Сказка(18+)
Было у одного благочестивого отца три сына. Когда приспело время им жениться, сказал отец:
— Советов я вам дать не могу, потому как сам с вашей матерью как кошка с собакой тридцать лет и три года прожил, а секрета ее главного так и не узнал. Сами видели, ушла она от меня, успешного да честного, к прощелыге нищему, бабнику и пьянице. И назад возвращаться не желает, говорит, мол, счастливее и не жила никогда…
А вы, как год пройдет, возвращайтесь в отчий дом с ответом. Кто из вас счастливее всех в браке окажется, тому и наследство отпишу.
Делать нечего, пришлось сыновьям жениться.
Старший взял в жены подругу детства своего — девушку честную, порядочную, скромницу такую, каких белый свет не видывал.
Средний сын посватался к своей начальнице — девушке самостоятельной и очень умной, с тремя высшими образованиями.
А младший сын взял в жены разведенку с ребенком, уж больно жалостливый был.
Минул год. Явились пред ясные очи о двух искусственных хрусталиках отца своего лишь двое сыновей.
Старший молвил:— Прости, батя, но не видать мне наследства, как своих ушей, ибо прожил я в браке со своей избранницей всего сутки.
Вроде и знали мы друг друга с детства, и всегда о чем поговорить было, а как первая брачная ночь настала, еле до утра дожили, до того она нам длинной да страшной показалась. Ибо, храня себя в чистоте и целомудрии до брака, теорией не подковались.
Как глянула она на меня без порток, так чувств и лишилась. В себя пришла, собрались с духом оба мы, и с фонарем до утра искали — что, куда и как там надо, да так и не поняли... Зря только дружбу изгадили.
Так наутро и развелись, и больше уж не видались…
Средний молвил:
— И меня прости, отец, но не обрел я счастья в браке. Поначалу-то все шло у нас даже лучше, чем хорошо. Нарядила она меня на свадьбу во все брендовое, медовый месяц провели мы на райских островах всем коллективом — в тренингах личностного успеха. А как пришло время к работе возвращаться, сделала она меня своим заместителем.
Тут и началось — уж и не муж я вроде стал, а мальчик на побегушках, без права голоса даже дома. Чуть что не по ней, вопит, как резаная свинья, из дураков не вылезаю.
В постели, если подпускала, когда я не наказанный был, вертела мной, как хотела, а я, бревно бревном, лежал, боясь сделать опять что не так.
Да и что знал-то я. Так она тогда издеваться начинала — ставила порнушку, мол, учись, дурачина!
А я глаза-то закрою и молюсь мысленно… И чур, чур меня…
Так глаз-то и не открыл, сколько она меня своим бюстгальтером пятого размера не лупила.
Развелись через полгода. Так что и мне без наследства оставаться…
Время третьему сыну пришло ответ перед отцом держать, а его все нет и нет…
Наконец, явился — о двух грудничках под мышками, одет во что попало, худющий, но такой счастливый:
— Прости, пап, я на минутку, лишь сказать, что не надо мне твоего наследства, потому как материнский капитал получаем, берем дом в ипотеку!
Прости, бегу, жена моя опять беременная, токсикоз у нее, так мне еще на рынок за квашеной капустой заскочить надо.
Батя в слезы, братья в ноги к нему повалились, мол, поделись, брат, в чем счастье твое? Или узнал ты главный секрет женский?
— Есть, ребята! И, пап, ты еще не старый у нас, успеешь свое наверстать, если примешь, как данность, то, что узнал я от матери нашей.
Я ж тогда от тебя прямиком к ней и пошел. А она мне только одно слово-то заветное и молвила:
— Куйлинигнус*!
______________________________
* для того, чтобы не конфузить особо стыдливых, заветное слово слегка изменено.
(с) Алена Подобед