Когда наша часть дислоцировалась в Пруссии, мокрый снег и дождь не давали нам житья, постоянно заливая окопы и траншеи на половину высоты кирзового сапога. В такую скверную погоду часовых меняли каждые два-три часа. И был у нас в роте такой товарищ из солнечного Узбекистана, который усиленно делал вид, что не понимает по-русски. Пришла его очередь заступать в дозор, а он спит, что-то бормочет себе под нос, и прикидывается, что никак не может проснуться. Его "богатырский сон" начал нас слегка напрягать.
Ребята схватили его за ноги и выволокли под дождь, там немного повозили мордой лица по грязи, дали хлебнуть водицы из окопа, после чего узбек начал приходить в себя. Выплюнул воду, трет глаза руками и бормочет про себя: «Моя твоя не понимай, моя спать». В общем, на этот раз мы его проучили, и вроде он врубился, что никто из нас за него на посту под дождём мокнуть не будет. А тут через какое-то время наши командиры решили наступление на немцев устроить.
Уж не знаю, в каком окопе этот выходец с солнечного Кавказа во время атаки отсиделся, но когда стрельба прекратилась, он принялся обыскивать погибших и выворачивать у них карманы. Однако содержимое одних лишь карманов его не удовлетворило. Он взял винтовку и начал прикладом освобождать павших от золотых и уже не нужных им зубов. Заодно снимал золотые кольца с рук, естественно с тех, у кого они имелись. Короче говоря, начал мародерствовать, а про себя приговаривал: «Моя жить, твоя умирать будет».
Однако в следующем бою отсидеться в кювете ему не удалось. Несколько фрицев с автоматами выскочили прямо в том месте, где он сидел тихо, пережидая обстрел. Конечно, они не раздумывая приговорили этого клошара, и для него пробил последний час. А всё награбленное им золото и прочие ценности остались здесь, на грешной земле. Правда, теперь уже в собственности приспешников фюрера...