29 мая 1940 года в 14:00 от Выборгского вокзала в сторону новой государственной границы отправился состав из одного пассажирского и нескольких товарных вагонов.
За 200 метров до линии границы состав остановился, из пассажирского вагона вышли три военных чина и направились к пропускному пункту. На финской стороне их никто не встречал. Немного подождав, военные вернулись к поезду и дали команду машинисту вести состав назад к Выборгу.
Для находившихся в товарных вагонах людей такой поворот событий означал крушение последних надежд. К счастью, в этот момент на финской стороне началось какое-то шевеление, и сопровождающие вновь направились к линии границы. Оказалось, что финская сторона не успела вовремя получить сообщение из Выборга, высланное в момент отправки эшелона. Около 16:00 шлагбаум открыли и поезд подошел к низкой платформе станции Вайниккала. Здесь состоялась передача 73 интернированных граждан Финляндии официальным финским властям. Однако Финляндия недосчиталась еще как минимум полусотни жителей Карельского перешейка, которые изъявили желание остаться на территории Советского Союза.
«Освободительный» поход в Финляндию 1939 года разыгрывался по тому же сценарию, что и «освободительный» поход в Польшу. Кремлевское руководство позаботилось о ширме, прикрывающей истинные замыслы, поэтому заранее сформировало Правительство Финляндской Демократической Республики и Народную Армию в составе четырех дивизий, а на второй день войны перебросило это воинство в занятое Красной Армией село Терийоки. За день до вторжения в ленинградских типографиях миллионными тиражами печатались агитационные материалы на финском языке, адресованные солдатам и местному населению. Однако первые дни боев показали, что население массами бежит от своих «освободителей», а солдаты не спешат дезертировать и переходить на сторону Красной Армии.
Тем не менее северо-восточнее Ладожского озера около двух тысяч финских крестьян и рабочих оказались в Суоярвской западне, а на Карельском перешейке в советский плен попало 128 мирных жителей, хотя согласно рапорту начальника оперативной группы УНКВД по ЛО И. И. Ермолина от 8 декабря 1939 года, таковых зарегистрировали 201 человек.
Причины, по которым небольшая часть населения Карельского перешейка и островов Финского залива не эвакуировалась до начала военных действий или сразу после их начала, были различны. Одни замешкались и не успели уйти вовремя, другие не захотели оставлять ценное имущество, нажитое своими трудами, третьи имели виды на лучшее будущее в стране победившего социализма, четвертые были просто брошены на произвол судьбы либо позабыты.
То редкое население, что осталось на Карельском перешейке и на островах Финского залива, представляло определенный интерес для советских спецслужб. Во-первых, для получения информации разведывательного характера, во-вторых, для инсценировки радостной встречи освобожденных от капиталистического рабства финских рабочих и крестьян частей Красной Армии, а в-третьих, для вербовки агентов и шпионов.
«Начальнику Териокского отдела НКВД
Подтверждаю, что добровольно согласился предоставлять сведения об опасных для СССР личностях и подтверждаю то, что товарищ Барышников с неограниченной и необычайной терпеливостью получал сведения посредством моих бессвязных наблюдений, а также использовал, что считал полезным, я считаю свою задачу выполненной, поскольку очень нервничаю, а также испытываю в своей жизни необычайные трудности, находясь в чрезвычайном волнении и беспокоюсь за судьбу своего сына, едва ли могу быть хорошим осведомителем для ваших коллег.
Подпись».
С большим трудом агенту «Николаеву» удалось вырваться из лап советских чекистов и вернуться в Финляндию. До последнего момента он не верил, что его отпустят.
Многие репатрианты отрицали свою причастность в участии в собраниях, сходках, митингах, а также отказывались признавать, что ставили подписи под воззваниями или резолюциями:
«…Не знает, как появилось его имя под воззванием. В Выборге принуждали ставить свою подпись на какую-то бумагу, составленную на русском языке, содержания которой он не знает».
Главная цель пропагандистских мероприятий состояла в том, чтобы склонить интернированное население принять советское гражданство и остаться в СССР. При этом делались обещания частичного или полного возврата конфискованной собственности, а иногда и приобретения дополнительного имущества. Тому свидетельствуют выдержки из нескольких карантинных протоколов:
«…Просили, чтобы остался в России и обещали, что он сам сможет выбрать себе дом покрасивее, хотя бы и усадьбу Ханхийоки, но отрицает снова, что был завербован».
«…Русские уговаривали допрашиваемого остаться на захваченной ими территории, обещая, что в этом случае ему вернут одну корову и дадут свинью».
Хотя все опрошенные репатрианты отмечали, что воздействие советской пропаганды было малоэффективным, но тем не менее около полусотни человек не стали подавать заявление на возвращение в Финляндию и остались в Советском Союзе. Те, кто открыто сотрудничал с органами НКВД, опасались возмездия, которое неминуемо постигло бы их на родине. Некоторые ввиду состояния здоровья или сугубо личных причин не смогли выехать из СССР. Дальнейшая судьба невозвращенцев трагична: одни погибли от голода в блокадном Ленинграде, другие сгинули в тюрьмах, третьи канули в безвестность.