«Осеннее обострение, весенний авитаминоз, ретроградный Марс, Меркурий и Юпитер», — ругалась я, завернувшись в плед и топая в нем к холодильнику. Чувствую, скоро нас вообще из дома будут за деньги выпускать и придумают, зачем носить маски в собственных квартирах. Холодильник удивленно и укоризненно смотрел на меня: быть того не может, ты реально пришла за едой после 6?
Глядя на рыбу, курицу и овощи, я решала, что начну делать раньше: дышать через жабры, кукарекать или верещать по-заячьи. Почему, почему, скажите, нам приходится все время думать о том, чего бы еще такого полезного и вкусного съесть, чтобы похудеть? И что это за индульгенция такая от рождения выдана мужчинам: мечут как не в себя все подряд: пельмени, блины, баранину на вертеле, пончики закусывают меренгами, запивают это пивом и не толстеют! А если и толстеют, то их любят такими, как они есть!
Идет такой пузан по городу, прогуляться вышел с подругой. Рубашку 58-го размера застегнул и, слава богу, сошлись пуговицы. Смотрю на подругу его — почти шпильки на ногах, стройная, платье, колготки, модный плащ, макияж, кожа после шести биоревитализаций сияет, укладка небрежная за 20 тысяч от самого модного мастера Москвы, в руках биркин, конечно. Убирает торопливо ключи от автомобиля. Слушает вальяжного спутника, в лицо ему заглядывает. Слышу обрывок разговора: «Нет, ты смотри, правда, лишний вес женщине не к лицу. Больше занимайся спортом. Ну и что, что работаешь, все работают. Что? Любить? Любить, может, и буду, но хотеть — нет».
Потом она придет домой, включит компьютер, почитает для мотивации пост Лены Миро: «Тупые курицы, вы жирные свиньи, если ваш размер не S, как у меня, старые никчемные бабы за 20». Съест лист капусты, оденется, возьмет сумку с формой и пойдет в спортивный зал. Потому что мужчина ее ей нравится, время идет, на очереди новое поколение юных, тонких и звонких, побеждающих в конкурентной борьбе за штаны просто в силу возраста.
Нас загоняет в угол русская демографическая адова реальность, и мы вертимся как ужи на сковородке, чтобы обратить на себя внимание редкого в наших широтах вида — нормального мужчины. Тут мне почему-то вспомнилась дочь Пушкина — Мария Гартунг, умершая в бедности и одиночестве. Такой у нее взгляд на фотографии с белым воротничком. В нем читается удивление и боль: кто мог подумать, что ее ждет настолько несчастливая судьба. А ведь отец — великий русский поэт — любил ее очень сильно, баловал, волновался из-за каждого пустяка. Да-да, одиночество — ключевое слово. Страх толкает нас на жизнь с теми, кто, не стесняясь, говорит о том, что таких, как мы, много и все они стоят за ними в очереди, так что расслабляться не стоит.
Холодильник обиженно запищал: сколько можно выбирать между полезной едой и полезной едой? Закрывай дверцу, я вообще спал! Ты меня разбудила! А вот нет тебе. Не буду закрывать, возьму-ка я запасенный на черный день херес, а еще вот тот кусочек морковного пирожного из Вкусвилла. И пойду с этим богатством в кровать. Включу тот волшебный сериал с красивыми мужчинами про Гриммов и буду есть. Смотрели? Он сделан для взрослых, но по сказкам братьев Гримм. И внутренний ребенок тоже будет счастлив. Никак не могу решить, кто мне нравится больше — главный герой (полицейский) или его начальник? Имею право, потому что осень, потому что хандра, потому что одна не равно несчастлива.
А вы позволяете себе побыть счастливыми иногда? Какой ритуал радует вас?
Обнимаю ❤️