Где зародился Рим? Да где-то здесь. Сначала тут играли в войнушку с соседскими детьми случайным образом спасшиеся от гибели в водах Тибра Ромул и Рем. В один прекрасный день братья вернулись на места своих детских подвигов ну всех же всегда потом тянет на места своих детских подвигов! И, стоя на верхушке холма, решили отсель грозить мы будем этрускам! А еще сабинам, и вообще всем, кто еще тут водится И, видимо, будучи личностями, как сказал бы Лев Николаевич Гумилев, обладающими огромным зарядом пассионарной энергии нашли себе в этом деле немало союзников. Ну, а что, почему бы и нет? Место видное холмы опять же, Тибр рядом. Климат тоже ничего. А главное никем толком и не занятое, если не считать конечно сабинян. Но что такое эти сабиняне, мы их тоже возьмем в свою войнушку, ой, в смысле город и все будут счастливы! И ведь взяли же! Как именно ярко живописал две с лишним тысячи лет спустя лет художник по имени Джанбатиста Тьеполо.
Но все это было несколько позже прежде, чем начать грозить, братья не успели определиться с двумя важными вещами: где же именно должен быть город, и кто а вот это вообще самое основное! будет в нем главным. И вот по этому банальному поводу устроили они братоубийственную резню. Хотя ради исторической правды все-таки стоит сказать, что происходило это не совсем тут в ожидании знамений от высших сил братья разошлись на соседние холмы, Палатин и Аветин, но Капитолий-то оказался как раз посерединке. И вот так посерединке и проистекала его полная исторических перипетий жизнь.
Сначала на Капитолии располагались главные храмы древнеримского мира храм Юпитера и храм Юноны Монеты. От них ничего не сохранилось, известно только, что храм Юпитера был построен на месте древнего сабинского святилища в 509 году до н. э., и по внешнему виду своему напоминал афинские храмы для него даже были притащены несколько колонн из храма Зевса. Но это было значительно позже, при перестройке храма в 80-х годах до н. э.
Юпитер с женой своей Юноной верховодили в сонме римских богов поэтому неудивительно, что святилище верховного бога было одновременно и центром общественной и политической жизни. Но, как я уже говорила, от храмов этих до наших дней не дошло практически ничего археологам с величайшим трудом удалось разве что найти остатки фундамента храма Юпитера, сейчас эти камни можно увидеть в палаццо Консерватории, построенном на месте древнего храма. От храма Юноны не осталось и этого но зато сейчас на его месте стоит церковь Санта Мария ин Арачели церковь алтаря небесного, весьма почитаемая видимо, переняла на себя лавры своей предшественницы.
С церковью связано немало легенд и преданий, и самая главная связана с историей ее появления и видением императора Октавиана Августа. Незадолго до описываемых событий инициативная группа сенаторов выступила с предложением воздвигнуть в честь императора храм то есть приравнять его к богам еще при жизни. Август, хоть и был формально только лучшим среди равных, вероятно в глубине души с решением сената был целиком и полностью согласен но открыто демонстрировать это было совершенно не комильфо. И император, то ли для успокоения своей совести, то ли для успокоения совести сената отправился на Капитолийский холм для того, чтоб посоветоваться с богами по этому щекотливому вопросу. По дороге ему встретилась ни много ни мало Тибуртинская Сивилла, знаменитая предсказательница из города Тибур (нынешний Тиволи). Ее самое известное пророчество связано с появлением императора, имя которому будет Константин, и будет он царем греков и римлян, и победит он окончательно противников христианства. За это языческую предсказательницу страшно полюбили папы римские, и ее откровения активно переписывались и распространялись вплоть до XVI века.
А в истории с императором Августом произошло вот что. Конечно, император не мог не воспользоваться таким чудесным совпадением и спросил Сивиллу, что же ему делать. Сивилла погрузилась в транс и выдала мол, было ей видение, в котором видела она звезду в небе, и ясли с младенцем, а потом, еще отчетливей деву с этим самым младенцем на руках, окруженную божественным сиянием. И суровый император Август, завоевавший на тот момент уже полмира, вроде бы так проникся этим видением, что и храм во имя себя строить запретил, и велел заложить храм во имя Истинного Бога. Честно говоря, история эта сильно сомнительная и очень сильно попахивает поздней религиозной пропагандой но раз есть легенда, пусть она будет.
Впоследствии на этом месте восточные византийские монахи, бежавшие от осаждавших Византию арабских племен, построили монастырь и это был далеко не единственный пример проникновения восточного монашества в церковную жизнь Рима. Но Рим и Константинополь все больше и больше расходились в вопросах теологии, вдобавок в VIII IX веках в Византии случилась такая неприятность, как иконоборчество, однозначно признанное римскими патриархами жесточайшей ересью. Окончательный раскол произошел, как известно, в 1054 году но к тому моменту католическая церковь в Риме уже давно и активно вымарывала со страниц своей истории все упоминания о церкви восточной. Монастырь еще в X веке был передан ордену бенедиктинцев, а в 1015 году тут появилась церковь Святой Марии на Капитолии. Впоследствии монастырь был закрыт, а церковь папа Иннокентий IV отдал францисканцам. Францисканцы отнеслись к новому приобретению весьма ответственно, и начали восстанавливать и украшать церковь так что ее сегодняшний внешний вид это их заслуга.
Инициатором строительства монументальной лестницы со 124 ступенями был народный заступник Кола ди Риенцо лестница появилась тут в 1348 году как дар Богоматери за избавление от чумы. Я слышала, что лестница эта считается чудотворной мол, если подняться на все эти 124 ступени на коленях, то можно получить прощение всех грехов. Но римляне, видимо веками уже научившиеся со скептицизмом относиться к бесконечным чудесам своего города, придумали адекватный ответ теперь считается, что тот, кто проделает это выиграет в итальянской национальной лотерее:)
Справа от лестницы, ведущей к Санта Мария ин Арачели еще одна, на этот раз работы гения высокого Возрождения Микеланджело. <em>Римский народ возымел намерение, с соизволения этого папы, придать ту или иную красивую, полезную и удобную форму Капитолию и снабдить его ордерами, подъемами, пандусами и лестницами и обрамив его, для украшения этого места, древними статуями, которые там имелись." </em><em> </em>писал по этому поводу Вазари в своих Жизнеописаниях. Микеланджело подошел к намерению придать красивую, полезную и удобную форму со всей творческой энергией, присущей его гению помимо трех замечательных ренессансных дворцов, окружающих трапециевидную площадь особенно привлекает внимание своеобразный узор, состоящий из расходящихся из общего центра лучей, создающих эффект выпуклого пространства. Поздние исследователи творчества Микеланджело пришли к выводу, что это не просто декоративный прием действительно, странно было бы предположить, чтоб великий Микеланджело что-то сделал просто так. На самом же деле это аллегорическое изображение сияния бескрайней римской цивилизации, живительные лучи которой исходят отсюда, из самого ее центра с Капитолия.
Центральный фасад палаццо Сенаторов проектировал Джироламо Рейнальди по чертежам Джакопо делла Порта. Микеланджело же украсил его монументельной лестницей (как и многие работы автора, впоследствии неоднократно тиражировавшейся) и фонтаном, для которого были использованы найденные в термах Константина статуи, изображающие реки Нил и Тибр. Количество в Риме скульптур, изображающих эту великую реку Египта, удивляет, не так ли? Причем она всегда изображается в паре с Тибром. Я усматриваю тут ту же аналогию, согласно которой цезари наводнили Рим египетскими обелисками. Конечно, обелиск вещь сама по себе красивая, и в качестве военного трофея наверное весьма пригодная. Одно маленькое, но обелиски, зараза, сильно большие и тяжелые а Египет сильно далеко. И тащить их в Рим, наверное, не было никакого особого смысла проще и логичней было бы тащить золото. Но императоры усмотрели в этих объектах в смысле в обелисках важный исторический и политический подтекст. Египетская империя была на тот момент (да и остается по сей день) единственной в мире империей, которая умудрилась просуществовать четыре тысячи лет, практически не видоизменившись и не растеряв своего могущества. И римские цезари, завоевавшие-таки Египет, очень хотели видеть свою империю столь же мощной и непоколебимой в веках.
Площадь не оставила своего главенствующего положения в итальянской общественной жизни и в наше время на ней регулярно проходят митинги всяких там несогласных, а стены палаццо Консерватории украшают растяжки с политическими лозунгами.
В центре площади конная статуя императора-философа Марка Аврелия. Точнее, ее копия оригинал находится тут же, неподалеку в экспозиции капитолийских музеев. Музеи эти будут очень интересны любителям античной скульптуры греческой и римской. К сожалению, греческих оригиналов дошло до наших дней очень и очень немного но спасибо римлянам за то, что мы можем иметь представление о том, что они из себя представляли! Патриции, испытывавшие необыкновенное уважение ко всему эллинистическому, активно копировали шедевры Фидия и Праксителя, копировали превосходно, а главное сразу в десятке так экземпляров, что значительно увеличивало шансы на то, что хоть что-нибудь да сохранится для потомков. Ну и конечно же римская мифология и многочисленная политическая элита давали весьма разнообразную пищу для творчества скульпторов.
Но даже если скульптурой вы не сильно увлекаетесь, зайти в музей все равно стоит хотя бы ради зрелища гигантских обломков статуи императора Константина, расположенных во внутреннем дворе. Размеры головы, ступни и кисти руки позволяют легко вообразить, какова была из себя эта колоссальная статуя, раз она занимала всю центральную апсиду базилики Максенция (ее переделали в базилику Константина), а она высотой ни много ни мало 35 метров!!!
Колосс был выполнен в акролитовой технике когда из мрамора вытачивались только открытые части тела, а для одежды использовалась бронза и расписное дерево. Поэтому все, что сохранилось от скульптуры это и есть голова да огромные конечности императора. Аналогичным портретом, только уже выполненным из бронзы, можно полюбоваться в экспозиции капитолийских музеев.
Тут же сильно облезший, но еще сохранивший остатки былой роскоши оригинал конной статуи Марка Аврелия. Статуе повезло уцелеть в те времена, когда христиане на волне всеобщей борьбы с язычеством громили языческие памятники и то только потому, что Марка Аврелия приняли за Константина Великого. Наверное, этому поспособствовало задумчиво-отстраненное выражение на лицах обоих императоров, но как бы то ни было для статуи императора-язычника это была просто блестящая карьера. Потому что статую, первоначально стоявшую на римских форумах, переместили ни много ни мало к Латерану, а потом и вообще на Капитолийскую площадь.
Соседний склон Капитолийского холма, повернутый в сторону площади Венеции, занимает нечто, именуемое Витториано, или Алтарь отечества. Это Нечто ну настолько мерзко и кричаще выбивается из многовековой рыже-терракотовой римской гармонии, такой отвратительной гиперболой возвышается над изящными церквями и благородными античными форумами что никакое другое имя тут просто не подходит. Это, простите, Нечто. Не даром римляне как только не проходятся по поводу сей достопримечательности, называя его и пишущей машинкой, и вставной челюстью, и даже писсуаром. И если с еще одной мировой достопримечательностью, тоже в свое время попавшей под волну народного остракизма Эйфелевой башней время все расставило по своим местам, то тут, я думаю, такой фокус не пройдет. Тут скорее применима аналогия с мнением парижан о башне Монпарнас, о которой говорят, что это самое лучшее место в Париже. Потому что с нее не видно башни Монпарнас.
Джузеппе Саккони, автор проекта, видимо горел необыкновенным энтузиазмом прославить отца отечества и объединителя Италии короля Виктора Эммануила II потому что иначе я не знаю как объяснить этот кошмарно помпезный проект, который родился в его голове. И несмотря на то, что автор руководствовался несомненно лучшими образцами античной архитектуры, в частности Пергамским алтарем и афинским Акрополем получилось то, что получилось. Кричаще-белое, несуразно огромное здание из боттичинского мрамора, в котором намешано все, что только можно и нельзя. Позже, уже в начале XX века, видимо посчитав, что красоты тут как-то недостает, монументу добавили еще и Алтарь Отечества (отсюда и пошло второе название Пишущей машинки) выступающую круглую ротонду в центре, где после Первой Мировой войны был захоронен прах неизвестного солдата и разведен вечный огонь. Вот такой вот винегрет Единственное, что может хоть немножко помочь примириться с этим архитектурным кошмаром в сердце Рима это его смотровая площадка на крыше.
Я, как всегда, хотела написать покороче но из этого, как всегда, ничего не получилось:) Поэтому в завершение своего рассказа о Капитолийском холме совсем кратенько хотела бы коснуться замечательной площади, что лежит у его подножия площади Венеции. Площадь получила свое название не просто так, это действительно маленький уголок Венеции в Риме. Венецианский кардинал Пьетро Барбо, ставший впоследствии папой Павлом III, в 1455 построил себе тут дворец, выдержанный в традициях родной Венеции. В нем с 1567 года располагалось посольство Светлейшей республики, а уже в новейшей истории в нем проживал Бенито Муссолини. По соседству с палаццо Венеция в середине XVII века было построено палаццо Мишьятелли, впоследствии переименованное в палаццо Бонапарте с 1818 по 1836 год в нем проживала Мадам мать императора Летиция Рамолино. Правда, ее титул можно было бы немного видоизменить на Мадам мать ссыльного императора, потому что Наполеон уже в то время пребывал на острове Святой Елены. Старушка была весьма любопытна, главным ее развлечением было, сидя на балконе, рассматривать прохожих не забывая при этом отмечать, смотрят ли прохожие на мать Наполеона. Родственников Мадам не сильно радовала эта привычка старой дамы но поскольку убедить ее не просиживать целыми днями на балконе не удалось, то было принято мудрое решение забрать оконные проемы решеткой наподобие машрабийи подальше от любопытных глаз.
И уж совсем-совсем напоследок забежим быстренько в Сан-Марко. Мы же в Венеции? Ну почти. Посольство Венеции это территория Венеции. Разумеется, должна быть и церковь а если венецианская церковь то какая же еще? Конечно Сан-Марко. Церковь маленькая, скромно притулившаяся с боковой стороны палаццо Венеция и большинство туристов, бегущих на микеланджеловскую Кордонату да на беломраморные ступени Витториано, ее просто не замечают.
А меж тем это настоящий уголок Венеции в центре Рима. Региональные особенности в архитектуре и изобразительном искусстве очень сильны в Италии и в этой церкви чувствуется, что это Венеция. Львы святого Марка как элементы декора, шахматная плитка на полу, извечная венецианская любовь к разноцветным мраморам. Реконструкцией в середине XVII века руководил венецианский посол Николо Сагредо, наверное это он привнес в церковь привычную венецианскую эстетику. В апсиде мозаика, выполненная в IX веке римскими мастерами, но по византийским канонам. И ведь что удивительно церковь эта известна с IV века, а точнее с 336 года, и под тем же именем потому что заложил ее папа Марк во имя своего небесного покровителя. Наверное, все-таки есть какой-то гений места