Мало было на Руси напастей!? Да кого общемировой рок обойдёт-то?
В общем, сколько ни предрекала Ванга и астрологи с нерусскими фамилиями великую России, сопоставимых потрясений с этим короновирусом избежать не вышло.
Мор этот выкашивал самых богобоязненных, престарелых значит. Не избежал злосчастного поветрия и сам президент. Как проинспектировал главный госпиталь со старым коммунистическим названием, так слёг.
День лежал, два. На всегда готовый аппарат смотрел.
У московского мэра, всякий раз, как он делал «распорядительные визиты», аж разрез глаз менялся. Один, от того что в том хосписе градоначальник вместе с гарантом был, а не заболел. Другой, потому что должность всероссийского антивирусного менеджера туманные и крамольные перспективы открывала, особенно, при виде такого начальника.
И вот, на третий день, к вечеру, привели к светлейшему ложу пророка. Был он тверской учитель, интеллигент. Но в митингах и общественных движениях был не замечен, а значит, благонадёжен. Поэтому его и пустили.
Но не сразу. Ещё с университета, лет пятнадцать как, Михаил Борисович Исайев занимался богоискательством. И всё никак не мог найти. За годы он пережил крушение писательской карьеры, реформирование образования в области русского языка и литературы, и, наконец, онавальниванине своего протеже – олимпиадника и просто умного мальчика. Жена, после нескольких лет семейной жизни, обеспечила ему полное монашество. И в один из мартовских дней, лёжа на жёстком сером замшевом диване, больше похожем на дощатую лавку, он, вдруг, услышал голос. Маленькая и сырая гостиная в хрущёвке, словно древняя келья, озарилась светом небесного посланника. А на следующее утро Исайев уже был на пути к Москве.
Первые три раза красномосковские полицейские его даже били. Затем стали просто прогуливаться с ним вдоль Кремля до конца смены, чтобы потом проводить в тёплый и уютный московский околоток. Всякий раз Исайев активно беседовал со своими спутниками. Как-то к нему даже приходил важный полицейский чин. И отношение к пророку улучшилось пуще прежнего. Ходил теперь Исайев по площади, куда хотел, и говорил с кем хотел. Но чаще говорил он, что хочет передать дорогу Владимиру Владимировичу послание. И что об этом он сердечно просит.
И когда пустили его в святая святых, он начал:
- Господь, Владимир Владимирович, сказал, что… выздоровеете. – неспешно начал Исайев. – Пару дней, и болезнь отступит… Послушайте про вас известную песню, - сказал он глядя на несчастие в лице президента. – станет легче… Но это не всё, что мне передать указано. – продолжил пророк после паузы. – Было мне видение… - он осёкся. – Кремль сигнал не пропускает. – произнёс Исайев, взглянув на потолок. – Так вот, Владимир Вдадимирович, не бахвальтесь. – сказал он максимально кротко. – Весь мир вас боится. Это да. Но вы же знаете, что ракеты, богатсва, агенты всякие – суть есть обман. И стоит европам-америкам кольнуть нас в больное место да понять, как они ошибались… Сразу преисполнятся злобой. На себя. А отыграться захотят за унижение свое… – он поймал взгляд гаранта, и глядя прямо произнёс. – Вижу. Понимаете.
Президент отвернулся.
- Владимир Владимирович, - сказал он, сделавшись тише. – Господь вам ещё два с половиной срока отводит. И время… ещё есть.
Исайев приблизился ещё на шаг. Встал на колени у самой кровати и прошептал:
- На все богатства. На всю власть и силу такую… они польстятся. А ведь нет этого. Не в том наша сила. Зачем обманывать? И беду кликать? – он приблизился устами к путинскому уху. - Сжалься, кормилец… Никто, как ты, не сможет…
Спустя несколько минут ВВП медленно сел на кровати, опершись на вытянутые руки кулаками о матрац. Коротко кивнул пророку и отпустил с Богом. Такой позывной его доверенный фсошник носил. Бог, аккуратно, но сильно, довёл Исайева до ворот. Посадил в аурус. И подвёс до остановки, примерно по серёдки шоссе «Москва-Тверь».
Тем временем Владимиру Владимировичу становилось всё лучше. Физически. А духовно он был занят тяжёлой думой. Чем здоровей он становился, тем тяжелей было на душе. Наконец, на пределе нервных сил, вспомнил президент про известную песню. И стали дни его выздоровления спокойными и радостными.
После трёхсотого прослушивания, мальчик исполнитель уже был пожалован народным артистом, чиновник-композитор – членом союза писателей. Организация эта закончилась вместе с другими союзными органами, но, по воле пациента, вновь приобрела актуальность.
Так он совсем и выздоровел.
И когда мор с мира спал. И запал снова кинул нефтяной вызов, Владимир Владимирович призадумался. Министры на него всё смотрели, а он всё молчал. Но после нескольких «федеральных» обмороков, махнул рукой и начал раздавать симметричные меры. А всем известную песню сказал сделать погромче.