Главы: 1) Русаковы 2) Басурманки
Время действия - 2020 год.
- Что это она всё время сознание теряет?
- С сосудами, видно, что-то. После операции ей дадут направление в неврологию.
Дарья лежала на кушетке, а над ней хлопотали Гульнара и полненькая круглолицая девчушка в синих штанишках и цветной рубахе.
- Ну, вот и вы и вернулись в сознание! – весело прощебетала девушка. – Не теряйтесь больше.
- Спасибо, Ирочка! – ласковым голосом сказала ей Гуля.
- На здоровье! Если что – зовите! – и Ирочка выпорхнула из комнаты.
- Это кто? – тихо спросила Дарёнка.
- Это санитарочка наша, Ира. Помогла мне вас с пола поднять да на кушетку уложить, - улыбнулась Гуля.
- Это вы правду сказали, что сейчас... две тыщи двадцатый год?
- А что, есть причины не верить?!
- Доктор, вы понимаете... Я не знаю, как это может быть. Только родилась я в тыща восемсот восмездит четвертом году. И сейчас должен быть тринадцатый год. Тыща девятсот тринадцатый. И правит у нас император Николай Лександрыч. Какой такой две тыщи двадцатый?
Гульнара внимательно посмотрела на Дарью, помолчала.
- Книжки читать любите? – наконец спросила она. – И кино про старые времена смотреть?
- Книжки? Грамотная я. Читать-писать научена. Только некогда мне книжками заниматься.
- Подойдите к зеркалу, посмотрите в него, - Гульнара махнула рукой в сторону раковины в углу. – Кого вы видите?
Дарья кинулась к зеркалу. В нем она увидела своё отражение. Себя. Такую, какой всегда и была – русые волосы, свернутые на затылке в тугой узел (только где платок?), светло-серые глаза, губы – все черты лица её, Дарьины.
- Я это, я.
- Хорошо. Одежда на мне какого цвета?
- Красного.
- Время года какое сейчас?
- Так лето же!
- Отлично, - Гульнара озабоченно смотрела на Дарёнку. – У вас, судя по всему, проблемы с памятью. Бывает. Как поется в песне, то, что было не со мной, помню. Вам не нужно зацикливаться на этом. Проверитесь у специальных врачей, полечитесь. Постепенно пройдет. Ну, а если не пройдет... придется пройти обследование у психиатра.
Психиатр? Её считают сумасшедшей? Дарья сникла. Про психбольницы она слышала. Попадать туда она совсем не желала. Образ помешанной старухи со спутанными волосами и мутным взглядом, сидящей под замком в холодной палате с решетками на окнах, приводил её в ужас.
Нет! Она должна, она обязана вернуться домой, к детям. Произошло что-то странное и страшное. Каким-то образом она выпала из своего времени и попала в чужое, незнакомое, пугающее. Если её отправят в психлечебницу, то она не сможет воротиться назад. Значит нужно затаиться и ждать. Привыкнуть к тому, что её теперь окружает. Научиться тому, что не умеет. И молиться. Господь милостив, не оставит её. Он поможет, Он обязательно поможет ей!
- Не надо, - тихо сказала Дарья.
- Не волнуйтесь и ни о чём не переживайте. После того, как решится проблема с вашей грыжей, вас обследуют специалисты другого профиля – проверят сосуды головного мозга, назначат лечение. Судя по вашим обморокам, это вам необходимо.
- Поняла.
- Ну, раз поняла, то идите в отделение. Вещи ваши санитарка уже отнесла. Идите по коридору на пост, там вам скажут, что делать.
Дарья послушно вышла из кабинета. Ещё бы знать, что такое пост! Нешто спросить у кого? Навстречу торопливо шла девушка в белых штанах и рубахе.
- Милая, помоги мне, сделай милость! Велено мне на пост идти, а где ж его найти – не знаю.
- По лестнице поднимайтесь! – девушка махнула рукой.
Вон что! Лестница богатая, мраморная. Неужели для простого человека такая красота доступна стала?
На верхнем этаже коридор длинный, вдоль одной стены окна. Дарёнка украдкой заглянула в проём – внизу двор, по которому снуют странно одетые люди. Забор – массивный, чёрный, кованый. За ним улица, шумная и суетливая. По дороге носятся низенькие блестящие повозки без коней. Должно, автомобили. Наслышана была Дарья о таком чуде. Только в тринадцатом году их так много не было. А здесь – вона, места на дороге не хватает.
Вдоль второй стены – белые двери. На одних стеклянные оконца, только стекла мутные, иные вовсе без окон. А где же пост? Наверное, там часовой стоять должен.
Но часового видно не было. Дарья прошла ещё немного и увидела уютный уголок – диваны, не совсем новые, но вполне себе годные, стол со стулом. Рядом в большой кадке стояла огромная китайская роза, верхние побеги которой упирались в потолок. Крупные ярко-красные махровые цветы покрывали её ветви. Эх, красота! Точно такая же была в доме у батюшки Мефодия. Уж очень гордилась попадья своей розой, холила её и лелеяла. Только куда там её цветку до этого! Смотри-ка, настоящее дерево вымахало. И как это его сумели вырастить таким большим?
- Что вы хотели? – резкий окрик вернул Дарью к действительности.
Голос доносился из ближайшей двери. Даренка заглянула в неё и увидела два ряда кроватей. На одной из них лежала толстая молодайка в малиновой рубахе и таких же штанах. Рядом с кроватью белая стойка с прицепленной вверху бутылкой. Из бутылки тянулась трубка, нижний конец которой был приколот к руке молодайки.
- Говорю, что вы хотели? – недовольно переспросила бабёнка в малиновом.
Вот, оказывается, чей это голос. Строгая какая! Сробела Дарёнка.
- Да вот, - говорит, - велено мне на пост идти.
- Как фамилия?
- Русакова.
- Ложитесь вот сюда! – молодайка указала свободной рукой на кровать возле стены. – Пока тут лежите!
Дарёнка послушно плюхнулась на постель. Перина-то какая на кровати! И мягко, и не проваливаешься в неё. Не пух, не перо, не шерсть. А что же это такое? На солому тоже не похоже. А подушка жестковата. Как камень. Да только Дарье не привыкать. Случалось и вовсе без подушки спать. Постель покрыта бельем – бежевым в мелкий цветочек, чистым, туго накрахмаленным.
На стене над кроватью две дырочки, оправленные в рамочку – то ли костяную, то ли из хорошо отполированного дерева. Для чего они? Такие же дырочки на противоположной стене. Надо будет присмотреться, что с ними делать.
В соседнем ряду лежит на кровати сухая, но довольно крепкая старуха. Смотрит пустым взглядом в окно, на покачивающиеся за стеклом ветки огромной сосны.
На другой – девчушка молоденькая. Лежит, перед собой пластинку держит, смотрит на неё пристально. Должно быть, это зеркальце у неё. Девчонка временами улыбается, пальцем в отражение тычет. Чудная какая – на себя налюбоваться не может. И не сказать красавица, обычная вроде девица.
- Мариииинааа! – вдруг закричала толстуха в малиновом таким густым и громком голосом, что Дарья вздрогнула.
В палату вбежала худенькая женщина в белом. Видать, так положено здесь – в мужских исподниках ходить.
- Что, всё закончилось? – Марина взглянула на бутылку и принялась откалывать трубку от руки толстухи. – Варвара меня сейчас спрашивает, а что это Татьяна лежит в палате, - зашептала она с заговорщическим видом. – А я говорю, плохо ей, давление упало. А она говорит, и что вы ей поставили, а я говорю, рингера. А она – а что, рингер давление поднимает? – тут Марина перешла на писклявый вредный тон.
- Да и хрен с ней, - пробурдела в ответ толстуха. – Плевать на неё.
Однако, судя по тону, ей было далеко не всё равно, что сказала грозная Варвара. Женщины-то, которые привезли Дарью, тоже про неё вспоминали.
Марина оглянулась на Дарёнку, звонким голосом приказала:
- Лежите, сейчас я вам принесу! – схватила белую стойку и вылетела из палаты.
Тётка в малиновом, недовольно пыхтя, поднялась с кровати и вышла следом.
В комнате стало тихо, только изредка тяжело вздыхала старуха да хихикала девица, глядя в зеркальце. Странная она, конечно.
- Кто эти женщины? – робко спросила Дарья.
- Медсестры, - буркнула в ответ девчонка.
Минут через десять влетела Марина с белой стойкой в руках, которую она с громким стуком поставила у Дарёнкиной кровати, и тарелкой, формой напоминающей фасолинку. В тарелке какие-то штуки, ни на что не похожие. Быстрыми, выверенными движениями она плюхнула тарелку на тумбочку, выхватила синюю тряпку, которая тянулась, как резиновая, туго завязала её Дарье выше локтя.
- Работайте!
- Что? – не поняла Дарёнка.
- Кулаком работайте!
Дарья сжала ладонь в кулак и стала замахиваться им в сторону Марины.
- Вы что делаете-то? Никогда капельницы не ставили? Кровь из вены не брали? – заорала та.
- Нет... – испугалась Дарья.
Медсестра закатила глаза:
- Вот же дал Бог! Ладонь, говорю, сжимайте и разжимайте!
Дарёнка послушно взялась работать кулаком.
- Хватит. Зажмите и держите!
Она воткнула в руку Дарье большую булавку, прикрутила её липкими полосками бумаги. К булавке приставила прозрачную трубку, в которую вдруг полилась из руки кровь.
- Ой!!! – в ужасе закричала Дарёнка.
- Лежжать! – зашипела Марина и сняла синюю тряпку.
- Что это вы делаете? – глаза Дарьи стали огромными от страха.
- Кровь беру!
- На что???
- На анализ! – не выдержав, закричала Марина.
Что такое анализ, Дарёнка не знала. Положив трубку с кровью в тарелку, медсестра прицепила другую трубку, тонкую, соединённую с бутылкой, из которой в неё закапала вода.
- Лежите и не вздумайте вставать, махать руками, спать или ещё что-то в этом роде! – приказала Марина и вылетела из палаты.
Медленно тянулось время. Капала вода в бутылке. Куда она капает? Получается, что в её, Дарёнкино, тело. А зачем? Воду можно и просто так попить. А может быть, это лекарство? Правильно! Это лекарство. Да, да, ведь свёкор-покойник, упокой Господи, рассказывал, что в госпитале ему делали уколы. Значит, уже начали её лечить?
Громко вздохнув, поднялась на своей кровати девица, положила на постель зеркальце. Такая молодая, а больная. Поповна, наверное – лицо умное, а на благородную даму не похожа. Форсу нет. Коса вон какая – ниже пояса.
Согнувшись и придерживая одной рукой какие-то трубки, висящие из-под подола, девица медленно вышла из комнаты.
И опять тишина. Дарья закрыла глаза. Не спать... А дрёма всё равно окутывает, укачивает.
Внезапно раздался мелодичный звук, похожий на пение музыкальной шкатулки. Дарёнка насторожилась, поискала глазами. Однако трели шли от зеркальца, которое девчонка оставила на кровати. И странное дело – оно ещё и светилось! Дарья замерла. Что же это за диковинка такая?
Но вот музыка затихла, и зеркальце погасло. И снова настала тишина.
Стукнула дверь, вошла девчонка.
- Таня, у тебя телефон звонил, - скрипучим голосом сказала старуха.
- А, хорошо! – девушка взяла в руки зеркало, посмотрела в него.
Значит, зовут её Таней. И пластинка эта – вовсе не зеркало, а телефон. Про телефоны Дарья слышала. В волости они были. А теперь, значит, они вот такими стали.
- Алло! – сказала Таня. – Привет! Да всё хорошо!
Девчонка что-то говорила, смеялась, слушала, снова говорила, а Дарья присматривалась – вдруг когда-нибудь ей тоже придется.
Время от времени заглядывала Марина, смотрела, прищурившись, на бутыль, убегала. Но вот капнула последняя капля. Подошла Танечка, покрутила на трубке какое-то колесико:
- Всё, не переживайте, я закрыла капельницу.
Снова забежала Марина, отцепила трубку, а булавку оставила на руке.
- А это? – Дарья удивленно указала на прилепленную к руке штуку.
- Вазофикс? Останется. Не дергайте его. Не бойтесь, не проколет вену.
- А кровь из него не польется?
- Не польется! – и Марина, схватив стойку, исчезла за дверью.
- И чего носится как угорелая... – пробурчала Дарья.
- Как не носиться, народу-то сколько у неё! – отозвалась старуха. – И ко всем успеть надо.
Что теперь делать? Надо смотреть, чем старуха с девчонкой заняты, за ними и повторять. Пока они просто лежали. Старуха дремала, а Таня тыкала пальцем в телефон, улыбалась и время от времени хихикала.
Дарью снова стало клонить в сон. Сходить бы на двор, да как узнаешь – куда идти. И спросить боязно. Ладно, авось как-нибудь образуется.
Вдруг дверь распахнулась:
- Дашка, моя хорошая! А я гляжу – ты или не ты! Сколько лет не виделись! Не узнаёшь меня?
К Дарёнкиной кровати со счастливой улыбкой, раскинув руки для объятий, шла красивая молодая женщина.
Если вам понравилась история, ставьте лайк, подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить новые публикации! Больше рассказов можно прочитать на канале Чаинки