Владимир Ступак
Что такое гипоксия, кислородное голодание, мы, имеющие отношение к авиации, да ещё к её передовому отряду, лётному составу, конечно, знали. Чтобы кислородного голодания не случилось, все полёты на учебно-боевых и боевых самолётах, не зависимо от высоты, должны были осуществляться в загерметизированной кабине с плотно притянутой маской и только после посадки, на рулении, допускалось ослабление лямок, и маска могла болтаться на подбородке.
Ну гипоксия и гипоксия, пусть не так и много, но уже не одну сотню часов проведя в воздухе я пока о ней даже не слышал. А тут, несколько дней назад, нам довели без особых подробностей о лётном происшествии в разведполку в Ной-Вельцове, - катапультировался штурман с Як-28Р. Вы, наверное, уже поняли, что действие происходило в ГСВГ. Лётчик благополучно произвёл посадку на своём аэродроме, что то там было связано с кислородным голоданием. Так вот, приходим в класс на постановку задачи на полёты, а у нас кто-то из боевой подготовки 16 ВА, прибыл детально довести обстоятельства лётного происшествия в Ной-Вельцове.
В полку проводили тренировку по боевой готовности с отработкой взлёта самолётов в кратчайшее время для вывода из-под удара по аэродрому. В экипаже и лётчик и штурман лейтенанты. В спешке лётчик не пристегнул кислородную маску к кислородному прибору КП-52, при этом кабину закрыл, но не загерметизировал, техник не проконтролировал и так взлетели. Эшелон был задан 7200 метров, набрали высоту, встали на курс и далее простой полёт по маршруту. А теперь, говорит представитель воздушной армии, прослушайте плёнку переговоров в кабине между лётчиком и штурманом.
Вначале шёл служебный разговор согласно инструкции, штурман дал курс и рассчитанную высоту по высотомеру, потом немного поговорили на посторонние темы, затем лётчик занял заданную высоту, курс и доложил на КП. Через пару минут штурман по СПУ:
- Лёха, курс пару градусов ушёл.
Лёха бодрым голосом:
- Вижу, вижу.
Ещё через минуту штурман:
- Лёха, высоту смотри.
Лёха бодро:
- Набираю.
Через минуту:
- Лёха, опять высоту потерял.
Лёха уже немного протяжно:
- По-о-нял.
Штурман:
- Лёха, Лёха высота.
Лёха:
- По-о-нял.
Штурман:
- Лёха, высота.
Лёха молчит. Щтурман:
- Лёха.
Тишина.
- Лёха, Лёха … твою м….
Штурман матерится, зовёт Лёху, а поскольку самолёт по крену хорошо сбалансирован и по скорости устойчив, то увеличив скорость при потере высоты он выходит в горизонт, штурман замолкает, затем с потерей скорости опускает нос, переходит на снижение, штурман волнуется, шумит. Самолёт разгоняется, снова выходит в горизонт и вот такое до трёх тысяч метров.
Можете представить себе состояние штурмана, с семи до трёх тысяч метров сидеть в кабине и не понимать, что происходит. Он ещё несколько раз позвал Лёху затем крикнул:
- Лёха, я больше не могу.
Доложил на КП, что лётчик не отвечает, самолёт падает, катапультируюсь и прыгнул.
Офицер боевого управления, наблюдая метку на экране локатора продолжал непрерывно запрашивать Лёху, естественно, его позывным. А Лёха на высоте полторы тысячи метров благополучно пришёл в себя и услышав, что его запрашивают, ответил.
Обалдевший и обрадованный офицер боевого управления дал команду на привод и спросил, где штурман. Штурман на месте, ответил Лёха.
Но Лёха, видимо был ещё более обалдевший, потому что не увидеть отсутствие люка штурмана впереди и торчащую штангу катапультного кресла невозможно.
В общем, история закончилась почти благополучно. Штурман приземлился недалеко от немецкого села, правда, сломал при этом ногу. Вылечился и летал дальше, а вот Лёху, насколько помню, с лётной работы списали.
И вот теперь снова о гипоксии. Нам наглядно показали, что лётчик при кислородном голодании не замечает ухудшения своего состояния, не отдаёт отчёта своим действиям вплоть до потери сознания и только соблюдение всех мер безопасности, срочное снижение ниже четырёх тысяч метров при разгерметизации или утечке кислорода поможет избежать беды.
Тем не менее, мне известны две катастрофы на самолётах МиГ-25, когда лётчики, не понятно по каким причинам не пристегнули кислородные маски к КП-52 и упали из стратосферы.
А случай, когда весь экипаж Ан-12 потерял сознание на эшелоне при полёте с востока на запад и летел управляемый только автопилотом более двух часов, прогремел на весь Союз. Очнулся правый лётчик, запросил эшелон пониже, где в чувство пришли и остальные. Здесь, кроме разгерметизации, по-моему, повлияло и злоупотребление накануне вылета, но не хочу наговаривать лишнего, точно не помню.
Будьте внимательны, гипоксия коварная штука.
