В ноябре-декабре 1964 года я проходил обучение в ”Бернавской артиллерийской академии”, видимо, при 113-м. Туда были собраны все ребята с высшим образованием из 20-й армии ГСВГ. Два месяца нас учили, затем мы сдавали экзамены на младшего лейтенанта. Успешно сдавшие увольнялись по истечении двух лет службы. Потому-то и служил я в армии два года.
Воспоминаний об этих двух месяцах море. Удивила казарма. В Франкфурте каждый взвод имел отдельную комнату (спальню). В Бернау нас поселили в какое-то огромное помещение, которое очень было похоже на заводской цех.
Размещался там как минимум дивизион. Вот в самом конце этого цеха и отвели место для нас. Помнится, по пути из казармы в столовую или в клуб мы каждый раз проходили мимо развалин то ли бывшей казармы, то ли заводского цеха.
Я уже сказал, что собраны были солдаты с высшим образованием, поэтому за словом в карман они не лазили. Офицерам приходилось с нами не сладко. Однако грамотных преподавателей уважали.
Как ни странно, наилучшее впечатление произвёл мл. лейтенант, к сожалению его фамилию я не запомнил. Видимо, у него в генах были задатки педагога, да и готовился к занятиям он основательно, чего нельзя было сказать о некоторых майорах и подполковниках.
Старшиной нам назначили сверхсрочника, который быстро сообразил, что с наименьшими нервными издержками управлять нами можно на принципах консенсуса. Он “не докучал моралью строгой, слегка за шалости бранил, в столовую и клуб порой водил...”
Так что внутренний распорядок ”академии” был самым благоприятным. А вот контакты с аборигенами складывались не наилучшим образом. Так в столовой однажды нам подали борщ в бачке, на стенках которого были явные остатки помоев.
Мы все молча подняли этот бачок и строем отправились к штабу. Не знаю, был ли то штаб полка, или штаб дивизии, знаю только, что на этом пути нас безуспешно пытались криком и угрозами остановить какие- то высокопоставленные офицеры.
А остановил нас и повернул назад откуда-то взявшийся тот самый мл. лейтенант. Не помню сейчас, что конкретно он говорил, но нас это убедило. Или ещё, на одной из вечерних прогулок мы пели: ”Полночный троллейбус по улице мчит, верша по бульварам круженье, чтоб всех подобрать потерпевших в ночи крушенье….”
Вдруг нас останавливает подполковник (то ли Козырь, то ли Король, не помню). Старшина отрапортовал по уставу. Далее последовало: "Что за песня, кто запевала?"
Старшина растерялся, а из строя: ”Полночный троллейбус. Окуджава”. Зычным голосом подполковник скомандовал: ”Солдат Окуджава, выйти из строя”. В ответ громкий хохот.
Старшина что-то пояснил офицеру, тот махнул рукой, цветисто выругался, повернулся и ушёл. Больше наши пути не пересекались. Потом старшина сказал нам, что это был офицер из штаба дивизии, а не полка, и что у нас будут крупные неприятности. Но всё обошлось…
Вспомнил службу и поэта Окуджаву камрад Capral65
Если Вам интересны мои публикации, поставьте палец вверх и подпишитесь на мой канал. Читать все рассказы можно, кликнув на "Служба в армии". Спасибо за внимание!
