Прогнозирование событий неблагодарное дело. Прежде всего потому, что прогнозист мыслит в категориях «должного», а политик принимает решение в ситуации «возможного». Поэтому реальное развитие событий зачастую не совпадает с идеальными представлениями о лучшем (должном) варианте развития событий. К тому же в реальности борьба проектов ведёт к постоянным изменениям самих программ действий, и реальный результат подчас далеко отстоит от изначально провозглашаемых параметров. Главное – чтобы он лежал на пути к генеральным целям. В этом плане, прогнозы нужны как представления о рамках принятия решений, и соотношении факторов, влияющих на выбор приоритетов.
Так уж повелось с момента распада Советского Союза, что казахское руководство вынуждено работать в рамке преодоления кризиса, при исключительной ответственности власти за результат. Но одно дело, когда руководство и народ понимают, что страна находится в кризисе. Тогда и власть, и народ делают все, чтобы выйти из этой ситуации. Если бы в Казахстане дело обстояло именно так, то это была бы наиболее благоприятная для реализации прорывных проектов ситуация.
Другое дело, когда внизу понимают, что ситуация катастрофическая и все может кончиться плохо, а наверху успокаивают, и формируют благостную картинку надежд. Перед любым обвальным кризисом у народа складывается четкое понимание катастрофы, а наверху утверждают, что в стране т.н. «устойчивое развитие». Это ситуация, близкая современной Европе. В Казахстане же власть осознает глубину кризиса и проблемы страны, но также понимает, что нужно поддерживать дух народа и надежды на лучшие перемены. Именно это разделяет информационную сферу на пропагандистов «устойчивого развития», и предсказателей «ближайшей катастрофы». Непримиримая, «чёрно-белая» картина происходящего имеет мало общего с реальной ситуацией, но задает тональность информационным битвам.
Ближе всего описанию ситуации Казахстана, а также ближайших соседей, такое положение вещей, когда наверху четко осознают масштабы кризиса, а народ остается равнодушным и заявляет, что это проблема исключительно власти. Утверждается, что сама власть довела до такого положения, коррупция поглотила всё и т.п. Следует подчеркнуть, что это пока не самый худший вариант, при котором и наверху, и внизу не осознают, что с ними происходит; ведь в последнем случае это канун гибели и исчезновения данного типа социального образования. При варианте для Казахстана осознание кризиса властью, при выжидательной позиции внизу, делает неизбежными определенные действия, включая проекты в политической сфере, инициатором которых выступают исключительно верхи.
Сначала экономика, потом политика – такова была установка в казахских реалиях, в целом оправдавшая себя в течение пары десятилетий. Однако теперь цикл завершается, и нужны политические изменения, без чего Казахстан не выйдет на путь прорыва во всех сферах, ибо для этого нужна энергия массы людей. Устойчивого развития не бывает, поскольку развитие, по определению, нарушает стабильность прежнего положения вещей. Поэтому власть ищет варианты получения действительно массовой, а не только риторической, поддержки амбициозных планов прорыва Казахстана в число 30-ти развитых стран мира, но при этом стремится сохранить стабильность политической системы. Однако прежняя стабильность стала сдерживающим фактором. Отсюда повелительная необходимость изменения политической системы, что только и позволит сохранить ее как новую и одновременно стабильную.
В основном дизайн политических структур, определяющих переход страны к новому качеству, на данный момент завершен. В этом контексте необходимо рассматривать расширение полномочий парламента, формирование нового баланса между Администрацией президента, правительством и парламентом страны. Принятый в 2018 г. закон «О Совете безопасности Республики Казахстан» повышает роль СБ в качестве конституционного органа, и является элементом, создающим новую точку политической стабильности, и новые возможности для быстрых перемен в политической сфере.
Если попытаться реконструировать критерии успешности проекта власти, то они сводятся, во-первых, к сохранению единства общества, во-вторых, к конструктивной активизации части общества, и прежде всего, молодежи, и в-третьих, к сохранению у руководства выбора вариантов решений в условиях усиления санкций и противостояния в мире.
Обострение отношений между США и Россией/Китаем создает предпосылки для усиления региональной интеграции. При этом, как показали дискуссии в ЕАЭС в 2018 году, Казахстан постарается сохранить самостоятельность в принятии решений и защитить свою экономику. Поэтому степень интеграции будет в той мере, в какой это позволит Казахстану – стране сырьевого экспорта, цены на который формируются в долларах – сохранить ровные отношения со всеми крупными мировыми игроками. При этом алармистские опасения от воздействия санкций на российскую экономику и рикошетное влияние на казахскую, вряд ли реализуются.
Постоянным фактором будет оставаться в течение года чувствительный уровень социального недовольства на фоне инфляционных ожиданий населения. Рост цен на продукты питания и жизненно необходимые товары может девальвировать правительственные шаги по повышению зарплат, в том числе в стратегических секторах: металлургия и нефтяная отрасль. Это отразится на общем росте скрытого недовольства в стране. Снижение реальных доходов создает такую ситуацию, когда руководство страны имеет суженые возможности действий в политической сфере. По крайней мере, дальнейший политический разогрев и усиление противостояния групп с кристаллизацией различных интересов, в такой ситуации противопоказан. Но именно это может происходить в период выборов.