Ехал Иван на ярмарку, горшки на продажу вёз. Хорошие горшки были у Ивана, а всё потому что круг гончарный хороший был, а круг крутился хорошо, потому что ноги сильные были у Ивана. А горшки лепились хорошо, потому что руки ловкие были у Ивана. Сидел, он крутил круг ногами сильными да горшки лепил руками ловкими и всё думал про себя: в гончарной работе оно как? цикличность требуется, чтобы ладно получалось, и в каждом отдельном горшке, и в ремесле в целом... Циклична была и жизнь Ивана: днями делал он горшки, складывал их аккуратно вдоль стеночек и на печку ложился спать, ожидая уже утро грядущего дня и новые горшки. Только раз в год, не считая воскресных дней и церковных праздников, когда всем православным отдых положен, привычный ритм ивановой жизни прерывался поездкой на большую ярмарку, где Иван продавал сделанные за год горшки.
Вся округа знала Ивана как хорошего гончара, а потому охотно покупала его горшки. Иногда даже люди шли за многие верста из соседних сел, чтобы попросить Ивана сделать что-нибудь к ярмарке специально для них, например, не просто гладкий горшок, а с рисунками вычурными и причудливыми. Тогда Иван с особым энтузиазмом принимался за работу, ощущая потребность других людей в своем деле. В этот раз он вез на ярмарку аж пятьсот горшков, из которых двенадцать были сделаны на заказ. Узоры на них он выводил с большим старанием, как бы утверждая собственное мастерство в каждом кусочке орнамента.
Отправился Иван из родной Николаевки в сторону ярмарки, как прям на выезде из деревни колесо телеги в яму попало, и один из горшков расписных упал на землю и разбился. Ну ничего, еще одиннадцать осталось! - думает Иван. Вытащил телегу и дальше поехал, через три версты лошадь иванова оступилась и копыто повредила, а с телеги ещё горшок упал. Ну ничего, целых десять осталось, надо бы лошадь переподковать! Пока Иван подкову кобыле молоточком да гвоздиком починял, та дернулась в сторону вместе с телегой от слишком сильного удара - попадали горшки на землю, дай бог, что половина уцелела. Расстроился Иван, начал плакать, в небо смотреть да власы свои тянуть ручищами работящими. Рубаху свою с узорной красной вышивкой в горести лютой изорвал в клочья, сапоги новые сафьяновые сбросил. И как начнет по битым горшкам босыми ногами скакать, оставшиеся целые горшки на землю скидывая.
Рыдает Иван по глине битой прыгает и всё кричит: что же это за напасть такая-то?! Кто на меня наслал горесть эту, за что мучения мне такие?! Воет Иван волком посреди лесной дороги, лошадь иванова тоже плачет, жалко ей хозяина своего. Год он целый горшки лепил на продажу, а теперь от голода опухнет, потому что продавать-то нечего. Вдруг смотрит Иван, а с неба ангел лучезарный спускается, ветвь оливы в руках держит.
-Кто ты, ангел небесный, и за что мне наказание такое судьба послала?
-Здравствуй, Иван-гончар, Маймонидом меня там наверху кличут. Да ты не волнуйся, никто на тебя кару не насылал, сам ты всё сделал. Ты же телегу вел и поводья держал, ты же лошадь переподковать пытался, да и сам ты оставшиеся горшки побил. Сам же теперь от голода умрешь скорее всего. А спустился я, потому что кричал ты больно громко, да так громко, что силы небесные разбудил, дрёму нашу сладостную прервал.
-А что ж вы спите-то там наверху, разве не должны охранять нас от бед земных?
-Так от чего же вас охранять-то, если все беды сами себе создаете. Вот ты сам горшки свои сделал, сам же их побил. В какой момент мне вмешаться надо было, когда ты их делал или когда ты их бил?
-Ну хоть яму бы на дороге убрал что ли, окаянный.
-Так дорогу ты и твои односельчане сделали, откуда нам ангелам простым знать, нужна ли в ней яма или нет. Не серчай на меня, Иван-гончар, у нас на облаках дорог нет, не требуются они нам. Мы только смотреть на вас и можем с вашими дорогами и горшками, но всегда глядеть вниз тоже скучно, потому что дороги и горшки у вас в сущности одинаковые. Вот мы и спим целыми днями, только апостол Петр работает, то открывает двери, то наоборот не пускает никого, хотя ты и сам всё это знаешь.
-Зачем же вы, ангелы тогда нужны?
-Как зачем? Мы войско господне, ты не переживай, Иван-гончар, на страшном суде свидимся ещё.
-А когда он? Ну суд-то этот когда наступит?
-Скоро, Иван-гончар, скоро. Ты и моргнуть не успеешь, как гиена огненная под тобой откроется, а сверху врата небесные лик свой явят, и выбирать тебе придется, хотя ты и сам всё это знаешь…
Взмыл ангел обратно к тверди небесной. Раздосадованный Иван хотел было черепок глиняный ему вслед кинуть, но передумал, а то вдруг вернется ещё, но теперь не с веткой, а с мечом. Поехал Иван обратно в сторону дома. Кое как добрался. Лошадь сразу зарезал, чтобы еда хоть какая-то была. Зиму Иван не пережил, умер он под Рождество.
Соломон Кох, 30.11.2018.
Если вам понравился материал, то можете поддержать нас подпиской на канал и поставить палец вверх.
Читайте нас также в vk.