Критиковать Виктора Пелевина нет смысла. Не потому, что он лучше всех на литературном Олимпе (это в нашу то эпоху, когда Олимп сравняли с землей под очередной торговый центр), а потому что с ним весело путешествовать. Попробую объяснить.
В книге "Искусство легких касаний" (2019) Пелевин вспоминает про латиноамериканца, который утверждал, что историй всего четыре. В раннем рассказе "Икстлан - Петушки" (1993) он даже указывает имя этого латиноамериканца - это Хорхе Луис Борхес. Признанный мастер коротких, но непропорционально емких по содержанию и энциклопедичности рассказов, Борхес смог уложить всю мировую литературу в прокрустово ложе рассказа "Четыре цикла". В его интерпретации историй действительно всего четыре - о защите города (дома), возвращении, поиске и самоубийстве бога (о чем дважды в творчестве упоминает Пелевин).
Так вот Пелевин книгой за книгой пишет одну историю - о поиске. Это та, где "тридцать персидских птиц, пересекающих горы и моря, чтобы увидеть лик своего бога - Симурга, который есть каждая из них и все разом" (Х.Л. Борхес).
Поэтому критика в адрес Пелевина неинтересна и становится повторением себя же. Хотите другую историю - читайте другого автора. Пелевин хорош и уникален по иным причинам. Его книги - словно путешествие с остроумным и начитанным попутчиком, который метко и колко прокомментирует основные вехи пройденного маршрута, а в итоге не забудет рассказать об иллюзорности любого пути.
Так уж получилось, что в последние годы, открывая очередную новую книгу Пелевина (с периодичностью раз в год), мы ждем не столько запутанного сюжета и проработанных персонажей, сколько честной оценки происходящего вокруг нас абсурда. Того самого, что официальные глашатаи умудряются упростить, исказить и цензурировать до совершенно примитивного уровня.
Взять хотя бы последний роман Пелевина "Непобедимое солнце". Роман-путешествие, который вовсе не о путешествиях. Следя за перемещениями героини, читатель проедется по Москве, отправится в Индию, Стамбул, Варадеро и на Тенерифе.
Описания Пелевина этих мест более чем убедительны и точны. И дело тут не в географической или этнографической точности.
Индия возникает в романе уже с первых страниц - с упоминания штата Гоа, потом - штата Тамил-Наду с его священным холмом Аруначала. Путь не уникален, его проделали множество ищущих себя в Индии, о чем написано не мало постов и снято еще не меньше видосиков для Youtube. Для тех же, кому лень мотаться из одного штата в другой, священный баньян растет чуть ли не на каждом пляже Гоа. Пелевин, живо описывая здешних пресвященных и просветляющихся, дает этому всему такую нелицеприятную оценку, что живущие на донат гоанские йоги заплевали бы насквозь свои коврики для медитации.
Отправляя героиню в Стамбул, автор проводит ее по знакомым нам местам. Тут и Босфор и Айя-София. Написано об этих местах немало, в основном - вдохновенно и возвышенно. Видимо, поэтому и стекаются в эти края русские невесты. А представьте себе, сколько Наташ с турецких берегов накинулось бы на Пелевина только за его совет: "Не выходи за турка. А то станешь как эта церковь" (имеется в виду ставшая вновь мечетью Айя-София). И конечно, где как не в Турции, поверхностно прописанные персонажи (ну и что!) рассуждают о современной России, давая ей такую оценку, что любого блогера за подобные мысли непременно стали бы проверять филологи на экстремизм.
Обсудили и поехали дальше. Туда, где еще проще рассказать нам о нас самих, "если бы наши болотные предки завоевали себе больше солнца" - на Кубу. Все ностальгирующие по Советскому союзу получают развернутый ответ на вопрос: "А что если бы..." Уверен, что им как и турецким Наташам и гоанским йогам вряд ли понравится точка зрения откровенного автора. Но именно за эту искренность мы его почитаем.
Путешествие длится ровно столько, сколько мыслей желает озвучить нам Пелевин. Кто-то скажет - "слишком долго", а кто-то - "автор, давай еще!". В конце концов, мы все равно запомним из книги не приключения героини по давно изъезженным местам, а остроты Пелевина про эмодзи, медвепутов и духа в Конституции.
Приятного вам чтения и путешествия!
