Почему так сложно в семье сохранить единодушие в Боге? Можно ли сохранить свою свободу, не потеряв единодушие? Как быть если родители или даже одна мать в семье ищут Бога, а дети или муж Его не ищут?
Как мы обращаемся к ребенку
Мамам свойственно обращаться отдельно к ребенку и отдельно к Богу. А матери свойственно с Богом пребывать едино, и в обращении к ребенку, его вводить в это едино. Слышите разницу, обратиться к ребенку, или быть с ребенком, пребывая с Богом едино? В каком случае мы делаем от нас зависимыми, а в каком мы сохраняемся в свободе Богом данного нашего и ребенка? Очевидно, когда мы обращаемся к ребенку, там начинается зависимость ребенка от нас и нас от него. Потому что в этой обращенности к ребенку мы отлагаемся от Бога, просто забываем о нем. Потому что человек после грехопадения стал существом падшим. Отпавшим от Бога и обратившимся в свою тварную природу. Он живет собою и всем вещественным, что рядом с ним. Возьмите тростиночку. Вот она склонилась направо. Ее нет в том, что от нее слева. Так и человек, когда обращается к ребенку, уклоняется от Бога. Поворачивается к Богу – уклоняется от ребенка.
Прибывая едино с Богом
Иное дело вода. Вот в озеро мы бросили камень. Что происходит с ним? Он облекается водою и поглощается ею. Вода приняла в себя камень, сама при этом, не уклоняясь ни от камня, ни к камню, ни от себя, ни к себе, оставаясь в себе собою. Так и мать, прибывая едино с Богом, ребенка приемлет едино. Волновая природа света имеет такой же характер. Вся окружающая нас природа в Боге и славит Бога. Это удивительное устроение мира, который премудростью Божьей сотворен с неисследной глубиной. Так и в Церкви благодать Божия обладает удивительным свойством, будучи подаваема в причастии отдельным между собою людям, совершать и облекать их в единое тело Христово. Тело Христово, будучи видимо раздробляемым, во Святом Духе остается нераздельным. И всякий, отдельно причащающийся, малыми частицами тела Христова, тем не менее, входит в единое тело Христово-Церковь. Вещественным причащаясь части, в благодатном усваивается единому телу. Все причастники едино пребывают в Боге.
Любовь матери в Боге
Матери, сами причастившись, принимают ребенка, тоже после причастия, не в обращение с ним, а в едино пребывание с Богом. Так как не каждый ребенок это сам знает, он должен научится этому через мать. В каком случае мать сможет это дать ребенку? Если она сама пребывает в удивительном свойстве христианской благодатности. И когда свою святость она может включить, принять внешне отдельного от нее ребенка. Физически отдельный ребенок приемлется в святость матери и делается с нею едино святое тело Христа. Физически и видимо для окружающих остаются отдельными друг от друга. Но внутренне мать, пребывая в Боге, приемлет в свое пребывание или в свою святость свое дитя со всеми его нравственно-духовными и телесными свойствами. Со всем его человеческим естеством. Это и есть в Боге любовь.
Когда дитя как камень, падая в озеро, не теряет своих свойств камня, не рассыпается от удара о воду, и не расползается, как глина, точно так же дитя, влагаясь в эту материнскую святость, сохраняется в своей самобытности и освящается материнскою святостью в едино тело Христово. И это едино с нею тело Христово и есть единодушие в Боге. Если все рассказанное свойственно верующим матерям, то мамы об этом могут только догадываться. Они не знают этого опыта, потому что из они не перешли в другую степень – матери. Мамочки же в своей чувственной прилепленности к детям не только не знают этого опыта и не догадываются, но будут всей натурой своей стойко сопротивляться ему.
Тайна Церкви
В чем разница между единодушием в Боге и единодушием вне Бога?
Теперь спросим: в чем разница между единодушием в Боге и единодушием вне Бога? В единодушии вне Бога присутствует взаимообращенность друг ко другу. А в единодушии в Боге присутствует взаимоосвящаемость и едино пребывание в святости. При сохранении личной самобытности каждого из них- и матери, и ребенка. Поэтому когда ребенок постепенно возрастает в свою личную самобытность и переходит в нее с двенадцати лет, он все более обнаруживает и проявляет ее, особенно в подростковом возрасте. Потом в юношеском и взрослом. Во все это время между ними не возникает никакого конфликта, ибо детская самобытность не воюет за себя перед самобытностью матери. А материнская самобытность не довлеет и не властвует над самобытностью ребенка. Но самобытность ребенка пребывает в святости матери и самобытность матери пребывает в святости ребенка. Это и есть тайна церкви.
Развитие во взаимной любви
Две эти самобытности не унизительны и не оскорбительны друг для друга. Но развиваются во взаимной любви друг со другом. Не друг ко другу, а друг со другом. Между ними всегда присутствующая любовь ребенка с матерью, в любви между собой будучи с мамой ребенок не будет устраивать ей капризы, не будет заставлять себя обслуживать. Любящий ребенок все для матери делает ей и для нее живет. Так до двенадцати лет. В это время мать, любящая ребенка, не имеет к нему своих хотений, приятностей или симпатий, не ходит перед ним в собственных принципах жизни, тем более не занята самореализацией в ребенке. Она живет и отдает себя ребенку ради его самобытности. Не себя, воцаряя в нем, но участвуя и развивая его детскую самобытность, потому что эта детская самобытность иная, чем самобытность матери. Это то, что принадлежит собственно ребенку и более всего мать ценит в нем. Тем более в подростке и юношеском возрасте.
Церковная среда семьи через то и образуется, что мать и ребенок, отец и сын, дочь вместе прибывают в любви Отчей и любви между собою.
Мать, родившая детей мужу, будучи женой ему и матерью его детей, вместе прибывают в любви Отчей и любви между собою. И во всем – Дух Святой, вся «приемляй» и все «содержай».