13.08.2016
Генна Сосонко
Дело было в начале семидесятых застойных годов в Москве.
В редакции «64» готовился очередной номер. К каждой знаменательной дате в советское время в любом издании был обязателен соответствующий материал: к Первомаю – один, к дню рождения Ленина – другой, к годовщине революции – третий и т.д. Этим шахматный журнал не отличался от любого другого издания, будь то «Правда», «Филателия», «Пчеловодство», «Пожарное дело» или «Мясная индуcтрия».
Кончался январь, и в редакции подумывали о тексте к Дню Советской армии. «Можешь подобрать что-нибудь новенькое? - попросил главный редактор журнала Нейштадт шахматного историка Исаака Романова. - А то снова Толуша ставить, или Малиновского вспоминать. Из года в год - одно и то же, прямо оскомину набило ...»
Родион Яковлевич Малиновский был большим любителем шахмат, и победители всесоюзных армейских первенств получали от министра обороны именные часы.
«Будет сделано», - ответил исполнительный Романов и отправился в Музей Советской армии. Историку повезло: среди многочисленных экспонатов он наткнулся на шахматы, принадлежавшие двум девушкам-снайперам. Окруженные фашистами, девушки, не желая сдаваться врагу, взорвали себя гранатой, а в вещмешке одной из них был обнаружен видавший виды комплект шахмат. Материал получился отличный и его поставили в передовую.
Стояло дремучее докомпьютерное время, и в день сдачи номера в печать не только корректор, но и вся редакция вычитывала подготовленные тексты. Последним это делала «свежая голова», незамыленным взором вылавливавшая «блошки», к которым привык глаз готовивших материал.
Так и на этот раз: тексты были проверены и перепроверены, главный уже собирался ставить подпись, а секретарь редакции (им был тогда Александр Рошаль) готовился отнести номер в типографию. В самый последний момент раздался невозмутимый голос «свежей головы»: «Ниночка, вы в передовой во втором столбце исправьте все-таки букву "ч" на "п"»...
Вашему вниманию шахматные комплекты рекомендованные международной шахматной федераций ФИДЕ
Свежей головой в «64» был мастер Александр Сергеевич Прорвич. Сначала никто не понял, что имелось в виду, но потом дошло. Замечание относилось к фразе «Когда патронов больше не оставалось, девушки, чтобы не попасть в плен, взорвали себя гранатой...»
Вспомнивший эту историю Яков Исаевич Нейштадт высказал предположение, что такой фривольный, по его мнению, рассказ не может быть напечатан. «В мое время, во всяком случае, такое было бы невозможно», - добавил бывший москвич.
Я заверил его, что по сегодняшним меркам этот эпизод выглядит совсем невинно и написал то, что только что прочли вы.
* * *