План был выпить кофе, познакомиться и поболтать, а там что бог пошлёт, что бы он, бог этот, ни послал. Мы с ним частенько друг другу что-нибудь подкидываем, сугубо из желания пошутить. В последнюю зиму, когда, кстати, всё это и произошло, он послал мне сноуборд, совершенно забыв позаботиться о снеге. Что ж, дед он уже старый – ему простительно. Ну или просто – и это, по-моему, более правдоподобно – юмор у него дебильный. А тут – такая девушка...
В общем, присаживались мы за столик, ничего не предвещало беды, знакомство должно было пройти гладко, когда вдруг она с претензией и вызовом в голосе у меня поинтересовалась: «А пальто?»
Это она мне так тонко намекала, чтобы я помог ей снять верхнюю одежду.
Я хотел было предложить заодно начистить до блеска её обувь, а также сразу подписать дарственную на свою ей душу, но решил, что не стоит, это будет перебор, пусть и видимся мы с ней впервые. Конечно, из сожаления я раздеться ей помог, ибо бескрайня моя доброта и чисты мои намерения.
Осмысленному диалогу после такого не суждено было состояться. Совсем скоро моя визави вскользь заметила, что меня плохо воспитали в детстве, и тут уж моё добродушие начало таять и иссякать, тревога какая-то поселилась во мне, а интуиция стала напористо подсказывать, что лучше всего побыстрее отсюда убраться, прежде вручив даме карту с нанесённым кратчайшим путём к южным широтам, но и тут я сдержался и заставил себя сидеть дальше: воспитание не позволяло быть прямолинейным.
Очередной агрессивный выпад не заставил себя ждать. Девушка посреди обсуждения последних кинопремьер гордо заявила, что выкроила целых полчаса (!) из своего драгоценного семейного времени ради встречи со мной, ибо дома ребёнок, а у мамы сломана рука. Я не спешил вытаскивать карту с дорогой в тёплые страны, ибо явно было, что дело имею не с обычной девушкой и даже не с дурнушкой, а с царицей и, возможно, даже богиней, с небес сошедшей ко мне, несчастному плебею, окаянному холопу и просто червю из гомельской глубинки, поражённому невоспитанностью и отсутствием всяких манер. Меня обуяло любопытство.
«Кроме того, – добавила она разочарованно и нахально, – я люблю говорить людям, чего хочу. Мне мама уже который год дарит хреновые подарки. Поэтому я составила для неё список того, что не будет мне противно». Так-так, думал я оценивающе... Каков экземпляр, однако! И бедная мама… «А что с цветами?» – поинтересовался я вместо того, чтобы спросить, не связана ли сломанная рука матери с неверно подобранным ей подарком. «Молодым людям я тоже сразу озвучиваю те цветы, которые мне нравятся», – и она стала мне их перечислять: розы, незабудки, подснежники... Перечислив же, со всей категоричностью заявила, что целиком и полностью разделяет циничный подход американцев к свадьбе, когда молодожёны для гостей заранее составляют списки подарков, которые хотят получить…
Я с нетерпением трезвеющего перед гастрономом дворника ждал дальнейшего развития событий. Вскоре богиня без лишней скромности сказала, что относит себя к духовным людям, чуть ли не лидерам, и что ей чужды мирские мещанские взгляды, при этом косо бросив брезгливый взгляд в мою сторону. Я съёжился от удовольствия. Она пояснила, что уже который год предпочитает говорить всё «как есть». Она была за «честность во всём». Это был её «принцип». Кажется, она упрекала меня в чрезмерной сдержанности.
И дураку было понятно: передо мной сидел святой человек. А раз так, я не имею права умалчивать всё, что у меня на уме. Самое меньшее, что я могу сделать для этой госпожи, для этой повелительницы судеб, не побрезговавшей сесть со мной за один столик, – это быть с ней столь же откровенным, повинуясь её собственному принципу честности во всём.
Наклонившись к ней поближе, я тихо и вкрадчиво сказал, решив на минутку от сдержанности отказаться: «Милочка, я очень польщён вашим обществом и ещё не один год буду вспоминать, как мне, одичавшему аборигену, посвятили целых тридцать минут семейного времени, когда мама страдает от поломки руки, а дома – обосранный младенец... Однако вынужден заметить, рискуя вашим расположением, что сюда идти вас никто не заставлял, да и просьба снять с вас пальто была как-то совершенно мимо. Кроме того, по всем пунктам, которые мы успели обсудить за последние полчаса, я с вами не согласен. Можно даже сказать, я презираю ваши взгляды. И мне отнюдь не льстит ваше высокомерие. Тем не менее считаю своим моральным долгом обо всём этом вам изложить в той же откровенной манере, которую, помимо всего прочего, вы так почитаете и боготворите в себе».
Если мне не изменяет память, после этого, откинувшись на спинку кресла, я с улыбкой предложил ей заказать ещё по одному латте.
Конечно, мой пассаж был менее вычурным и более кратким, ведь я, дикарь, всё ещё пытался держаться в рамках приличия, но посыл, думаю, понятен. Девушка резко встала, отказавшись от латте и объявив, что стресса с неё на сегодня хватит, саморучно уже надела пальто и, натянуто попрощавшись, исчезла в дверях кафешки, дефилируя.
Ну ничего, думал я, в надежде и одиночестве помешивая свой кофе, мало ли, может, ещё чего интересного небеса пошлют... Мы с богом на короткой ноге всё-таки, вечно друг над другом подтруниваем. В последний раз он послал мне красавицу, совершенно забыв позаботиться о её чувстве юмора...