До сихъ поръ популярны небылицы (особенно на Украинѣ), будто Дѣдъ Морозъ — совѣтское изобретеніе. Но благо сегодня можно легко ознакомиться съ сотнями дореволюціонныхъ открытокъ къ Рождеству и понять безосновательность подобныхъ утвержденій. Желающіе ознакомиться съ болѣе полнымъ собраніемъ могутъ пройти по ссылкѣ на альбомъ, а ниже будутъ приведены нѣкоторые съ соотвѣтствующими комментаріями и наблюденіями.
Персонажъ къ началу XX вѣка уже вполнѣ сформировался у насъ и въ другихъ европейскихъ странахъ. Связанъ онъ былъ, разумѣется, прежде всего съ Рождествомъ Христовымъ, а не Новымъ годомъ (за рубежомъ эта традиція, къ слову, сохраняется изъ-за того, что главнымъ зимнимъ праздникомъ осталось Рождество), назывался чаще Рождественскимъ Дѣдомъ, но тѣмъ не менѣе.
Кстати, образъ этого зимняго старца былъ куда болѣе разнообразнымъ, нежели сегодня, хотя мѣшокъ съ игрушками для дѣтей, тулупъ, варежки, мѣховая шапка и посохъ были почти всегда обязательными атрибутами. Онъ такъ же приходилъ втайнѣ, когда дѣти спали, хотя часто изображался играющимъ съ дѣтьми, раздающимъ подарки и даже украшающимъ ёлку.
Иногда вмѣсто мѣшка изображалась плетёная заплечная корзина, а нѣкоторыя игрушки вродѣ куколъ и барабановъ висѣли на поясѣ или за спиной внѣ мѣшка. Есть сюжеты, гдѣ Дѣдъ Морозъ, собирая подарки въ дорогу, ведётъ журналъ тѣхъ, кого ему стоитъ посѣтить.
Были и любопытныя отличія отъ современнаго образа. Во-первыхъ, этотъ персонажъ не только одаривалъ дѣтей, но и частенько носилъ съ собою розги, чтобы оставить ихъ непослушнымъ малышамъ вмѣсто подарка (на Западѣ ихъ замѣнили угольки, а у насъ образъ наказанія вообще исчезъ).
Во-вторыхъ, тулупы были самыхъ разнообразныхъ фасоновъ и цвѣтовъ: могли быть и полушубки, и шубы зелёнаго, жёлтаго, корчневаго и другихъ цвѣтовъ наряду съ привычнымъ сегодня краснымъ или синимъ. Фасономъ одѣжды Дѣдъ Морозъ чаще всего напоминалъ крестьянина-труженика (иногда даже съ курительной трубкой), но порой былъ одѣтъ въ богатый костюмъ, свойственный скорѣе купцу. Въ совѣтское время былъ выработанъ, кажется, наиболѣе удачный образъ въ боярской шубѣ съ длинными разрѣзанными до локтей рукавами.
Такъ же очень часто онъ носилъ не только подарки, но и сѵмволы Рождества — ёлку, колокольчики и просто ёлочныя украшенія вродѣ яблокъ. На головѣ, въ рукахъ, въ мѣшкѣ или просто рядомъ съ нимъ изображалась вѣточка остролиста (сѵмволъ будущаго терноваго вѣнца Христа) — вѣчнозелёнаго наряднаго растенія, вѣтками и вѣнками изъ которыхъ украшаютъ дома на Рождество.
Иногда Дѣдъ Морозъ носилъ колпакъ или капюшонъ вмѣсто шапки, что роднило его съ гномами — другими популярными за границей рождественскими персонажами (тамъ подарки разносили часто именно они, а сейчасъ превратились въ помощниковъ Санта-Клауса, который такъ же сталъ носить красный колпакъ).
Почти всегда Рождественскій Дѣдъ ходилъ изъ лѣса къ людямъ пѣшкомъ, иногда въ сопровожденіи оленей. Но были и образы въ саняхъ — съ запряжёнными оленями или лошадьми (есть даже образы съ современной тройкой, какъ у русскаго Дѣда Мороза). Съ началомъ техническаго прогресса дореволюціонный Дѣдъ Морозъ сталъ пользоваться автомобилемъ, поѣздомъ, аэропланомъ, и даже дирижаблемъ, сбрасывая съ небесъ подарки.
Любопытно, что до революціи съ Дѣдомъ Морозомъ соперничалъ по популярности ангелъ Рождества (и сегодня непременный персонажъ рождественскаго вертепа) — онъ тоже дарилъ дѣтямъ подарки, приносилъ ёлку — въ общемъ, дѣлалъ всё то же самое. Иногда изображался вмѣстѣ съ Дѣдомъ Морозомъ въ качествѣ ангела-хранителя дѣтей, разсказывая доброму старику о томъ, чего хотятъ ребята и какъ они себя вели, помогая ему въ дѣлахъ или указывая путь. Есть и сюжеты съ Дѣдомъ Морозомъ на ослѣ, котораго ведётъ подъ узцы ангелъ — явный мотивъ Входа Господняго въ Іерусалимъ.
Рождественскій ангелъ въ такомъ случаѣ выступалъ, по сути, прототипомъ современной Снѣгурочки, которая была до революціи самостоятельнымъ рождественскимъ персонажемъ, дочерью Дѣда Мороза и Весны-Красны изъ популярной оперы Н. А. Римскаго-Корсакова и одноимённой пьесы А. Н. Островскаго (написанной по мотивамъ народныхъ сказокъ А. Н. Афанасьева).
Въ 1912 году изобретатель міровой кукольной анимаціи Владиславъ Александровичъ Старевичъ (1882–1965) даже снялъ въ Москвѣ мультфильмъ «Рождество у обитателей лѣса», разсказывающій о Дѣдѣ Морозѣ, который не забываетъ не только о дѣткахъ, но даже о насекомыхъ въ лѣсу. Произведніе вошло въ золотой фондъ мірового кинематографа. Сохранился въ зарубежной версіи въ голландскомъ киномузеѣ:
Противопоставлять сказочнаго Дѣда Мороза, сѵмвола русской зимы и стараго уходящаго года, Николаю Чудотворцу, какъ до этого порой додумываются, столь же нелѣпо, какъ и противопоставлять ангела Снѣгурочкѣ. Вдобавокъ это низводитъ реальнаго святого до уровня фантазіи, созданной родителями для своихъ дѣтей. Достаточно посмотрѣть на комичнаго Санта Клауса (Санта — «святой», Клаусъ — «Николай»), чтобы понять нежелательность подобныхъ объединеній, которыя скорѣе вредятъ, нежели способствуютъ почитанію святыхъ.