Приватизация по Ельцину/Гайдару/Чубайсу одномоментно уничтожила прикладную науку в России. Молодое поколение теперь даже не знает про эту ветвь науки. На Западе эта наука формировалась 100 лет и трансформировалась в специализированный бизнес. Теперь нам нужны сверх усилия чтобы удержать хоть какой-то уровень промышленности.
(отрывок из книги «Консервативные Тетради»)
Мы много говорим про преступления Ельцинской команды, Гайдара, Чубайса, приватизацию, брошенных соотечественников, но мало кто знает про смерть прикладной науки.
В СССР наука делилась на три части.
Первая часть, фундаментальная наука. Поиск самых глубинных знаний об окружающем мире. Отработка научных методов и инструментов, для применения в других отраслях.
Вторая часть, прикладная наука. Разработка знаний и инструментов для непосредственного применения в промышленности, в быту, в обществе.
Третья часть, университетская наука. В СССР эта наука не пользовалась приоритетом. Считалось, что ВУЗы должны выполнять главную функцию – производство специалистов.
Например, физика элементарных частиц относилась к фундаментальной науке, а разработка новых строительных материалов к прикладной науке. Была фундаментальная аэродинамика, как часть самой современной математики и параллельно авиационная прикладная наука, центральный институт которой – ЦАГИ – показан на стартовом фото.
Между фундаментальной и прикладной наукой часто трудно провести грань. Как следствие, трудно построить управленческую границу. Часто, одна и та же группа ученых могла успешно совмещать и фундаментальные исследования, и НИОКР. Тем не менее, в СССР организационно фундаментальная наука была отделена от прикладной. Вся фундаментальная наука была сосредоточена в институтах Академии Наук СССР. Прикладная наука была сконцентрирована в «прикладных институтах», например, институт прикладной физики. Все прикладные институты подчинялись соответствующим отраслевым министерствам. При жизни СССР громадной разницы между академическими и прикладными институтами не было. Разве, что жизнь в академических была вольготнее, а так особой разницы не было.
Важно для не знакомых с устройством науки. На Западе устройство науки совсем иное. И фундаментальная, и прикладная науки там собраны под университетскими крышами. Аналога нашей академии там нет. Есть несколько больших научных центров, но они привязаны к конкретным объектам, например, большие ускорители частиц. Кроме того, на Западе есть как мощная корпоративная наука, так и чисто коммерческая наука. Коммерческая наука производит знания на продажу, например, химические технологии производства новых материалов. Многие крупные компании имеют в своем составе научные подразделения. В СССР такого не было. Коммерческая наука является неким аналогом наших прикладных институтов. Есть и принципиальная разница между советским прикладным институтом и западной научной компанией. На Западе компания сразу ведет разработки ради будущей продажи, советские прикладные институты вели разработки по приказу. Также необходимо понимать, что научные коммерческие компании имеются только в 3-5 ведущих странах, США, Британия и формировали свою бизнес-модель в течение 100 лет.
Сразу после перестройки прикладные институты погибли как категория. Исторически мгновенно, за 1-2 года. К 2020 году от большинства уже и следов не осталось. Произошло катастрофа вследствие реформ Гайдара. Академические институты считались государственными организациями. Команда Ельцина срезала им финансирование практически на 100%, но не решилась на их ликвидацию. Возможно, из-за того, что многие ученые Академии были как раз теми драйверами, которые привели к власти Ельцина. Все прикладные институты были отраслевыми организациями, также как и заводы подчинялись отраслевым министерствам. Поэтому по плану приватизации прикладные институты трансформировались в коммерческие акционерные общества. Если до этого институты финансировались через свое отраслевое министерство, то теперь сами министерства также в один день исчезли, а институты были вынуждены идти на рынок. Понятно, что нефтеперегонный завод всегда мог найти покупателя на бензин, а институт по разработке новых пластиков умирал мгновенно из-за отсутствия заказчиков. Напомню, на передовом Западе коммерческие научные компании 100 лет шлифовали свою бизнес модель. Все-таки, продавать научные знания — это не торговля овощами.
Большинство прикладных институтов не представляли никакой быстрой ценности как субъекты экономической деятельности, только как объекты недвижимости. Именно так прикладные институты растворились в бандитской приватизации. Какие-то, наиболее знаменитые, ЦАГИ, НАМИ, остались. Все-таки, символы былой славы. Большинство исчезло. Скажем, центральный тракторный институт, НАТИ, гигантская организация с собственными заводами и гигантскими полигонами, просто официально ликвидирован. На его месте очередной офисный центр.
Сейчас, как-то прикладная наука пытается шевелиться. Самые крупные компании, которые стараются быть похожими на западные компании, начинают создавать подразделения R&D. Пока это робко и немного смешно. Есть фирмы, пытающиеся зарабатывать на продаже результатов прикладной науки, продаже лицензий и патентов.
В любом случае мы не достигли и десятой доли той великой прикладной науки СССР.