Мой отец, Харченко Иван Осипович, участник двух воин, Финской и Отечественной. В Финской кампании он участвовал в качестве заместителя командира взвода, старшего сержанта.
Закончив ускоренный курс Ленинградского военного училища, в звании лейтенанта, был назначен командиром роты разведки и воевал в блокадном Ленинграде.
После полученного ранения и лечения в госпитале, он получил инвалидность и вернулся на родину, в село Ромодан.
Здесь он оказался практически одним из немногих, по тому времени, грамотным человеком на селе. К нему обращались многие не грамотные односельчане с различными вопросами.
Средств массовой информации на селе практически не было. Не было электричества, не было радио, а газеты выписывали единицы, в основном по принуждению, дабы соответствовать занимаемой должности.
К отцу обращались не грамотные односельчане чтобы написать заявление, ходатайство, помочь разобраться в каком либо вопросе.
Руководство села и района постоянно просили его помочь организовать на селе то или иное дело или мероприятие.
В селе не было культурного центра, где бы сельчане могли проводить досуг, не считая клуба.
Отцу поручили создать и возглавить избу-читальню, то есть стать избачом.
Под избу-читальню выделили отдельный дом, приобрели книги, сделали подписку на основные газеты и журналы того времени.
Новинкой того времени было радио Родина -47 и позднее, Родина-52.
Электричества в селе не было, а эти аппараты работали от батарей-элементов постоянного тока. Было их на один радиоприемник аж 3, притом огромного размера и веса.
Вечерами в избе- читальне собирались жители села и при керосиновых лампах грамотные читали газеты, журналы. Не грамотные играли в домино шашки и шахматы. слушали радио.
Иногда они просили грамотных почитать им вслух .
Одним из недостатков радио было то, что когда батареи старели, они вначале уменьшали звук, а потом совсем замолкали. Им нужно было отдохнуть. Когда батареи "сдыхали"совсем, отец подавал заявку и ему привозили новые.
Однажды мама попросила меня отнести отцу на работу обед. Она сложила всё в хозяйственную сумку и я отправился. Изба-читальня состояла из трёх комнат.
Из сеней попадаешь в в узкую комнату, которая использовалась как кладовая. Сюда отец выносил испорченную мебель, старые, не подлежащие реставрации книги, сюда же он вынес основательно подсевшие батареи, потом он их сдавал для отчётности.
Вторая, самая большая комната, использовалась как читальный зал.
В ней стояло несколько столов, на которых лежали подшивки газет, шахматы, шашки, домино.
В избе-читальне было несколько детей школьного возраста. Я отдал отцу сумку с обедом, посидел немного, посмотрел новый журнал "Крокодил" и пошёл домой.
Выйдя в кладовую, я увидел три огромных батареи от радио, которые стояли у стены.
У меня был немецкий фонарик "Даймон", который работал на плоских батарейках. Когда батарейки садились, я давал им отдохнуть, а потом пробовал их на язык. Если язык щипало, батарейки отдохнули и их можно было использовать.
Здесь же из каждой батареи было два вывода из изолированной проволоки с оголёнными концами.
Вот я и решил проверить отдохнули батареи или нет.
Я взял два провода от одной батареи и оголённые концы поднёс к языку.
Что было потом, я не помню. Очнулся я лежащим на полу. Состояние было ужасное. болела голова и меня тошнило.
Я с трудом поднялся и шатаясь вышел на улицу. В голове крутилась одна мысль: "Нужно быстрее уйти, пока ни кто не увидел".
В то время за "шкоду" наказывали ремнём, не зависимо от того, пострадал ты или нет. Мне тоже доставалось от отця. Я не единожды проверил его офицерский кожаный ремень на прочность. Честно признаться, ПРОЧНЫЙ!!!
До дома я передвигался короткими переходами. Посижу у чьего нибудь двора на лавочке, наберусь сил и иду дальше.
Не доходя до своего дома три двора, у досчатого забора Капки Островерховой меня вырвало и, мне стало легче.
Плохо мне было ещё три дня.
Да что обидно, пожаловаться нельзя. Знали мы деревенские-не пожалеют, накажут точно!