Что может быть печальнее вокзала, к которому никогда не придут поезда? Нет-нет, почти год, как все крымские вокзалы снова зажили полнокровной жизнью. Все. Кроме этого, затерянного в степях Джанкойского района. Мы стоим у порога удивительного по красоте здания, столь непривычного в однообразии типовых сельских домишек. Делаю несколько снимков. А вот на просьбу войти и полюбоваться красотой изнутри получаем отказ. «Без разрешения хозяина в контору никого пускать не положено, — суровая дама подозрительно смотрит на журналистов. — Газета крымского парламента? И что с того? Руководства нет на месте».
Кайзеры, которых не хватает
Если быть точным, то «руководства» нет на месте более ста лет. Братья Кайзеры, построившие этот великолепный дом на заре XX века, были убиты «благодарными» селянами и сброшены в подвал этого же дома. Того самого, который немецкие братья строили как вокзал. Вокзал от двоих. Вокзал для всех. Немецкие переселенцы превратили полудикое поселение с мазанками, слепленными из глины и навоза, в деревню европейского образца. И вокзал строился как станция на железнодорожной ветке от Джанкоя до Евпатории, которую братья также намеревались проложить. Это была их мечта. Не взойди заря революции над этим краем кровавым заревом, мечта, конечно бы, сбылась.
Но братья Кайзеры в меньшей степени были фантазёрами, а в большей — тружениками. Они построили самую большую в уезде мельницу, развели овец и на сыроварне получали отменный сыр. Занялись лошадьми и даже открыли ипподром. Первыми в этих ветреных местах занялись виноградарством, причём саженцы заказывали из Никитского ботанического сада.
Кайзеры были здесь не первыми деловитыми немцами. Согласно переписи 1915 года, село числилось как хутор Сеит-Болат Александровской волости. Принадлежал же хутор немецкому помещику Вальтеру. Неудивительно, что местные жители переименовали его в Вальтеровку. После 1945 года село обрело нынешнее название — Роскошное. По мнению председателя Роскошненского сельсовета Ольги Галкиной, вероятнее всего, оно связано не с роскошной жизнью, а с землями, потому что местные почвы по составу и качеству считаются самыми плодородными в Джанкойском районе.
С надеждой на лучшее
— Что есть роскошного в Роскошном? — спрашиваю у ведущего специалиста по муниципальному имуществу Татьяны Негодяевой.
— Роскошненский сельсовет объединяет сёла Роскошное (центральная усадьба) и Зерновое. В советские времена они входили в совхоз «Семенной». Не скажу, чтобы он был таким уж роскошным, но вполне преуспевающим. Роскошное специализировалось на растениеводстве: люди работали на полях, выращивали семена. В Зерновом — на животноводстве: там была ферма на две тысячи голов.
— Роскошное, роскошное… — обдумывает Татьяна Петровна мой вопрос. — Я живу здесь с 1968 года. И вот моё мнение. Несмотря на то, что совхоз числился в передовиках, руководство мало думало о людях, больше — о плане. Не до роскоши тут. Хотя, конечно, и школу построили, и детский сад. В перестроечные годы у нас, как и везде, распаевали землю. Кто-то стал сдавать свои наделы в аренду, но несколько местных жителей — молодые ребята — обрабатывают землю сами. Сеют в основном зерновые — пшеницу, ячмень, так как эти культуры малотребовательны к воде. Многие мужчины отправились на заработок в город. Дома остаются их жёны с детьми.
— Изменилось ли что-то за последние годы после украинской разрухи?
— Конечно, изменилось. После возвращения в Россию в двух наших сёлах открылись ФАПы: они нам очень нужны, и в них есть кому работать. Перекрыли крышу в школе, оборудовали детскую площадку… Как говорится, жизнь налаживается.
— А что нужно сделать, чтобы наладилась полностью?
— Открыть бы предприятие какое… Рядом фруктовые сады. Может, перерабатывающий заводик? Или швейную фабрику. Люди есть, и они готовы трудиться. Но нужен инвестор. Пока желающих немного. Вот селяне и разъезжаются в поисках лучшей жизни. В Роскошном хороший дом с природным газом можно купить за миллион рублей. Без газа — вдвое дешевле. Кстати, в Зерновом газа нет, хотя линия проходит недалеко. Зимой у жителей на уголь, на отопление уходит пять тысяч в месяц. А где взять деньги, если не работаешь? Возродить в Зерновом животноводство затруднительно — земли, в том числе пригодные для выпаса скота, распаёваны. Значит, кормовой базы нет.
— В Роскошном мы проезжали красивое кирпичное здание, хорошо сохранившееся, но частично без крыши. Это тоже «кайзеровское» наследие?
— Точно! При совхозе «Семенной» там был электроцех, а изначально — знаменитая сыроварня.
— Почему бы не кинуть клич инвесторам и не возродить сыроварню? Восстановить здание, а рядом есть место — построить современный цех. На этикетке указать, что сыр — «от братьев Кайзеров» и что фирма основана в 1905 году. Разве плохой маркетинговый ход? Если реализуете — с вас головка сыра за идею!
Татьяна Петровна с недоверием посмотрела на городского «эксперта», но обещала подумать.
Проще отменить?
Мы идём по селу. Большому, просторному, типичному для севера Крыма. Школьники возвращаются с занятий, здороваются со взрослыми, даже с нами, незнакомцами. Пока здесь это ещё принято.
Проходим по главной улице. Она всё ещё носит имя Ленина, виновника многих бед. А почему не братьев Кайзеров?
В аккуратном доме живёт одна из старейших тружениц совхоза Валентина Янчук.
— Никогда здесь не было роскошной жизни, — отвечает на наш «дежурный» вопрос Валентина Яковлевна. — Хотя в СССР было лучше: без работы не сидели. С 1944 года хозяйство возглавлял Фёдор Бобылёв — замечательный руководитель. Затем его сменил Александр Шамаев, также неутомимый труженик. Всё было хорошо. Пока не вляпались в Украину!
Валентина Яковлевна считает, что изменения после украинской разрухи происходят, но очень неспешно. И справедливость ещё не везде восторжествовала.
— Арендаторы обещали золотые горы за наши паи, — рассказывает В. Янчук. — Сначала давали зерно, как и было договорено, потом начали говорить, что, мол, нет урожая. У нас же был договор — за каждый пай выдавать по две тонны зерна. А сейчас стали жульничать. Возможно, прокуратура поможет навести порядок?
— Ещё у нас проблемы с автобусом, — продолжает Валентина Яковлевна. — Он отправляется из Роскошного в Джанкой в 8.30, а обратно идёт в 13.40. Хотела бы посмотреть в глаза тому, кто составил это расписание! На работу в Джанкой на таком автобусе приедешь в половину десятого утра, а уже в час надо собираться назад? Поэтому мало кто ездит на таких неудобных маршрутах. Перевозчик и рад: говорит, рейс нерентабельный, будем отменять вообще. А надо всего лишь подобрать удобное время.
Не только вода
Мы бы закончили наш рассказ на этой грустной ноте, если бы не заглянули во двор к пенсионерке Вере Алфутовой.
Пожилой женщине уже за… Или, как она шутит: «Сзади — шестнадцать, а спереди — …». Но, несмотря на возраст, сохранила удивительный оптимизм и энергию. У Веры Романовны большой, ухоженный огород, на нём — клубника, малина, тыквы, виноград. Много цветов в палисаднике. И ни одной травинки, ни одного сорняка.
— Как вам удаётся содержать такой роскошный огород, когда многие в селе из-за отсутствия поливной воды свои участки забросили?
— Одной воды мало, нужно ещё желание, — отвечает мудрая женщина. — Я каждый день на огороде. В основном одна: мужа давно схоронила. Но дети — дочь, сын с невесткой — не забывают, помогают. Спасибо им большое. А по вечерам или когда непогода, плету макраме, вяжу крючком, спицами — это моя «болезнь». Только её и могу себе позволить.
Когда-то Вера Алфутова приехала в Крым из Житомирской области. Двадцать лет проработала на винограднике. Когда здоровье начало подводить, устроилась воспитательницей в детский сад.
— В советские времена жилось беднее, но веселее и дружнее, — вспоминает собеседница. — Мы работали в поле, а когда возвращались домой, быстро делали все домашние дела — и в клуб! А сейчас селяне ходят, как зомби. Скорее к телевизору или компьютеру. А в клубе были люди, общение.
Секрет долголетия
На своей малой родине Вера Романовна не была давно:
— Но я знаю, что там творится, и очень огорчаюсь. Если моя родина выбрала фашизм, мне с ней не по пути. На нынешнюю Украину возвращаться не хочу.
Внуки без ума от непоседливой бабушки.
— Меньшенькая, Катя, спрашивает: «Бабушка, ты же не умрёшь?». «Да как же я умру, внученька? Я должна на свадьбе твоей погулять и деток твоих понянчить», — обещаю ей.
— Вера Романовна, я вашим односельчанам задаю вопрос о роскоши. А вам хочу задать другой: в чём секрет долгой жизни и оптимизма?
— Мой секрет долгой жизни — не брать дурного в голову, — смеётся В. Алфутова. — И заниматься любимой работой. Если что-то делать, только от души! А что касается роскоши… Я всё же попытаюсь ответить и на этот вопрос. Конечно, первая мысль о богатстве. Что душой кривить — никому не хочется прозябать в нищете. Но есть вещи не менее важные. Для меня очень много значит роскошь человеческого общения. Вот у нас тут четверо пенсионерок-подружек: соседка со мной в одном доме, Пасечная тётя Галя, Лебедиха… Мы часто собираемся друг у друга. И это большая радость для всех нас. А если багато грошей — так и в гости нельзя ходить: будешь в хате сидеть, беречь, чтоб не покрали.
О чём мечтает эта удивительная женщина с роскошной душой?
— Большую часть жизни я прожила здесь. Но привыкнуть к степи так и не смогла. Вот подарил бы кто (смеётся. — А. В.) домик где-нибудь в лесу, у речки: хоть сейчас бы переехала! Но только соседей забрала бы с собой. А как же мне без них?
Алексей ВАСИЛЬЕВ
Фото автора