Жил да был один… бандит. И звали его Тан Лун. Был он одним из уцелевших тангутов, представителем народа, истреблявшегося в прошлом то монголами, то китайцами.
Не берусь судить, но китайцы представляют древних тангутов разбойниками, достойными смерти. Тангуты жили кланами, и один из кланов был ну очень бандитский, да еще и сплошь обученный кун-фу. Во главе клана стоял папик Тан Луна, эдакий неубиваемый монстр, наводивший ужас на округу.
Было или не было, но один из простецов задолжал папику – взял у него в долг и не отдал. Папик послал на разборки Тан Луна, но у того по ходу кровавого наказания щелкнул какой-то моральный предохранитель: вот был бандит, да весь кончился.
И решил Тан Лун забыть и тангутов, и свой бывший клан, и их идеологию, и собственного папика – кароч, отказался от всего преступного, и начал новую жизнь.
Сел он на коня, и поехал куда глаза глядят. В одной из деревень увидел он лапочку Аю. Ее недавно с сыном бросил муж. Тан Лун назвался Лю Цзиньси, и взял в жены Аю. Через какое-то время у них родился еще один сынок. Ну, и жили они поживали, землю рыхлили да рис трудом добывали.
Прошло 10 лет. В деревню забрались двое разбойников, и начали вымогать у местного предпринимателя деньги. И пролилась кровь. Тан Лун… ой, Лю Цзиньси оказался на месте преступления и постарался применить свое смертельное искусство таким образом, чтобы все подумали, будто бандосы почти что сами померли, случайно налетев на его кулак… сначала один, потом второй.
Местным жителям, признаться, было все равно, каким образом ушли на тот свет бандосы – главное, что ушли, и Лю Цзиньси им в этом как-то помог. В благодарность они накидали семье героя разных добряков.
И все бы хорошо, но приехавший следователь Сюй Байцзю заподозрил неладное. И потихоньку-полегоньку дознался, что Лю Цзиньси вовсе не тот, за кого себя выдает, а Тан Лун, бывший разбойник-тангут.
Тут началась новая моральная драма. Сюй Байцзю видит, что вроде как Тан Лун уже не Тан Лун, а добропорядочный крестьянин, и становится перед дилеммой: арестовать его или пусть дальше живет со своей новой семьей под новой легендой?
И ведь был у нашего следователя эпизод в жизни, когда арестовал он молодого воренка, но отпустил его, поверив в его хорошие задатки. Но воренок оказался крайней степени подонком, и отравил своих родителей. Потом он долго являлся Сюй Байцзю в его снах, и убеждал его, что все люди дрянь, никому не надо верить: напаскудил – в наручники, и без скощухи, как выражается наш президент. Поэтому Сюй Байцзю берет тамгу на арест, и едет арестовывать Лю Цзиньси.
Я дальше пересказывать сценарный план не буду (надеюсь, поняли, что речь о фильме, под названием «Меченосцы»), потому что самым главным в нем является как раз вопрос: может ли претендовать на снисхождение от закона преступник, если он как-то сам исправился, и преступником уже не является? Сюй Байцзю, имевший негативный опыт с воренком, приходит к выводу, что никакого попущения быть не может, потому что преступник может вернуться на свою стезю и снова напреступничать, а виноват в этом будет Сюй Байцзю.
Но вот какой парадокс: к чему вообще все эти аресты и последующие наказания? Наверно, для того, чтобы преступник как-то одумался и исправился?
Так бывший Тан Лун взял и исправился без содействия закона, единственно внутренним убеждением. Десятью годами честной трудовой жизни он доказал, что изменения доброкачественные и необратимые. Поэтому вроде как цель закона достигнута, и арест не требуется.
Можно, конечно, завывать на луну и кричать, что Тан Луну за былые смертоубийства нужно доставить максимальное количество боли, бросив в его в застенки и лишив семьи… да и вообще его надо казнить, по действовавшим китайским правилам. Но Тан Лун красиво рассуждает о карме, видя во всем происходящем руку провидения. В принципе, он даже готов и на вариант с отмщением по закону, который целиком зависит от Сюй Байцзю.
Но мы можем встать на место Сюй Байцзю и поработать над обвинительным заключением. Я бы потихоньку удалился из той деревни, оставив Тан Луна (Лю Цзиньси) в покое. Реально, чел совершенно исправился, чему свидетельством его новая честная жизнь, прекрасная семья с Аю, и тем более его самоотверженный поступок, когда он спас деревню от бандосов (один из которых входил в десятку самых разыскиваемых преступников).
Про завывания о мести тоже можно не думать, потому что есть карма, и она в следующей жизни вернет Тан Луну все зло, которое он принес миру, будучи вторым в клане тангутов. А также добро – карма все помнит, ничего не забывает.
Сюй Байцзю по виду и мыслям настоящий китайский интеллигент. А миссией интеллигенции является охранение, воспитание и сопровождение своего народа.
И если Сюй Байцзю видит, что цель его в данном случае исполнена без него самого, заслугами Тан Луна, то он должен был просто поговорить с глазу на глаз с бывшим разбойником, похвалить его за моральные изменения и вдохновить на дальнейшую внутреннюю борьбу с самим собой. Потому что свою гнилую природу можно победить, но не за один раз, это точно.
Да, Сюй Байцзю пришлось бы взять на себя ответственность за своего визави. Но если он передаст его бездушному закону, то не скинет ли он с себя эту ответственность? По сути, Сюй Байцзю и есть закон, только он еще это не вполне осознал. Сюй Байцзю плюс закон равно Справедливость, но если эти слагаемые сами по себе, то миру не видать Справедливости как своих ушей без зеркала.
Сюжетная линия в фильме следует далее, и жизнь расставляет все своим местам и воздает каждому по его заслугам.