Музыкальная культура у татар на протяжении нескольких столетий носила частный характер, публичное исполнение мелодий не приветствовалось муллами. Был даже указ оренбургского муфтия, изданный в 1880-е годы, запрещавший песни и пляски на свадьбах мусульман. Конечно, в таких условиях под запретом были и игра на музыкальных инструментах и пение в медресе, хотя это не всегда останавливало шакирдов.
Тема запретной тяги к музыке часто поднималась в татарских литературных произведениях, написанных в начале XX века. Например, об этом говорится в романе "Яшь йөрәкләр" Галимджана Ибрагимова.
Интересно, что музыка развивалась, в основном, благодаря простым слоям населения. Вопреки запретам многие играли на различных инструментах и пели. Связующим звеном между бедными слоями и богатыми было медресе, где втайне от мударриса шакирды разучивали песни и музицировали.
На рубеже XIX-XX веков появились разные техники звукозаписи. Именно эти альтернативы музыкальным инструментам помогли преодолеть и стереотипное отношение консервативно настроенных татар в целом к музыке.
Часы или музыка?
Богатые татары все равно находили разные пути для приобщения к миру музыки. Даже обычные часы порой помогали в этом. В домашнем быту городских татар во второй половине XIX века появились поющие часы.
На стенах татарского богатого дома обычно висели сразу несколько часов, и все они показывали разное время. Делалось это для того, что бы часы били один за другим и получался единый музыкальный ряд. Даже таким способом татары пытались обходить религиозные запреты и насладиться мелодичными звуками.
Музыкальные ящики
Позднее на смену необычным настенным и напольным часам пришли разные музыкальные ящики или механизмы.
Композитор Султан Габяши, вспоминая дореволюционную жизнь городских татар, в 1920-е годы отмечал:
«Каждый более или менее состоятельный мещанин считал нужным обзавестись каким-либо музыкальным механизмом. Самым распространенным среди татар был музыкальный ящик «Stella» маленького формата (…). Менее состоятельные имели еще меньшие ящики под названием «Аристон», так что долгое время среди татар сохранялось это слово «аристон», как нарицательное название всякого музыкального механизма. Все эти инструменты имели жестяные пластинки различного формата, наподобие граммофонных».
Татарские мастера звукозаписи
Из мусульман первым мастером музыкальных механизмов в Казани был Гариф Минкин, который помимо почина часов, занимался музыкальными ящиками, записывал татарские народные мелодии на медные пластинки. На Сенном базаре (Печән базары) он принимал заказы в «нотной мастерской мусульманских мелодий». Пластинки «с переменными пьесами» можно было получить и по почте.
Учеником Гарифа Минкина стал сын казанского водовоза Гилязетдин Сайфуллин (1873-1946). Жил он, как и большинство рабочего татарского населения, в Ново-Татарской слободе. Учился некоторое время в Казанской татарской учительской школе, помогал отцу, а позднее устроился помощником в мастерскую к Г. Минкину на Сенном базаре. Жители слободы называли его «әргән Гыйлаҗ» (орган Гиляз).
Как и учитель, Гилязетдин Сайфуллин продолжал собирать народные песни, чинил различные «музыкальные машины»: Стелла, Симфонион, Полифон, Мира, Пиано-мелодика и другие. У него имелся каталог из 200 татарских песен, покупатели выбирали из каталога понравившуюся песню и заказывали у мастера медную пластинку с определенной мелодией для музыкального ящика.
Конечно, муллы и сочувствующие им лица не одобряли деятельность ни Гилязетдина Сайфуллина, ни тем более его предшественника – Гарифа Минкина. Некоторые их бойкотировали и проклинали, но они продолжали заниматься любимым делом. Тем более спрос на татарские пластинки продолжал расти.
Хотя в 1910-е годы с музыкальными ящиками начали конкурировать граммофоны. Они были известны еще с конца XIX столетия, но стали повсеместно применяться лишь спустя некоторое время. Популярные татарские певцы и певицы начали записываться в звукозаписывающих компаниях "Граммофон" и "Пате". Но это уже немного другая музыкальная история татар.