Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
К кабинету психотерапевта Женя подходила с некоторой опаской. Слегка замедлив шаг метра за три до двери, Женя вдруг подумала "А с чего это я должна его бояться? Вот ты, Жужа, молодец! Бородатых она, значит, не боялась, а мирного, милого, доброго дядечку-психотерапевта вдруг испугалась!". На этой мысли, пару раз стукнув по двери костяшками пальцев, Женя вошла. Психотерапевт, вопреки представлениям девушки, оказался достаточно молодым мужчиной, который, увидев Женю, встал из-за стола.
-Добрый день. Вы Женя?
-Да. Здравствуйте.
-Проходите. Присаживайтесь в кресло. Наталья Александровна вкратце описала мне вашу проблему. Скажите, а в Ростовском госпитале с вами работали специалисты моего профиля?
-Работали, - вздохнула Женя.
-И как? Легче стало?
-Ну... рассказать?
-Конечно.
Сначала Женя рассказала, как её встретил психиатр. Потом первую встречу с женщиной-психологом, а потом уже про психотерапевта Саню.
-Мда... , - доктор улыбался, - весело.
-Ага, - согласно кивнула Женя, - очень. А вы мне тоже тест Люшера будете показывать?
-Обязательно! А ещё картинки! - засмеялся доктор, - поговорим?
-Поговорим. А о чём?
-Ты ненавидела своего отца?
-Да.
-А сейчас?
-А сейчас... мне его, наверно, жалко. Он ведь наверняка сам всегда страдал от своего поганого характера. Ведь хорошее в нём тоже проглядывало... Хоть и не так часто, как хотелось бы... И настроение у него бывало и хорошее...
-Ты теперь на него не злишься?
-Не злюсь, но обижаюсь.
-Это совершенно другая эмоция. На что ты обижаешься?
-Хммм..., - Женя нахмурила брови, - на что... даже не знаю, как сформулировать.
-И всё же попробуй.
-Обижаюсь на то, что у меня не было детства? - стала рассуждать вслух Женя, - так оно у меня, вроде как было. И на море мы ездили. И в Москву. И игрушки у меня были. И фрукты с конфетами. И собака... Может быть на то, что он меня не любил? Так вот вроде оглянешься - наверное, любил по-своему... Может быть на то, что обижал нас? Наверное, на это. На то, что мы его боялись. Не знали, с каким настроением и в каком состоянии он придёт.
-Хотела ему отомстить? За обиды? За маму?
-Да. Очень. Мне хотелось вырасти, стать сильной, и так втащить ему, чтобы он вообще забыл что это такое - распускать руки.
-А остальным?
-Что?
-Как ты относишься к мужчинам в целом?
-Нормально, - пожала плечами Женя.
-Искала когда-нибудь в них черты своего отца?
-Искала, - вздохнула Женя, - и если видела, что парень хоть чуть-чуть похож на отца... то у меня была к нему неприязнь.
-Кто-то из твоей команды был похож на твоего отца внешне?
-Да. И не один.
-Как ты к ним относилась?
-Сначала настороженно. Потом поняла, что внешнее сходство ни о чём не говорит. Парни каждый со своим характером. Команда подобралась такая, что... с одними мыслями, с одним пониманием жизни что-ли... Как это говорят "смотрят в одну сторону".
-Вот ты вернулась домой. Злость на отца осталась?
-Злость? Скорее всего нет. Я теперь понимаю, что я смогу дать отпор. Не только физически, но и психологически. Теперь отец не сможет на меня давить.
-А команда? Они давили на тебя?
-Поначалу я постоянно чувствовала психологическое давление. Мне казалось, что Гром всеми силами хочет добиться того, чтобы я вообще не стала служить в армии.
-Но ведь ты осталась.
-Осталась. Я хотела доказать и Грому, и всем остальным, что я не такая, как они обо мне думают. Что я тоже могу быть не хуже их. Что я смогу стать им настоящим боевым товарищем. И что я смогу спасти им жизнь не только благодаря своей профессии, но и просто став "своим парнем".
-Получилось?
-Да. Когда хирург госпиталя предложил Грому поменять меня на фельдшера-мужчину, тот уже не хотел, чтобы я уходила из команды.
Женя снова ударилась в воспоминания, снова смеялась и плакала, вспоминая свою команду. Какие-то события из их общей жизни.
-Когда начались перебои в сердце? - внезапно спросил психотерапевт.
-Что? - Женя не сразу смогла выйти из воспоминаний.
-Когда ты почувствовала, что у тебя давит в груди, не хватает воздуха?
-На одном из заданий.
-Когда ты первый раз выстрелила в человека?
-Я в людей не стреляла, - Женя вызывающе посмотрела на доктора.
-Хорошо. Опиши мне ситуацию, когда тебе впервые пришлось выстрелить во врага.
Женя снова погрузилась в воспоминания... Снова внимательно выслушав девушку, доктор спросил:
-Почему ты не ушла из команды? Ведь было страшно, трудно, тяжело, больно...
-Всё это было... И очень страшно. И очень трудно. И не ушла. Я должна была всё это в себе перебороть. И страх, и боль, и трудности. Я многому научилась, и теперь мне ничего не страшно. Я знаю, на что способен человек в экстремальных условиях, и что человеческие жизни ничего не стоят. И то, что для кого-то не стоит и гроша, для других значит очень многое... Очень тяжело и больно было в первый раз терять своего боевого товарища... А потом... потом к этому начинаешь относиться, как к чему то... как к непременному атрибуту войны. Хотя потом, уже позже, когда сидишь со своими и пьёшь водку, понимаешь, что каждая смерть прошла через твоё сердце.
-Если бы ты знала, что так будет - поехала бы?
-Если бы я знала, что снова попаду в эту команду? Обязательно бы поехала. И постаралась бы сделать большее. Постаралась бы спасти всех...
-На сегодня, пожалуй, хватит, - доктор приподнялся, - я напишу назначения. И завтра жду у себя.
Выйдя из кабинета, Женя посмотрела на табличку на двери.
-Александр Сергеевич, - прочитала Женя, - хм... как Пушкин. Надо запомнить.
Продолжение в следующей части.