы так, но…
Потерпевшие поражение в гражданской войне белогвардейцы разбрелись по всему миру: «поручики Голицыны» работали таксистами в Париже, бедствовали в Стамбуле, кутили в Вене. Немалая часть белогвардейского воинства после окончания военных действий на Дальнем Востоке, спасаясь от карающей руки Советской власти, вместе с семьями ушла в Китай, где компактно и проживала, сохранив оружие, военную амуницию и честь. Значительная часть эмигрантов осела в Синьцзяне.
В 1931 году в Синьцзяне случился уйгурский мятеж. Будучи непримиримыми мусульманами, они объявили священный джихад и начали фанатично истреблять неверных. Не знавшие пощады воины-уйгуры вырезали китайцев сотнями и тысячами, разрушали жилища и присваивали их немудрёные пожитки.
Не минула скорбная чаша сия и русских эмигрантов: участились случаи фатальных для россиян встреч с джихадистами. Плохо организованное и недостаточно хорошо обученное регулярное китайское войско не могло дать должный отпор летучим бандам уйгуров, которые внезапно появлялись, делали своё чёрное (а по их понятиям – святое!) дело и бесследно растворялись в предгорье Кунь-Лунь. Китайский генерал Ма Дзуин со своим китайско-мусульманским войском присоединился к восставшим, и правительственные войска Китая перед столь организованным джихадом стали потихоньку отступать, оставляя мирное население на произвол судьбы…
Поняв, что от властей защиты ждать не приходится, русские белогвардейцы из организации «Офицерский союз» под руководством полковника Паппенгута в Илийском крае на севере Синьцзяна взялись за оружие. К чести белоэмигрантов, за годы проживания на враждебной чужбине дисциплина, субординация и любовь к Отечеству у них не только не уменьшились, но и многократно усилились.
Объединившись с другими русскими офицерскими группировками, которыми командовали полковники Моргунов и Кузнецов, белогвардейцы выступили против войск Ма Дзуина, благо своё оружие, сохранившееся с гражданской войны, они обихаживали и лелеяли. Кое-что перепало и от китайской армии, которая, драпая от мятежников, охотно расставались с вооружением, в том числе и тяжёлым: на вооружении русских белоэмигрантов оказались даже орудия!
Вскоре в районе Турфана белогвардейцы дали бой частям Ма Дзуина. С помощью пулемётного и артиллерийского огня русские обратили в бегство наступающую пехоту противника, которая под натиском белогвардейской конницы драпала аж до соседней провинции. Это была первая заявка на победу!
Однако, не всё складывалось так, как хотелось бы русским. Мусульманский мятеж вспыхнул ещё жарче. Даже с учётом пополнения белогвардейского отряда бойцами других русских военных группировок от атаманов Дутова и Анненкова положение русских было очень сложным.
Китай запросил военную помощь от Советского Союза. В качестве жеста доброй воли Советское правительство вернуло интернированных китайских бойцов, оказавшихся на территории СССР после оккупации японцами Манчжурии, но это была всего лишь капля в море...
В 1933 году мятеж в Синьцзяне вступил в очередную горячую фазу. Белогвардейцы дрались мужественно, но силы были неравны. Не раз они с тоской обращали свой взор в сторону Родины, но туда им дорога была заказана, а ждать помощи от Красной Армии на территории Китая было бессмысленно. Ибо чудес не бывает!
И всё же чудо случилось!
После очередного обращения китайских властей за военной помощью к СССР на Политбюро ЦК ВКП(б) был утверждён секретный план операции по содействию в подавлении уйгурского мятежа. Дело в том, что Советскому Союзу совсем ни к чему было возникновение на севере Китая у своих границ марионеточного прояпонского или проанглийского государства, которое на многие годы стало бы головной болью для страны и было бы по сути плацдармом для подготовки военных провокаций. Англичане с готовностью поддерживали дестабилизацию обстановки в этом районе, снабжая генерала Ма Дзуина вооружением и валютой.
Так как Советский Союз не мог открыто, без осуждения мирового сообщества, ввести свои войска на территорию суверенного государства, было принято решение о создании … псевдобелогвардейской Алтайской Добровольческой Армии (АДА), которая и отправилась на подавление мусульманского мятежа. Конечно же, белогвардейской дивизия выглядела только внешне: бойцов одели в царскую форму с погонами из сохранившихся дореволюционных запасов, офицеры защеголяли в золотых погонах и стали подпоручиками, поручиками и штабс-капитанами.
Обращаться друг к другу можно было только по старорежимному: «господин поручик», «вашбродь» и т.д. На первых порах то тут, то там звучало что-то типа «Так точно, товарищ штабс-капитан» или «Товарищ фельдфебель, выйти из строя». Такие промахи тут же пресекались прикомандированными к дивизии «господами офицерами» из особых отделов ОГПУ: никто не должен был догадаться, что в Китай под видом белогвардейцев вошли советские пограничники, наиболее подготовленные и преданные солдаты СССР. Дивизия была усилена лёгкими танками, бронеавтомобилями и самолётами, все без опознавательных знаков.
В состав АДА влились и белогвардейские отряды, которые были напрямую подчинены красным командирам. На некоторые ключевые должности Армии были назначены авторитетные белые офицеры. Красные и белые русские быстро нашли между собой общий язык, воевали слаженно и умело. Парадоксальность ситуации зашкаливала: белогвардейцы шли в атаку бок о бок с красноармейцами под прикрытием советских танков и самолётов после артподготовки из белогвардейских пушек! За полтора месяца боёв джихадисты генерала Ма Дзуина были разгромлены, а бойцы Алтайской Добровольческой Армии, радостно срывая с себя непривычные погоны, вернулись в СССР, где продолжили службу по охране Государственной Границы. О «дружбе» красных с белыми было велено не распространяться: слишком много надо было бы объяснять подрастающему поколению страны Советов, а выживших в горниле Гражданской войны пожилых ветеранов эта новость вообще повергла бы в шок.
Удивительно, но не было зафиксировано ни одного случая возникновения конфликтов между красноармейцами и белогвардейцами на почве классовой ненависти. За этим зорко следили «господа особисты» с одной стороны, и «товарищи штабс-капитаны» с другой. Правда, ещё в начале операции китайцы «вдруг» арестовали полковника Паппенгута за участие в заговоре, который был уж слишком рьяным антисоветчиком, но вместо него был быстренько назначен другой белый офицер, который всё понял, воевал хорошо и в политику особо не вдавался. Белогвардейцам после окончания боевых действий посулили амнистию при возвращении на Родину, чем многие не преминули воспользоваться. К чести советского руководства, не известно ни одного случая преследования на территории СССР амнистированных белогвардейцев, воевавших в Алтайской Добровольческой Армии.
Некоторые из белой гвардии наряду с красными командирами были приняты на службу в армию Китая военными советниками. В качестве оного туда же был направлен и будущий командующий советскими бронетанковыми войсками в годы Великой Отечественной войны подполковник П.С. Рыбалко.
Но это уже другая история…