Семен Семеныч доканчивал второй табурет, когда в мастерскую вошел грузный потный мужчина. Он вытер пот со лба и произнес с сопением:
- Это Вы тут табуретами балуетесь?
- Я.
- Продайте мне парочку, - он огляделся. – Вот эти два как раз подойдут.
- Присядьте, пока я дошлифую этот табурет, почитайте журнал, - Семен Семеныч указал на журнал «Наука и жизнь», прицепленный скрепкой к гвоздику в стене.
Кроме гвоздика с журналом, готового табурета и пустой банки из-под супа с ложкой на подоконнике в комнате мебели не было. Сам Семен Семеныч сидел по-турецки на распластанной картонной коробке и с увлечением шлифовал наждачкой второй табурет. Он был щуплого телосложения, в замызганной спецовке – ничем не примечательный мужичонка.
Посетитель стянул со скрепки журнал и устало опустился на табурет. От нечего делать он стал перелистывать журнал. Сказав неопределенное «Хм», он остановился где-то посредине журнала. Почитав молча минут пять, он вдруг вскочил и помчался прочь так, словно за ним гнался огонь.
Семен Семеныч, бросив работу, невозмутимо поднялся, подошел к журналу, чтобы посмотреть, что же сдернуло толстяка с места. Журнал был открыт на статье, рассказывающей об утилизации мусора – ничего особенного. Он повесил журнал на место и продолжил работу.
Через некоторое время вошла Дама. Это была действительно Дама – до мозга костей, и даже шляпка с вуалью и высохшими цветами была при ней. Собачки не было – дома осталась, наверное, или околела, кто ее знает.
Дама оглядела с любопытством более чем скромное убранство мастерской, затем сказала в пространство:
- Говорят, тут делаются некие табуреты, на которых якобы можно сидеть.
- Делаются.
- И сколько они стоят?
- А сколько не жалко.
- А если мне не жалко только пять тугриков? За пять тугриков – два табурета?
- Пожалуйста.
- Почему это ваши табуреты так дешево стоят? Может, они негодные?
- Может быть.
- Я слышала, что Олигарх Петрович взял табурет за пять тысяч. Это правда?
- Правда.
- А нельзя ли мне сделать такой же?
- Вон стоит – точно такой же, о котором вы говорите.
- Но позвольте… Минуту назад вы продавали его за пять тугриков!..
- Нет, это вы его покупали за пять тугриков.
- А сейчас он уже стоит пять тысяч?!
- Он стоит столько, сколько вам не жалко.
- Если мне не жалко только пять тугриков, я могу его забрать за эту цену?
- Да.
- А если я вам предложу пять тысяч, вы с чистой совестью возьмете такие деньги?
- Конечно.
- А вы плут!
- Как вы догадливы.
- А может – дурак?
- Все может быть.
- Я беру оба табурета за … десять тугриков!
- Хорошо. Присядьте пока. Я сейчас дошлифую второй табурет – и вы их заберете.
Дама присела на краешек табурета и стала бездумно смотреть как Семен Семеныч шумно водил шкуркой по деревянной ножке туда-сюда. Шляпка у дамы почему-то съехала набок, от былой осанки не осталось и следа – она оперлась спиной о свежеоштукатуренную стену и закинула ногу на ногу. Ко всему прочему она начала насвистывать «Чижика»! Затем она стала раскачиваться под свою музыку и по-дурацки улыбаться. Потом громко засмеялась, вскочила с табурета и, размахивая сумочкой, как первоклассник портфелем после уроков, с хохотом выбежала на улицу.
В дверях она столкнулась с добропорядочным гражданином в строгом костюме. Он укоризненно посмотрел ей вслед, передернул плечами и, войдя на середину комнаты, представился:
- Пастор поместной церкви Николай.
Семен Семеныч поднял на него глаза и протянул ему свою грязную руку:
- Семен Семеныч.
Гость пожал его руку, и тут же засунул свою в карман, где незаметно вытер ее о носовой платочек. Затем он стал ходить по комнате и говорить.
- Семен Семенович, как бы это вам сказать, до меня дошли слухи, что вы занимаетесь изготовлением мебели. Причем мебели всем необходимой. В наше время, смею заметить, последнее время, ибо нам всем недолго осталось жить на этой грешной земле! Так вот, в наше последнее время, когда кругом одна химия и ничего естественного почти не осталось, вы занимаетесь таким благопристойным занятием, каким не чурался заниматься наш Господь, будучи малолетним. Вы плотничаете! Поэтому я с радостью сообщаю вам, что мы ждем вас в воскресенье в десять часов в нашей церкви, что находится в Болотном тупике!..
- Утра или вечера? – вопросительно поднял глаза Семен Семеныч.
- Что, простите, не понял.
- Я говорю, к десяти утра или вечера?
- А-а! Конечно, к десяти утра. Приходите обязательно, и семью с собой приводите.
- А соседей можно?
- Конечно, Семен Семенович.
- А можно не приходить?
- Ну что вы, неужели вы не хотите спастись?
- От чего?
- Как от чего? Неужели вы ничего не знаете?
- А что? Что-то случилось?
- Ах, Семен Семенович, это долго объяснять…
- Ну, в двух словах, расскажите.
- Нет, тут в двух словах не расскажешь. В-общем, приходите в воскресенье, там все и поймете. Хорошо?
- Посмотрим.
- Да что тут смотреть! Вы ничего не потеряете, кроме грехов, а приобретете – вечную жизнь! Да, кстати, у нас так много прихожан, что порой некоторым старушкам приходится стоять по два часа, пока идет служение. Вы меня простите, не могли бы вы пожертвовать хотя бы два табурета для нашей церкви?
- Хорошо. Присядьте пока и помолчите. Я сейчас дошлифую, наконец, табурет, и вы их можете забрать.
Пастор поместной церкви Николай протер платочком поверхность табурета и сел на него.
И не стало пастора…
16.05.2002, Темиртау