Серебристая Чаща
Роман
Е.Ермак
143.
Олег отчего-то напоминал Маргарите Васильевне воробышка, нахохленного от капель дождя. Она хотела обнять его крепко-крепко, чтобы он почувствовал себя защищённым. Не хочется ему в Серебристую Чащу. Маргоша зачем-то обула узкие туфли и теперь пальцы сводило на ногах. Пришлось снять туфли. Сразу облегчение охватило, как будто вырвалась на свободу из тюрьмы. Тьфу-тьфу, отчего такое сравнение вдруг!
Когда они садились в подмосковную электричку, погода стояла пасмурная, хмурилось. Маргоша надеялась, что, они обгонят дождь. Однако в поселке погода была словно на другой планете. Здесь светило солнце, но парило. Дождь намечался, только неизвестно, когда. Томительная атмосфера стояла в Серебристой Чаще. Природа чего-то ждала. Заключительного аккорда, чтобы всё-таки случился дождь, и с ним пришло облегчение. Суеты здесь как обычно не было никакой. Пассажиры неторопливо шли домой с платформы, а навстречу им на электричку шествовали другие люди. Кого-то Маргоша узнавала, кивала головой, а Олег каждый раз сжимался. Маргоша видела это боковым зрением и чувствовала сердцем.
Она хотела взять его за руку, чтобы ему стало спокойнее, но он освободил ладонь, и шел, чуть отстранившись от нее.
Маргарита Васильевна вспомнила, что здесь в поселке он словно на вражеской земле, и нельзя проявлять слабость. Это в Москве Олег расслабленный, и спокойно ходит с ней за руку или под ручку. В Серебристой Чаще ему нужно разыгрывать из себя независимого подростка. Это сложно. И как только она это подумала, из леса, куда они направлялись, чтобы срезать путь, вышел Ромка. У него вид был просто ужасный. От Ромки за версту шел тяжёлый запах нездоровой кожи и волос. Одежда, как обычно с длинным рукавом, чтобы не были видны незаживающие следы от уколов. Но и без этих следов сомнения отпадали, кто перед вами. Наркоман, опустившийся и забывший свое имя. Он шел, не разбирая дороги, смотрел вперёд и ничего не видел. Маргарита Васильевна облегчённо вздохнула, но рано. Взгляд у Ромки слегка прояснился, он узнал своего бывшего дружка, и уставился на него, со всей силы сохраняя смешную и жалкую важность. Надолго его позы не хватило, он опустил глаза, выругался и смачно плюнул.