Продолжение книги "Вращение"
Начало на этой страничке
Однажды мы поехали к бабушке, маминой маме, в гости, повидаться. Было лето, и нас с братом родители хотели оставить на недельку – другую у неё на каникулы. Надо сказать, обеих бабушек звали Мариями Петровнами, так уж вот получилось, поэтому в семье придумали их называть по месту, где жили они. Так одна бабушка стала ахунской, другая – ломовской. Одна жила в Ахунах, пригороде Пензы, вернее, не в самих Ахунах, а в посёлочке в лесу. Другая бабушка жила в городе Нижнем Ломове Пензенской области с дядей Борей, младшим братом отца. А мы жили в городе Каменке, именно туда отец привёз маму после их свадьбы. Была у нас в семье традиция – ездить к бабушке в Ахуны на Троицу, а в Нижний Ломов обычно мы ездили в июле-августе, навещали, одним словом, бабушек обеих, никого не обижали.
Так вот, ездить в Ахуны я любила. Лес сосновый с громадинами соснами корабельными, песок под ногами, поляна, куда мы бегали за ягодой и опятами луговыми, ручей студёный, пруд. А ещё ирга в саду общественном, яблони с зелёными молоденькими яблочками, которых наедались до болезни живота. А ещё стряпня бабанина, дух дровяной от печки-голландки и ребятишки, которых много было в посёлке со странным названием «Торф» или «Подхоз», как называли его местные жители – такая жизнь мне нравилась гораздо больше, чем жизнь в пыльном городе, в квартире другой бабушки. Ребята на Торфу простые, весёлые и дружные были, а в городе у другой бабушки летом было скучновато – дети разъезжались по деревням.
О поездке родители говорили уже накануне. Выходной у них был один. В субботу был короткий день и мама, как правило, наводила порядок в доме, стирала, готовила что-то с собой, купала нас, поэтому отправлялись мы к бабушке ахунской рано утром на пригородном поезде, который так просто и называли «пригородный».
Вечером за ужином мама с папой заговорщически поглядывали друг на друга и на нас, и мы понимали: у них какая-то новость для нас, но они не спешили делиться с нами. А уже когда попили чай, отец вдруг командовал: «А теперь магом шарш в постель! Завтра к бабане ахунской едем на пригородном!» Отец порой выворачивал фразы, чтоб веселее было. Конечно, стоило это понимать как «шагом марш». Нам нравилась придумка отца, мы тоже за ним повторяли его переделки и смеялись.
К пригородному на полустанок «Сельмаш» надо было успеть к четырём. Поезд приходил в четыре двадцать, но ещё и билеты в кассе купить надо было, поэтому просыпались родители часа в три, собирались потихоньку, а нас будили уже в половине четвёртого, чтоб умыться, одеться, чайку попить и в дорогу. Чай мама готовила заранее, чтоб остыл немного, а к чаю гренки из подсохшего батона. Никогда на голодный желудок из дома не выходили. Отец и мама поговаривали: «Сытый дорогу осилит».
Как всегда, собирались в небольшой суете, боясь чего-нибудь забыть. Мама закрывала все форточки, на всякий случай, в третий раз проверяла газовую плиту и везде ли выдернуты из розеток вилки настольной лампы, радиоприёмника, телевизора тогда у нас ещё не было, шёл 1971 год, не в каждой квартире ещё был даже чёрно-белый телевизор, не говоря уже о цветном. Да и жили мы в коммуналке, как мама говорила, в квартире «на троих». Говорили вполголоса, чтоб не потревожить соседей.
Отец нервничал, говорил: «Лучше прийти на полчаса раньше, чем на секунду опоздать». Наконец, мама успокаивалась, всё проверив. «Присядем перед дорожкой», - улыбался отец, и мы на несколько секунд присаживались – традиция, которую в семье никогда не нарушали. Потом, все в хорошем волнении, торопливо выходили из дома. Шли торопко, боясь не успеть. Отец с братом впереди, мы с мамой за ними. Порой отец останавливался, когда мы чуть отставали, и приговаривал: «Шагай веселей!» Эта его поговорка придавала сил, и хотелось не просто шагать, но и бежать вприпрыжку. Мы с братом тогда, не сговариваясь, бежали наперегонки. Я, конечно, уставала быстрее (брат был старше на четыре года), останавливалась и ждала родителей, брала папу за руку и шла рядышком, мне казалось, что папина сила и энергия перетекала по его большой сухой руке и ко мне. Хотя до полустанка было всего минут десять – пятнадцать ходьбы, тогда для меня это казалось далеко. С возрастом и расстояние становится ближе, и деревья не такие большие.
Труднее всего было переходить через рельсы, никакой дорожки с той стороны, откуда к полустанку подходили мы, не было, да и отец нас вёл, что называется, короткой дорогой. Пока обойдёшь по асфальтированной дорожке, мог и поезд прийти, а так мы срезали большой крюк и успевали прийти вовремя и купить билеты. Отец отправлялся к кассе, а мама с нами и с вещами ждала на платформе.
Тогда люди ездили в областной центр часто: вещи кое-какие прикупить, с детьми в парке имени В.Г. Белинского на аттракционах покататься. Студенты летом не ездили – каникулы. В тот день народ на полустанке был, но немного. Вот билеты куплены, и отец остановился с каким-то своим приятелем с завода поговорить-покурить. Лёшка, мой старший брат, тихо стоял рядом с мамой, а я собирала какие-то цветочки, когда вдалеке засвистел паровоз. Папа пожал руку приятелю и подошёл к нам, взял у мамы сумки и меня за руку. Поезд в восемь вагонов приближался к полустанку.
Прибытие поезда Пенза-Пачелма на полустанок "Сельмаш"
Меня всегда пугала в детстве эта громадина, пахнущая мазутом и железом, извергавшая пар. Однажды на нашей железнодорожной ветке произошла трагедия, мужчина, возвращавшийся с работы, поторопился перед поездом перебежать через рельсы, запнулся ногой и погиб. Как говорила в беседе с мамой соседка тётя Лида, «поездом зарезало». Мне тогда было года четыре, и я никак не могла понять, как это «поездом зарезало», но поезд меня с тех пор пугал. Когда состав приближался к полустанку, я всегда отворачивалась и прижималась к отцу или маме.
Вот сильные руки отца подсадили меня на подножку вагона, потом отец помог маме и брату и в конце взобрался сам и показал билеты кондуктору. Мы прошли в вагон, нашли четыре свободных места, уселись и поезд тронулся. Я сидела у окна. Отец пошутил: «Смотри, вокзал поехал!» И правда, полустанок поехал от нас в другую сторону, стало смешно - не мы едем, а вокзал уехал от нас.
Я всегда любила сидеть рядом с папкой, он сочинял на ходу какие-нибудь весёлые истории-небылицы. Но когда он выходил в тамбур покурить, мама пересаживалась ко мне, боясь, что вдруг встану и упаду, не удержавшись на ходу поезда. Но мне никогда и не хотелось вставать с уютного мягкого кресла с широкими подлокотниками, я не понимала детей, которые бродили по вагону туда-сюда, не давая своим родителям спокойно посидеть. Я любила смотреть в окно на пробегающие мимо деревеньки, придорожные лесополосы и поля. Выучила к десяти годам все станции от Каменки до Пензы. Отец много интересного рассказывал о них.
Например, станция Панчулидзиевка была названа в честь одного из пензенских губернаторов А.А. Панчулидзева. Это уже потом я узнала, что при нём в Пензе было открыто Пензенское общество охотников рысистого бега и Общество сельского хозяйства Юго-Восточной России, первым почётным президентом которого он был. В 1855 году занимался формированием ополчения для участия в Крымской войне. За время своего губернаторства дважды принимал в Пензе царствующих особ: Николая I в 1836 году и цесаревича Александра Николаевича в 1837 году. А с апреля 1841 года стал тайным советником.
Когда мы подъезжали к станции Рамзай, отец всегда шутил: «Станция Рамзай. Кому надо - вылезай!» Про станцию Пяша говорил: «Станция Пяша. Да не наша». Вот так с шутками – прибаутками, с былями - небылицами доезжали мы до Пензы.
Со станции Арбеково неотрывно смотрела я в окно на приближающийся большой город. Мимо проплывали дома-многоэтажки, на остановке Ленинская людям приходилось выпрыгивать с подножек вагонов, так как там не было даже полустанка. Я даже думала, как же люди умудряются не сломать ноги, прыгая с такой высоты. А потом поезд ещё долго стоял на подъезде к вокзалу, так как не освободился путь, на который мы прибывали. Вот тут волнение моё усиливалось, да и родители нервничали. Приезжали мы в Пензу в 6.50 по московскому времени, два с половиной часа в дороге сказывались. Мама ещё пыталась в дороге дремать, ведь на следующий день на работу к 8.00, а ещё надо назад приехать. Возвращаться родителям нужно было в этот же день с вечерним пригородным поездом, который прибывал на наш полустанок около полуночи. Брат тоже умудрялся заснуть сразу, как сели в вагон. Одни мы с папкой тихонько шушукались, поглядывая в окно. Отец же, пока мы были маленькими, никогда в поезде не спал, обо всех нас беспокоился что ли. Брал с собой книгу какую-нибудь или газету и читал, поглядывая в окно, когда приближались к очередной станции.
Но вот и вокзал, правда, он пока обнесён был высоким забором. Старое здание вокзала сносили, новое строили. Люди обходили забор и направлялись к автобусным остановкам. Мы тоже отправились на «девятку» - именно этот маршрут автобуса ехал до Ахун, да и до сих пор ездит. Народу на остановке было очень много, поэтому в первый автобус мы просто не влезли. Подождали следующего.
В те далёкие времена моего детства прямо на улице бабушки продавали горячие жареные пирожки. «Пирожки, пирожочки, га-аряченькие пирожки, с пылу с жару!»- выкрикивали торговки. Мама подошла купить нам пирожков. Тётечка с румяным, как пирожок лицом, свернула кулёк из газеты и подала маме, добавив ещё пару оторванных от газеты листочков.
О салфетках в то время никто и не задумывался, всё продавалось в таких вот газетных кульках или в сероватой бумаге, похожей на газетную. Мама взяла кулёк и нечаянно уронила – обожглась, горячие пирожки были. Благо, верх кулька торговка предусмотрительно закрыла, скомкав край внутрь. Отец подбежал помочь: «Ну вот тебе и пирожки! С полу, с жару!» Мы все рассмеялись, а тут и наш автобус подошёл, поэтому пирожки мы ели, уже приехав в Ахуны – неудобно в автобусе было, да и остыли они уже, тёплыми были, не горячими, не обожжёшься.
Спасибо за то, что дочитали до конца. Понравился ли вам мой рассказ,дорогие читатели? Жду ваших комментариев, делитесь своими впечатлениями из детства. Подписывайтесь на мой канал и ставьте пальчики вверх ))) Буду благодарна за отзывы. Продолжение следует.
Начало тут
#истории из жизни людей #реальная история #воспоминания из детства