Даже если бы Михаил Ромм снял единственный фильм «Девять дней одного года», он уже бы вошел в историю отечественного да и мирового кино. Но Ромм снимал еще и «Убийство на улице Данте», и «Мечту», и много интересной документалистики, и главное – оставил после себя плеяду блистательных учеников-режиссеров, среди которых Шукшин, Митта, Тарковский, Чухрай, Абуладзе. А кроме того – Сергей Соловьев и Никита Михалков, которые когда-то тоже были хорошими режиссерами.
И все-таки Ромм – фигура, сколько загадочная, столь и таинственная в истории нашего кино. Не может быть, чтобы он искренне верил в большевизм , когда снимал свою дилогию про Ленина («Ленин в октябре» и «Ленин в 1918 году») Может быть, он снимал эти фильмы, чтобы ему позволили снять другое кино - про французскую проститутку Пышку и абсолютно антисоветский фильм «Мечта»? Михаил Ильич не оставил ответа на этот вопрос, его гениальные и просто способные ученики, все поголовно говорили о Ромме как о человеке исключительно порядочном и честном.
Он получил несколько Сталинских премий и вроде бы был обласкан советской властью, но, тем не менее, подписал письмо Брежневу против реабилитации Сталина, которая наметилась в 1966 году.
Он любил одну женщину – и был женат на ней всю жизнь. Как истинный творец, он сначала влюбился в ее талант – актриса Елена Кузьмина считалась звездой в начале 30-х годов. Он пригласил ее на единственную женскую роль в фильм «Тринадцать».
Кузьмина тогда была женой другого режиссера – Бориса Барнета. Барнет имел репутацию жуткого ревнивца, он запрещал жене сниматься у других режиссеров, не хотел отпускать ее на съемки «Тринадцати» в Среднюю Азию. Но и Кузьмина проявила характер и уехала. Вскоре до ревница доползли слухи о романе актрисы и режиссера. Барнет примчался на съемки и даже выпил для храбрости, чтобы отколошматить соперника. Но драки не произошло, а случился долгий разговор, после которого Барнет сказал жене: «Оставайся с ним. Он отличный мужик».
Ромм и Кузьмина прожили вместе всю жизнь, он снимал ее во всех своих фильмах, пока не вышел запрет режиссерам снимать в кино своих жен. В знак протеста Ромм шесть лет ничего не снимал, тогда-то и начал преподавать.
Он прожил удивительно плодотворную, счастливую жизнь. И все-таки на ее финале признался Михаилу Козакову: «Знаешь, Миша, в чем моя трагедия? Я намного талантливее своих фильмов».
Елена Кузьмина и Михаил Ромм.